ОДЕТТА. Прощайте...
ДЕЗИРЕ. Пусть же мадам назовёт меня по имени... Конечно, оно звучит здесь довольно неуместно... Дезире... Желанный... Но мадам произносит его так мило... Назовите же его в последний раз... И прощайте, мадам...
ОДЕТТА. Прощайте, Дезире...
Она поднимается и уходит.
ДЕЗИРЕ. Да, видно, Господь второпях всунул мне в грудь сердце, которое было предназначено кому-то из другого сословия, иначе не объяснишь!
Занавес
Отец был прав
Комедия в трёх действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Шарль Белланже
Морис Белланже, его сын
Адольф Белланже, его отец
Жермена Белланже, его жена
Доктор Мурье, его врач
Мари Ганьон, его служанка
Эмиль Пердюке, его слуга
Лулу, любовница его сына
Действие первое
Особняк в престижном парижском предместье Нейи. На переднем плане гостиная, на заднем, слева — столовая, куда ведут три ступеньки. Справа на заднем плане — большая застеклённая дверь, ведущая в парк. Вдали виднеется решётка парка. Внутреннее убранство дома дышит достатком и комфортом: обшивка стен в стиле Людовика XVI, мебель в стиле Луи-Филиппа. Первое действие происходит в 1899 году.
Когда поднимается занавес, на сцене Шарль Белланже. На нём серая бархатная куртка. Он сидит спиной к публике. Это тридцатилетний мужчина. Он работает. Минуту спустя снаружи, по ту сторону застеклённой двери, что в глубине сцены, появляется десятилетний мальчик. Это Морис Белланже. Он стучится в дверь.
ШАРЛЬ (не оборачиваясь). Войдите! (Мальчик снова стучится.) Я же сказал: вой-ди-те! (Оборачивается, видит мальчика, знаком приглашает его войти.) Да входи же! (Мальчик выжидает, пока тот не повторит жест.) Ну входи же... входи же наконец!.. (После этих слов мальчик открывает дверь, входит и затворяет её за собой.) Почему ты не вошёл сразу, когда я сказал тебе «Войдите»? Послушай, малыш, ты уже не в первый раз проделываешь подобные фокусы, в конце концов, это действует на нервы... Вечно дожидаешься, пока я не обернусь!.. Скажи, почему ты так делаешь?
МОРИС. Сам не знаю!..
ШАРЛЬ. Как это не знаешь?..
МОРИС. Так, не знаю…
ШАРЛЬ. Надо отдавать себе отчёт во всём, что делаешь... Ты ведь уже большой мальчик, пора понимать такие вещи... согласен?..
МОРИС. Хорошо, папа.
ШАРЛЬ. Тебе что-нибудь нужно?
МОРИС. Ничего, папа.
ШАРЛЬ. Как ничего?
МОРИС. Ничего...
ШАРЛЬ. А зачем же ты пришёл?
МОРИС. Поздороваться...
ШАРЛЬ. Поздороваться?.. Но ведь мы уже с тобой сегодня виделись, не так ли?..
МОРИС. Да, виделись...
ШАРЛЬ. В таком случае, что всё это значит, а?.. Должно быть, тебе всё-таки что-нибудь понадобилось... Я прав?.. Да скажи же ради Бога, малыш!.. Ведь я работал, а ты меня отвлекаешь!.. Разве не так?.. Ну скажи, чего ты хочешь!.. Ну же, я жду!..
МОРИС. Ничего!..
ШАРЛЬ. Послушай, малыш, ну что за ответы, «да», «нет», «ничего»... пора бы тебе отучиться от этой привычки... нельзя же так, сынок! Надо знать, чего хочешь, надо отдавать себе отчёт в своих поступках, и почему ты так поступаешь... согласен?..
МОРИС. Согласен, папа!..
ШАРЛЬ. Я настаиваю, чтобы отныне ты заставлял себя задумываться о своих поступках!.. Вот к примеру, скажи-ка, почему ты не вошёл, когда я сказал: «Войдите».
МОРИС. Потому что ты сказал: «Войдите».
ШАРЛЬ. Потому что я сказал: «Войдите»?..
МОРИС. Да!..
ШАРЛЬ. А что же ещё я должен был сказать?
МОРИС «Войди».
ШАРЛЬ. «Войди»?..
МОРИС. Да!..
ШАРЛЬ. Ну что ты такое городишь, послушай, это же вздор какой-то!.. Подумай сам, сынок… если я сижу спиной к двери, как я могу видеть, кто там стучится, ты или кто-нибудь ещё...
МОРИС. А-а-а!..
ШАРЛЬ. Ну конечно!.. Ну и чудачок же ты у меня растёшь... (Смотрит на него.) Ну так что, ты так и не хочешь ни о чём меня спросить?..
МОРИС. Нет, папа.
Глядят друг на друга.
ШАРЛЬ. Скажи, у тебя ведь всё в порядке, да?
МОРИС. Да...
ШАРЛЬ. Короче, я хотел сказать... у тебя ничего не болит?..
МОРИС. Нет, папа!..
По-прежнему глядят друг на друга.
ШАРЛЬ. Твоя мама ещё не вернулась?
МОРИС. Нет, пока не вернулась.
По-прежнему не сводят друг с друга взгляда.
ШАРЛЬ. Ты играл в парке?
МОРИС. Да, папа!
ШАРЛЬ. Ну что ж, дорогой, тогда ступай поиграй ещё... тебе вовсе не обязательно оставаться здесь со мной... ступай играй...
МОРИС. Я уже наигрался...
ШАРЛЬ. Ах, вот как!..
МОРИС Да, я уже поиграл во все игры, какие знал...
ШАРЛЬ. В таком случае, чем же ты намерен сейчас заняться?
МОРИС. Ничем…
ШАРЛЬ. Ах, но нельзя же... просто так бездельничать...
МОРИС. Почему?
ШАРЛЬ. Да потому что... гмм... как бы тебе объяснить... В общем, я так считаю, вот и всё. Хотя, разумеется, я не могу заставить тебя играть, если тебе не хочется!.. Ты хочешь остаться здесь?..
МОРИС. Да...
ШАРЛЬ. Что ж, тогда оставайся!.. Только не стой как истукан, присядь...
МОРИС. А я не устал…
Снова глядят друг на друга.
ШАРЛЬ. А ты случайно не загрустил?..
МОРИС. Нет, папа!..
ШАРЛЬ. Вот и славно!.. В таком случае... гмм... ты уж извини, дорогой, но мне пора снова взяться за работу...
МОРИС. Хорошо, папа!..
Малыш так и остаётся как вкопанный стоять посреди комнаты, Шарль же снова углубляется в работу. Проходит несколько минут.
ШАРЛЬ. Может, картинки посмотришь?..
МОРИС. Нет, спасибо, папа.
Тут Шарль, теряя терпение,раздражённо поворачивается к мальчику.
ШАРЛЬ. Послушай, малыш, мне действует на нервы, когда на меня так смотрят... так невозможно работать!.. Поди-ка ты лучше погуляй... Ступай... займись, чем хочешь... Знаешь, иди на кухню к Мари и скажи, что я велел угостить тебя шоколадкой... ну, чего же ты ждёшь?..
МОРИС. Хорошо, папа!..
Так ничего и не поняв, мальчик, слегка погрустнев, удаляется. Оставшись в одиночестве, Шарль пытается снова погрузиться в работу. Минуту спустя в раздражении отказывается от своих попыток. Тем временем за решёткой парка останавливается автомобиль. Оттуда выходит старик. Это Адольф Белланже. Мальчик вновь отворяет застеклённую дверь и объявляет: «Дедушка приехал!» Потом исчезает, давая дорогу входящему Адольфу Белланже.
АДОЛЬФ. Добрый день!
ШАРЛЬ. Добрый день, папа... как поживаешь?
АДОЛЬФ. Отлично!.. Не помешал?..
ШАРЛЬ. Помешал?.. Ты!?.. Придёт же такое в голову, папа!
АДОЛЬФ. Папа... До каких пор ты будешь величать меня папой?.. Ты не находишь, что в твоём возрасте это звучит несколько... неуместно?..
ШАРЛЬ. Пожалуй, ты прав…
АДОЛЬФ. Тогда называй меня «отец».
ШАРЛЬ. Если тебе так больше нравится...
АДОЛЬФ. Или Адольф!.. Твоей жены нет дома?..
ШАРЛЬ. Нет... Она ещё не вернулась...
АДОЛЬФ. В таком случае... я могу её подождать?..
ШАРЛЬ. Разумеется!.. Тебе нужно с ней поговорить?..
АДОЛЬФ. Да нет...
ШАРЛЬ. В таком случае, зачем же тебе её дожидаться?
АДОЛЬФ. Затем, что, судя по всему, это ей нужно со мной поговорить...
ШАРЛЬ. Вот как?..
АДОЛЬФ. Да... Она заходила ко мне после обеда, но, к сожалению, меня не было дома...
ШАРЛЬ. И что же ей было нужно?
АДОЛЬФ. Понятия не имею... но похоже, ей нужно было срочно со мной поговорить...
ШАРЛЬ. Странно!..
АДОЛЬФ. Да. Но именно так передал мне мой лакей, когда я вернулся домой... А ты что, не в курсе?
ШАРЛЬ. Нет.
АДОЛЬФ. Ему показалось, что она нервничала и была чем-то взволнована...
ШАРЛЬ. Надо же!
АДОЛЬФ. Вот я и решил зайти сам!.. Надеюсь, ничего страшного, а?
ШАРЛЬ. Да нет, не думаю... Во всяком случае, надеюсь!
АДОЛЬФ. А ты, ты не волнуешься?
ШАРЛЬ. Ничуть.
АДОЛЬФ. И правильно делаешь! Никогда не стоит нервничать! Нервные люди ничего путного в жизни не делают... (Пауза.)
ШАРЛЬ. Поужинаешь с нами?
АДОЛЬФ. Нет, не могу... я нынче ужинаю в клубе...
ШАРЛЬ. Один?
АДОЛЬФ. Да, один.
ШАРЛЬ. В таком случае, ты мог бы остаться...
АДОЛЬФ. Да нет... предпочитаю отужинать в клубе...
ШАРЛЬ. Ну как хочешь!.. И что, ты нарядился в смокинг, чтобы поужинать в одиночестве?
АДОЛЬФ. Я надеваю смокинг каждый вечер.
ШАРЛЬ. Невероятно!
АДОЛЬФ. Почему невероятно? Отличный повод, чтобы поменять рубашку!..
ШАРЛЬ. Разумеется... Хочешь закурить?..
АДОЛЬФ. Не откажусь... (Шарль угощает отца сигаретами.) Ой, это же светлый табак, нет, благодарю!.. Для меня они слишком слабые! Лучше уж я свою закурю!.. Светлый табак, это как разбавленное вино... никогда не понимал подобных удовольствий... Нет, по-моему, табак должен быть чёрным, вино крепким... баранья ножка с чесноком... а женщины молоденькими!..
