стороны к режиссеру приближался Алексей. Расстояние между ними сокращалось, а Селин Дион с пылкой страстью продолжала тянуть:
«Near, far, wherever you are… I believe that the heart does go on…»
Рэд вжался своей костлявой спиной в угол, в панике осознавая, что бежать некуда.
– Я могу облегчить тебе задачу, Карпыч, – обратился к Балашову Юрий, помахивая в воздухе топором. – Один удар по башке старому козлу – и все готово.
Банкир истерично хихикнул, вытирая потное лицо рукой.
– Не надо его убивать, – сказал он. – Ох накажет нас. Он хочет оставить его на закуску.
– Парни, не надо, – пробормотал Рэд. – Ничего не выйдет. Этот психопат за стеклом просто издевается над нами всеми, разве вы не понимаете?!
– Снимай штаны, старик, – велел Юрий. – Эх, жаль, смазки нет… Рэд, ты, случайно, с собой вазелин не носишь?
Алексей придвинулся еще ближе, и режиссер не выдержал. Глухо вскрикнув, он вдруг с силой пихнул банкира в грудь и, когда тот отшатнулся, метнулся вперед. Ему удалось сделать всего два шага, как на его плечо обрушился обух топора. Сухопарое тело Рэда надломилось, как мертвое дерево, и он со стоном распластался на полу. При падении он перевернул ведро с нечистотами, которое до сих пор не подняли наверх, и мутная жижа хлынула наружу, растекаясь зловонным озером.
Рэд попытался отползти в сторону, но на его спину опустилась нога Юрия, придавливая режиссера к полу.
– Тебе ведь жалко маму Карпыча? – услышал он жаркий голос. – Если ты не отдашься Карпычу, его маме сделают больно. Что тебе стоит, Рэд?
Голос Юрия скрипел, словно песок на зубах, сводя Локко с ума, и он, не выдержав, вскрикнул.
– Расслабься, Рэд, – продолжал бубнить Юрий. – Это ведь не какой-то накачанный ниггер-гамадрил, а всего лишь Карпыч, наш старый братан и кореш. Давай, не жмись. Дай прочистить твой дымоход. Вставай на колени, лежа ведь неудобно.
Видя, что Рэд даже не пошевелился, он ткнул обухом топора ему в затылок. Шмыгнув носом, Локко принялся медленно подтягивать ноги, вставая на четвереньки.
– Снимай штаны, – услышал он, как в густом тумане, голос Юрия.
«Меня отымеют как гребаного гомосека», – в ужасе подумал Рэд, онемевшими пальцами расстегивая брюки. Но разве у него оставался какой-то шанс спастись? Его или отымеют или убьют, а потом все равно отымеют. Что ему, в общем-то, уже будет безразлично.
– Карпыч, чего сопли жуешь? Ждешь сигнала? Ты не в порнухе снимаешься, осел! – рявкнул Юрий. – Шевели булками!
Обрюзгшее испуганное лицо Алексея посерело, как старая заляпанная скатерть, которую все собираются выбросить, да руки не доходят.
– Я… никогда не делал этого, – с трудом выговорил он. Его брюки приспустились, стали видны прелые, давно не стиранные трусы.
– Все когда-то бывает в первый раз, – вздохнул Юрий.
– Нет… не смогу.
– Придется. Включи фантазию, толстяк. Представь себе, что это клевая телка. Например, Шарон Стоун в молодости. Или Памела Андерсон. Тебе кто из них больше нравится?
Балашов угрюмо молчал. Он с отвращением смотрел на обвислые бледные ягодицы Рэда, сплошь покрытые родинками и коричневыми бляшками.
– Что-то здесь душно… – пожаловался Юрий, качнувшись в сторону. Он несколько раз глубоко вздохнул и сказал: – Давай уже, Карпыч, начинай!
Прикрыв веки, Локко мысленно молил всех святых, чтобы двадцать минут, отведенные Охом на это позорное и унизительное действие, прошли как можно скорее. Слушая музыку, он прикинул, что общеизвестный хит Селин Дион уже двинулся по второму кругу. Значит, минут шесть уже прошло.
– Может быть, я тоже присоединюсь, Рэд? – неожиданно заявил Юрий. – Вдруг Карпыч от групповухи возбудится…
Он закряхтел, пытаясь одной рукой расстегнуть джинсы, и перед глазами Рэда замаячила отрезанная ступня, торчащая из кармана Юрия. Прилипший к джинсам кусок тухлятины вызвал у Локко рвотный рефлекс. Спустя секунду перед его вытаращенными глазами уже болтался пенис, и нервы режиссера не выдержали. Он рванулся вперед, пытаясь укусить член, и Есин едва успел дернуться в сторону, как челюсти режиссера лязгнули буквально в паре миллиметров от его детородного органа.
– Вот сучонок…
Рэд, подняв голову, увидел летящий в лицо кулак. Он едва успел зажмуриться, как получил удар в физиономию. Режиссеру показалось, что его голова разорвалась на миллион осколков, шрапнелью разлетевшихся по «кинотеатру». Потеряв сознание, он распростерся на загаженном полу.
– Ну вот, – заметил Юрий, вытирая костяшки пальцев о джинсы. – Сам напросился. Теперь все проще, Карпыч. Давай, осталось двенадцать минут.
Есин отошел назад, ноги его подогнулись, и он грузно осел вниз.
– Мне что-то хреново, толстяк. Дальше давай сам. Почву для решения твоей проблемы я подготовил.
Алексей нерешительно топтался, поглядывая на бесчувственное тело Рэда. Со спущенными до колен брюками и безвольно висящим пенисом он выглядел комично и жалко одновременно.
– Я даже отвернусь, если ты стесняешься, – пообещал Юрий. Говорить ему становилось все труднее, словно перед каждым словом ему приходилось поднимать гирю. – Вспомни, как ты это делал в кино Рэда. Когда я снимал скальп с той девки. Ты кончил меньше чем через минуту…
– Хватит об этом! – взвизгнул Алексей. Бессвязно шевеля губами, он затеребил рукой член.
Культовая песня Селин Дион закончилась и тут же зазвучала снова.
– Я ненавижу «Титаник», – сказала Жанна, пустым взглядом глядя на экран. – И Ди Каприо тоже ненавижу. Я вообще… ненавижу кино.
Ей никто не ответил. Рэд с распухшей от удара челюстью все еще был в отключке. Юрий то проваливался в беспамятство, то приходил в себя, хрипло дыша и часто моргая. Алексей, ссутулившись, безуспешно пытался оживить свой детородный орган, но тот упорно отказывался стоять. Из глаз банкира струились слезы, толстые губы беспомощно дрожали.
– Я так не могу, – прошептал он, глотая слезы. – Не могу…
Алексей осекся, застыв на несколько секунд в полной неподвижности. Затем размеренными движениями натянул трусы и брюки, застегнул ширинку и отошел в сторону. Пнул пустое ведро, которое при падении опрокинул Рэд.
– Тебя вообще что-то возбуждает? – спросил Юрий.
Балашов обернулся, дрожа, словно побитая собака. Его глаза были покрасневшими и мокрыми.
– Возбуждает, – эхом отозвался он. – Трусики. Женские, уже ношенные.
– Во как… – Юрий цокнул языком. – Сколько тайн уже открылось здесь…
– Я покупаю их в интернете, – словно оправдываясь, пояснил Алексей. – Потом брызгаю самыми дешевыми духами, а уж потом…
– …а потом у тебя встает, и ты полируешь свой нефритовый жезл, – закончил Юрий вместо банкира.
Алексей молчал.
Замолкла и Селин Дион.
– Иногда я пересматриваю диски… те, что я снимал… – робко дополнил Алексей. – Но трусики лучше. У меня уже штук триста в гараже.
– Ты крутой парень, – Юрий вытянул вперед здоровую руку, подняв вверх большой палец. – Может, попросишь нашу даму одолжить тебе трусы?
– Знаешь, насчет
