Моргая от лучей занимающегося рассвета, Сола решила отказаться от созерцания красот и закрыла глаза, позволяя голове откинуться назад. Тепло, согревающее ее лицо, напомнило об Эссейле.
Быть с ним — словно дотронуться до солнца и не сгореть дотла. И ее тело хотело большего — черт, просто мимолетной мысли о нем было достаточно, чтобы вернуть ее к тем мгновениям, проведенным в его кровати, к громким вздохам в тихой ночи.
Ее грудь налилась, и она почувствовала влагу между бедер…
— Сола, ты идешь? — спросила бабушка позади нее.
Поднявшись на ноги, она перегнулась через стеклянный балкон, пытаясь отыскать своего рыбака. Не смогла. Он уплыл.
Брр, а снаружи холодно…
— Сола? — последовало мягкое подталкивание.
Странно. Бабушкин голос, обычно, как и женские руки, был грубым. Впрочем, она говорила так же, как и готовила: открыто, без колебаний и уловок.
Но сейчас тон ее голоса был почти что ласковым, такого Сола никогда не слышала.
— Сола, сейчас же иди завтракать.
Сола в последний раз попыталась разглядеть своего рыбака. Повернувшись, она посмотрела в лицо своей бабушки.
— Я люблю тебя, вовэ.
Бабушка могла только кивнуть, ей мешала влага, заполнившая старческие глаза.
— Идем, а то совсем замерзнешь.
— На солнце тепло.
— Недостаточно. — Бабушка отступила назад и позвала жестом. — Ты должна поесть.
Сола зашла в дом и тут же замерла.
Даже не глядя, она знала, что Эссейл спустился по лестнице и сейчас пристально смотрел на нее.
Черт, она сомневалась, что способна оставить его.
***
После двухдневной изоляции в своей комнате, Трэз вышел наружу, чтобы окунуться в ощущения, и в его лицо словно направили стробоскоп, а к ушам прижали динамики. Вырулив на Северное шоссе, ведущее в центр Колдвелла, он понял, что надевает очки и выключает радио…
Вдруг какой-то тупой кусок дерьма, взявшийся из ниоткуда, развернулся посреди дороги и-на-хрен-подрезал его.
— Смотри куда прешь! — крикнул Трэз через лобовое стекло, ударяя по сигналу.
Какое-то мгновение он надеялся, что парень за рулем «Додж Чаджера» решит устроить дорожную разборку. Ему хотелось во что-нибудь врезаться. Блин, наверно, это пришлось бы кстати перед встречей с с’Эксом. Тем не менее, мистер Чаджер с избытком тестостерона и членом с карандаш просто взял и свалил на следующем съезде, резко вылетев перед минивэном и пикапом.
— Мудак.
Если повезет, ублюдок не пристегнутым слетит в кювет.
Минут через десять, Трэз покинул зону ограничения в шестьдесят миль в час, въезжая в лабиринт однополосных улочек Колдвелла. Столкнувшись с вереницей светофоров и знаков остановки, его мозг так свело судорогой, что он забыл дорогу к небоскребу…
Когда сзади просигналили, он сжал зубы и надавил на газ. В итоге, пришлось ехать, руководствуясь видом двадцатиэтажного здания Коммодора, постепенно приближаясь к высотке. Найдя спуск, ведущий на подземную парковку, он съехал вниз. Достал пропуск из-под солнцезащитного козырька, провел картой через считывающее устройство и направился к одному из двух зарезервированных мест.
Подъем на лифте длился лет пятьдесят, и вот, наконец, он ступил на узкую ковровую дорожку. Их квартира была чуть дальше, и Трэз воспользовался не служебным, а центральным входом, открыв дверь собственным медным ключом.
Зайдя в кухню, он увидел две кружки на столешнице, открытую пачку картофельных чипсов «Кейп Код» и полупустой кофейник.
Трэз остановился перед открытым «GQ». Он давно пролистал его.
— Милый пиджачок, — пробормотал он, закрывая журнал.
Лампы можно было не включать. День был ярким и солнечным, и окна пропускали достаточно света …
Высокая темная фигура на террасе напоминала Трэзу предвестника апокалипсиса больше всего, что он повидал в жизни. Сделав шаг, Трэз открыл дверь и вышел наружу, прикрывая ее за собой. Голос с’Экса, раздавшийся из-под капюшона, был слегка насмешливым.
— Твой брат пригласил меня войти.
— Я не мой брат.
— Да уж. Мы заметили. — Наемник королевы скрестил руки у себя на груди, так, что его массивные предплечья выпирали из-под складок ткани. — За какие заслуги я одарил тебя своим присутствием?
Снаружи было безумно холодно, и это соответствовало ситуации.
— Не трогай моих родителей.
— Тогда тебе нужно вернуться. Все просто. — Убийца подался вперед. — Только не говори, что ты вызвал меня, надеясь договориться. Да ладно? Ты же не настолько тупой.
Трэз обнажил клыки, но затем убрал их назад.
— Что ты хочешь? У каждого своя цена.
Убийца приблизился и медленно снял капюшон. Складки черного одеяния скрывали красивое как грех лицо… и глаза — теплые, как гранит в зимнюю стужу.
— С чего бы мне рисковать собственной жизнью ради твоих родителей? Если я ослушаюсь приказа, то будут последствия … и никто из вас не стоит возможного наказания.
— Ты можешь поговорить с королевой. Она прислушивается к тебе.
— Допустим, что это правда, — хотя я этого не говорил — с какой стати мне это делать?
— Потому, что есть нечто, чего ты жаждешь.
— Раз с неких пор ты стал таким всезнающим, то что это, по-твоему? — спросил наемник скучающим тоном.
— Ты застрял там, как и большинство из них. Я знаю, каково это … и могу заверить тебя, что жизнь за пределами стен намного лучше.
— А, так вот почему ты похож на кусок дерьма?
— Подумай об этом. Я могу дать тебе все на этой стороне. Абсолютно все.
Убийца сузил глаза.
— Пощадив их, ты не спасешь себя.
— Их смерть не заставит меня вернуться назад. А ты на это надеялся, не так ли? Так что иди к королеве и скажи, что ты поговорил со мной напрямую … и что мне плевать на их жизни. Затем предложи ей лишить их всего, что они получили — квартир, в которых они живут, одежды и драгоценностей, купленных на получаемую ими премию, еды в шкафах. Всего. Это уймет ее зуд. Она ничего не потеряет, а только выиграет …
— Бред. У ее дочери не будет суженого. Подобное «возмещение убытков» не решит проблему отсутствия мужа у принцессы.
— Это буду не я. Я заявляю тебе прямо сейчас. Вы, ребята, можете на хрен разделаться с моими родителями, можете угрожать мне физической расправой, можете разнести мой дом…
— Что если я просто заберу тебя прямо сейчас?
Трэз выхватил пистолет, спрятанный за поясницей, за поясом штанов. Он направил его не на c’Экса. А приставил дуло под собственный подбородок.
— Попробуй, и я спущу курок. Тогда у тебя будет мертвое тело. И королевская дочь меня захочет лишь в одном случае — если она больная на голову сучка.
с’Экс застыл.
— Ты совсем двинулся мозгами.
— Все, чего ты захочешь на этой стороне, с’Экс. Ты разберешься с этим для меня, а я позабочусь о тебе.
Когда королевский наемник задумался о сделке, Трэз, спокойно вздохнув, подумал о тех двоих, кто действительно для него что-то значили. Селена… о, Господи, он хотел ее, но не был достаточно хорош для Избранной. Черт, даже если эта штука с переговорами сработает, он все равно останется шлюхой, и ничто не изменит его прошлого.
Еще был ай’Эм.
Мысль о потере брата была… он даже не мог себе этого представить. Но если он не уладит эту проблему, парню будет лучше без него.
— Я удивлен, что ты так сильно хочешь спасти своих родителей, — небрежно бросил с’Экс.
— Ты прикалываешься? Для них хуже смерти потерять свое положение в обществе. Их поступок разрушил мою жизнь и жизнь моего брата. И это — моя месть. Кроме того, как я и сказал, мне все равно, что ты сделаешь с ними, я туда не вернусь.
Убийца, умолкнув, начал прогуливаться вдоль террасы, одеяние развевалось вокруг него, как обещание насилия, его дыхание походило на огненное дыхание дракона.
После долгого молчания, он сцепил руки за спиной и повернулся.
Прошло еще какое-то время, прежде чем он наконец-то заговорил, и когда с’Экс начал, то не смотрел на Трэза, а уставился на окна квартиры.
— Мне нравится это место.
Трэз еще держал пистолет под подбородком, чувствуя как всколыхнулась… надежда? Хорошо, не то, чтобы радостные ощущения, конечно. Но, может, в конце концов, решение есть.
с’Экс поднял бровь.
— Три спальни, две с половиной ванной комнаты, милая кухня. Достаточно света. Но самое лучшее — это кровати. Большие кровати.
— Хочешь, и это место — оно твое.
Взгляд с’Экса скользнул обратно к нему, а в голове Трэза вертелась фраза «сделка с дьяволом».
— Но чего-то не хватает.
— Чего?
— Женщин. Я хочу, что бы ты доставлял сюда женщин. Я скажу когда. И я хочу одновременно трех или четырех.
— Ты получишь их. Назови количество и время, и я доставлю их тебе.
— Такой самоуверенный.
— А как, по-твоему, я зарабатываю себе на жизнь?
