8 июля 1913
Вуоксенниска
Неведомый прохожий
Я – неведомый прохожий
В суете других бродяг...
«Urbi et оrbi»
Закат над морем
Над морем из серого крепа,На призрачно-розовом шелке,Труп солнца положен; у склепаСтоят паруса – богомолки,Пред ними умерший владыкаНедавно горевшего дня...Ложатся от алого ликаПо водам зигзаги огня.
Вот справа маяк полусонныйВзглянул циклопическим взором;Весь в пурпуре, диск удлиненныйСовпал с водяным кругозором;И волн, набегающих с силой,Угрюмей звучат голоса...Уже над закрытой могилой;Померкнув, стоят паруса.
20 июля 1913
Noordwijk-aan-Zee
Над северным морем
Над морем, где древние фризы,Готовя отважный поход,Пускались в туман серо-сизыйПо гребням озлобленных вод, —
Над морем, что, словно гигантский,Титанами вырытый ров,Отрезало берег британскийОт нижнегерманских лугов, —
Бреду я, в томленьи счастливомНеясно-ласкающих дум,По отмели, вскрытой отливом,Под смутно-размеренный шум.
Волна набегает, узорноИзвивами чертит песокИ снова отходит покорно,Горсть раковин бросив у ног;
Летит красноклювая птица,Глядя на меня без вражды,И чаек морских вереницаПрисела у самой воды;
Вдали, как на старой гравюре,В тумане уходит из глаз,Привыкший к просторам и к буре,Широкий рыбацкий баркас...
Поют океанские струныНапевы неведомых лет,И слушают серые дюныЛюбовно-суровый привет.
И кажутся сердцу знакомыИ эти напевы тоски,II пенные эти изломы,И влажные эти пески,
И этот туман серо-сизыйНад взрытыми далями вод...Не с вами ли, древние фризы,Пускался я в дерзкий поход?
5 июля 1913
Scheveningen
Океан и дюны
Рушатся волн белопенные гребни,Глади песков заливает прилив;Море трубит все надменней, хвалебнейДревний любовный призыв.
Слушают дюны: привычны им песниС детства знакомого друга-врага;Пусть он грозит: год за годом чудеснейДальше растут берега.
Новой грядой выдвигаются дюны,Груди свои поднимают, – а он,Вечно влюбленный, и сильный, и юный,Страстью былой распален.
Рушатся белые гребни все ближеК дюнам недвижным; их сдвинутый рядСмело встречает насильника. Чьи жеСилы в борьбе победят?
Миг – и впились опененные губыПрямо в высокие груди-сосцы...Чу! то играют отзывные трубы:Слиты в объятьи бойцы...
9 июля 1913
Noordwijk-aan-Zee
В Голландии
Эти милые, красно-зеленые домики,Эти садики, в розах и желтых и алых,Эти смуглые дети, как малые гномики,Отраженные в тихо-застывших каналах, —
Эти старые лавки, где полки уставленыРядом банок пузатых, давно закоптелых,Этот шум кабаков, заглушенный, подавленный,Эти рослые женщины в чепчиках белых, —
Это всё так знакомо, и кажется; в сказке я,И готов наважденью воскликнуть я: vade![34]Я с тобой повстречался, Рембрандтова Саския?Я в твой век возвращен, Адриан ван Остаде?
13 июля 1913
Leiden
К северному морю
Я пришел с тобой проститься, море,Может быть, на долгие года.Ты опять – в сверкающем уборе,В кружевах из пены, как всегда.
И опять валы неутомимоТы стремишь на сглаженный песок,Как в те дни, когда впервые – РимаТы вдали заметило значок.
Те же ветры сумрачные дули,Те же облака бесстрастно шли,В дни, когда отсюда строгий ЮлийВел на диких бриттов корабли.
И туман над ширью океанскойТак же плыл, торжественно-суров,В дни, когда сзывал Вильгельм ОранскийЗа свободу родины бойцов.
А когда озолотило чудоАмстердам, и Лейден, и Анвер, —Те же дали видели отсюдаГальс, Ян Стен, Гоббема и Фермер.
Кесарю, Вильгельмам, чародеямКисти – лепетало ты привет.Тем же гулом ласковым лелеем,Я теперь тебе шепчу ответ.
Проходи, о, море, неизменнымСквозь века, что поглощают нас,И узором, призрачным и пенным,Покрывай пески в урочный час!
Июль 1913
Noordwijk-aan-Zee
Зимнее возвращение к морю
Я скорей тебя увидел снова,Чем я ждал, простор соленых вод,Но как грустно, грозно и суровоТы влачишь валы на твердый лед!
Набегает черный вал с разбега,Белой пены полосой повит,На предел белеющего снега, —И покорно стелется, разбит.
Облака, как серые громады,Медленно над далями плывут,Словно эти дымы моря – радыОтдохнуть, свершив свой летний труд.
Рыжих сосен поросли на дюнахЖдут, когда наступит черный мрак,Вспыхнут огоньки на мерзлых шкунах,Завращает красный глаз маяк.
Здравствуй, море, северное море,Зимнее, не знаемое мной!Новое тебе принес я горе,Новое, не бывшее весной!
Успокой, как летом, и обрадуйБесконечным ропотом валов,Беспредельной сумрачной усладойВолн, идущих сквозь века веков!
18 декабря 1913
Эдинбург II
Вечер над морем
Желтым золотом окрашеныДали в просветы хвои.Солнца луч полупогашенныйБьет в прибрежные струи.
Море сумрачное движется,Льдины белые неся.В облаках чуть зримо нижетсяСветло-синяя стезя.
Краски пламенно-закатныеХмурым днем помрачены,Но все те ж движенья ратныеВечно зыблемой волны.
Меркнет огненное золото,Скрыто облачным плащом, —И в последний раз уколотоМоре гаснущим лучом.
Декабрь 1913
Эдинбург II
Природы соглядатай
Природы праздный соглядатай...
А. Фет
Вечерний Пан
Вечерний Пан исполнен мира,Не позовет, не прошумимЗадумчив, на лесной поляне,Следит, как вечер из потираЛьет по-небу живую кровь,Как берега белеют вновьВ молочно-голубом тумане,И ждет, когда луч АлтаираВ померкшей сини заблестит.
Вечерний Пан вникает в звуки,Встающие во мгле кругом:В далекий скрип пустой телеги,В журчанье речки у излукиИ в кваканье глухих прудов.Один, в безлюдии святом,Он, в сладком онеменьи неги,Косматые вздымает руки,Благословляя царство снов.
1914
Опалиха
Вечером в дороге
Кричат дрозды; клонясь, дрожатГоловки белой земляники;Березки забегают в ряд,Смутясь, как девы полудикие.
Чем дальше, глубже колеи;Вот вышла ель в старинной тальме...Уже прозрачной кисеиПовисла завеса над далями.
Вновь – вечер на лесном пути,Во всем с иным, далеким, сходен.Нет, никуда нам не уйтиОт непонятно милой родины!
Чу! не прощанье ль крикнул дрозд?Клонясь, дрожит иван-да-марья.В просвете – свечи первых звездИ красный очерк полушария.
Весной
Попискивают птицыВ роще березовой;Сетят листья теньНа песок почти розовый;Облачков вереницыСтынут в лазури ясной;Расцвел пригожий день,С душой согласный.
Эти зеленые травы,Современницы нашей планеты,Эта предельная синь,Эти весенние светы, —Исполнены древней отравы,Пьянящей, от века до века,Странника мировых пустынь, —Человека.
1914
Опалила
Весеннее
Остеженный последним снегом,Весну встречая, грезит лес,И тучи тешатся разбегом,Чертя аэродром небес.
Кто, исхищренный как китаец,Из туч ряды драконов сплел?А, под березой, зимний заяцОглядывает, щурясь, дол.
Вдали водоворотит мореНа нажить хлынувшей реки,И крыши изб на косогоре,Как нежная пастель, – легки.
Не нынче ль смелой увертюройСмутит нас первая гроза?Но солнце, из-за ткани хмурой,Глядит на нас, как глаз в глаза.
Опять в душе кипит избытокИ новых рифм, и буйных слов,И пью, как нежащий напиток,Я запах будущих цветов.
Март 1912
Подольск
Ночью светлой
Ночи светлой, ночи летнейСумрак лег над далью сонной.Цвет и краски незаметней,Воздух дышит благовонный.
То река иль то дорогаВьет меж потемневших пашен?К небу ветви поднял строгоСтарый дуб, суров и страшен.
Огоньки в окошках блещут,Небо чище и открытой,В нежной сини чуть трепещутПары телеграфных нитей...
1912
