значительно выше.
Будущая реформа, говорит Сельянов в 2008-м, «может как-то продержать рынок в ближайшее время. Она рассчитана на три года, за это время, возможно, что-то изменится. Может быть, увеличится количество залов и как-то эту проблему снимет. Может быть, через три года более или менее устаканятся отношения между работодателем, то есть продюсером, и нанимаемыми. Правила игры установятся».
«Председатель – не начальник»
Параллельно с лоббированием новой модели финансирования Сельянов включается в работу по объединению цеха продюсеров. Существующая Гильдия кинопродюсеров не устраивает его тем, что в нее входят не только реальные продюсеры, но и исполнительные продюсеры, а также директора картин, а это совсем другая профессия. Но в 2009 году возникает новое объединение «Ассоциация кино и телепродюсеров»[19].
Ее возникновение вызвано, в первую очередь, обвалом телевизионного рынка, такого еще недавно мощного, уверенного в себе. Сельянов сегодня вспоминает: «Кризис 2008–2009 года до России докатился только в 2009 году, и очень сильно ударил в первую очередь по телевизионным продюсерам. Телеканалы ужали бюджеты, стали требовать при сделках продажу всех прав. Одна серия тогда стоила около 400 тыс. долларов, а гонорары артистам доходили до пяти тысяч долларов (тогда еще в долларах считали все), а доходы каналы получали в рублях, и таким образом, при девальвации смета сократилась в два раза, с этим надо было что-то делать. Стрессовая была ситуация сама по себе, но каналы, как и положено в бизнесе, еще и воспользовались ею, чтобы нас продавить поглубже, забрать у нас побольше – кризис же. Поэтому коллеги, прежде всего телевизионные, сразу организовались. Вернее, обзванивая друг друга, решили что-то создать, чтобы не пропасть поодиночке, назначили встречу, я сказал, что тоже приду. Я сразу воспринимал эту историю объединения как более широкую, тем более что многие компании производят и фильмы, и сериалы. Предложение было сразу про объединение не физических лиц, а юридических, причем именно крупных компаний. Если проводить параллели с США, то там есть Гильдия продюсеров США[20], где две тысячи членов и Американская ассоциация кинокомпаний – объединяющая крупные студии, такие как „Warner“, „Fox“, „Universal“, где определяют многие общие вопросы. Естественно, нам сравнивать себя с ними неправильно, но мы воспользовались организационной идеей, собрав юридические компании, представленные первыми лицами. Их должно быть немного, это те, кто обеспечивает существенную часть продукции, с высокой долей на рынке, имеет примерно одни интересы, примерно одинаковый формат. В Ассоциацию продюсеров вошли 24 компании, уже не первый год работающие на рынке: „Централ Партнершип“, „RWS“, „Леан-М“, „Дирекция кино“, „Арт Пикчерс“, „Star Media“, „СТВ“, „Профит“ и т. д.
Задачи сразу были поставлены две: лоббирование интересов отрасли во властных структурах и установление неких общих правил игры, устойчивых и максимально цивилизованных. В правилах главное – стабильность. Мы хотели добиться, чтобы актера представляли агенты или агентства, которые отвечают за своих клиентов, чтобы были унифицированные сценарные договоры, чтобы не было демпинга, не появлялось прецедентов, с помощью которых потом бы продавливали увеличение гонораров. Было важно так устроить взаимодействие с властями, чтобы нас воспринимали как единственную организацию, представляющую индустрию. То есть по делу разговаривать надо с нами, потому что продюсеры, какими бы они ни были по личному характеру, по роду профессии обязаны быть ответственными, они платят деньги, они нанимают и они отвечают.
Инициатором этой организации я не был, импульс шел от телевизионных коллег, но мы встретились, поговорили, согласились в общих чертах. Зарегистрировались, утвердили Устав. Председателем выбрали меня, хотя я очень не хотел быть им надолго. И настаивал на постоянной ротации, считая правильным, чтобы председатель и состав правления постоянно менялись. Я искренне считал и считаю, что председатель – не начальник, надо чтобы все были вовлечены, нас же не будет больше 25 человек. Меня сменил Акопов на какое-то время, но потом стало ясно, что ротация не работает, и я сейчас опять хочу, чтобы меня сменил кто-нибудь, эта работа очень много времени занимает».
Так что можно подумать, что к моменту созревания реформы бюджетного финансирования уже был создан инструмент лоббирования и Сельянов имел твердые позиции – он представлял интересы всей отрасли в целом. Однако на вопрос, являлась ли инициативная группа Ассоциации основой той самой семерки-восьмерки компаний-лидеров, под которую в результате был создан Фонд кино, Сельянов отвечает отрицательно: «Это параллельные были процессы, они не были связаны».
Глава семнадцатая. 2009–2016: Фонд кино. Как это было
«И тогда я пошел к Суркову»
Здесь полностью приведена моя беседа с Сельяновым, записанная летом 2016 года. В ней идет речь о том, как проходили его переговоры о создании Фонда кино, и о том, как на тот момент складывались отношения с властью. Мне кажется, самое интересное, это личная интерпретация известных фактов, поэтому я попросила его по возможности подробно вспомнить все обстоятельства, а здесь сохраняю все без изменения, хотя сегодняшние обстоятельства уже иные, о чем тоже впоследствии будет сказано.
«Хочу подчеркнуть, что без господдержки российский кинематограф не возник бы и до сих пор. Конечно, сейчас появились дешевые техники, снимают и, как говорится, на фотоаппарат, но так можно создать дешевые фильмы, которые никто не пойдет смотреть в кинотеатрах. Поэтому гос-поддержка не просто нужна, она необходима. И мы всегда старались ее получить; каждый год подавали заявки в Госкино, деньги то давали, то нет.
Непредсказуемость получения господдержки угнетала. Мы считали, что все наши проекты, которые мы подавали в Госкино, потом в Минкульт, – хорошие, но почему-то одни проходят, а другие нет. А ведь на разработку проекта тратишь значительные время, силы, деньги, а тебе отказывают. По каким причинам? Неизвестно. То ли на тебя денег не хватило, то ли из соображений, что мы вам в прошлом году давали, то еще что-то. Действует принцип: „больше двух кило в одни руки не давать“. Даже если у тебя есть пять конкурентоспособных, качественных, хороших проекта, больше чем на один давать не положено, – что тоже глупо, с точки зрения интересов отрасли, потому что могло получиться пять хороших фильмов, а будет один. Понятно, что все решения всегда принимает руководство, тогдашние экспертные советы – это ширма, всегда была возможность влиять на экспертов или просто не обращать внимания на их рекомендации.
Выдача государственной поддержки, таким образом, превращалась в своего рода социальную помощь. Кто-то объявил себя продюсером, значит, он и есть продюсер, и поэтому ему иногда надо какие-то деньги давать. Глупая справедливость в этом есть, но для дела – не полезно.
Такая система меня не устраивала как участника индустрии. В какой-то момент я стал понимать, что деньги государства можно использовать куда эффективней, если их не размазывать ровным слоем, всем
