Март 1912
Подольск
Ночью светлой
Ночи светлой, ночи летнейСумрак лег над далью сонной.Цвет и краски незаметней,Воздух дышит благовонный.
То река иль то дорогаВьет меж потемневших пашен?К небу ветви поднял строгоСтарый дуб, суров и страшен.
Огоньки в окошках блещут,Небо чище и открытой,В нежной сини чуть трепещутПары телеграфных нитей...
1912
Подольск
Цветики убогие
Цветики убогие северной весны,Веете вы кротостью мирной тишины.Ландыш клонит жемчуг крупных белых слез,Синий колокольчик спит в тени берез,
Белая фиалка высится, стройна,Белая ромашка в зелени видна,Здесь иван-да-марья, одуванчик там,Желтенькие звезды всюду по лугам,
Изредка меж листьев аленький намек,Словно мох, бессмертный иммортель-цветок, —Белый, желтый, синий – в зелени полян,Скромный венчик небом обделенных стран
4 июня 1912
Опалила
Крот
Роет норы крот угрюмый;Под землей чуть слышны шумыС травяных лугов земли:Шорох, шелест, треск и щебет...Лапкой кожу крот теребит:Мышь шмыгнула невдали.
У крота дворец роскошен,Но, покуда луг не скошен,Людям тот дворец незрим.Под цветами скрыты входы,Под буграми – залы, своды...Крот, ты горд дворцом своим!
Роет черный крот-строитель.Темных, теплых комнат житель,Он чертог готовит свой,Ставит твердые подпорыИ запасы носит в норы,Пряча в дальней кладовой.
Милый крот, слепой рабочий!Выбирай темнее ночи,Берегись сверканий дня!Будет жалко мне немногоПовстречать, бредя дорогой,Черный трупик подле пня.
1913
Туман осенний
Туман осенний струится грустно над серой далью нагих полей,И сумрак тусклый, спускаясь с неба, над миром виснет все тяжелей,
Туман осенний струится грустно над серой далью в немой тиши,И сумрак тусклый как будто виснет над темным миром моей души.
Как будто ветлы стоят над речкой, как будто призрак дрожит близ них...Иль только клубы дрожат тумана над серой далью полей нагих?
Как будто птица, качая крылья, одна мелькнула в немой тиши...Иль только призрак мелькнул былого над темным миром моей души?
Здесь было солнце! здесь были нивы! здесь громкий говор жнецов не тих!Я помню счастье, и поцелуи, и мной пропетый звенящий стих!
Туман осенний, плывущий грустно над серой далью нагих полей,Свое бесстрастье, свое дыханье, свое молчанье в меня пролей!
1913
Опалила
Сухие листья
Сухие листья, сухие листья,Сухие листья, сухие листьяПод тусклым ветром кружат, шуршат.Сухие листья, сухие листья,Под тусклым ветром сухие листья,Кружась, что шепчут, что говорят?
Трепещут сучья под тусклым ветром;Сухие листья под тусклым ветромЧто говорят нам, нам шепчут что?Трепещут сучья, под тусклым ветром,Лепечут листья, под тусклым ветром,Но слов не понял никто, никто!
Меж черных сучьев синеет небо,Так странно-нежно синеет небо,Так странно-нежно прозрачна даль.Меж голых сучьев прозрачно небо,Над черным прахом синеет небо,Как будто небу земли не жаль.
Сухие листья шуршат о смерти,Кружась под ветром, шуршат о смерти:Они блестели, им время тлеть.Прозрачно небо. Шуршат о смертиСухие листья, – чтоб после смертиВ цветах весенних опять блестеть!
Октябрь 1913
Опалиха
Красный
Под улыбкой солнца
И для них весною красной,
Под улыбкой солнца ясной,
Распускалися цветы.
К. Фофанов
В том же парке
И в том же парке, давнем, старом,Где, отрок, ранний свой восходЯ праздновал, вверяясь чарамБестрепетных озерных вод,
Где я слагал впервые песни,С мечтой неверной о любви,Где жизнь все слаще, все чудеснейШептала в ветре мне: «Живи!»
Я прохожу чрез годы, – годы,Исполненные бурь и смут,А вкруг – все тот же блеск природы,Все тот же мерный бег минут!
Как будто не было безумий,Позорных и блаженных лет:Я узнаю в июльском шумеБылой, божественный привет.
И мил мне чей-то взор манящий,И алость чьих-то близких губ,И дождь, чуть слышно моросящий,И зелень острохвойных куп.
Вы живы, царственные ели!Как вы, жива душа моя!Напрасно бури тяготелиГодин шумящих бытия!
Я – тот же отрок, дерзко-юный,Вся жизнь, как прежде, впереди,И кедра сумрачные струныМне под дождем поют: «Иди!»
Иду я, полон прежней веры,К безвестным далям, к новым снам,И этот день, туманно-серый,Векам покорно передам.
Он был, он есть, – без переменыОн будет жить в стихе моем.Как имя нежное Елены,Сплетенное с мелькнувшим днем.
6 – 7 июля 1912
Петровское-Разумовское
Сказка
Я учусь быть добрым, я хочу быть ласковым.Вы, стихов поющих верные хранители:Это будет песня, это будет сказка вам!Нежные признанья выслушать хотите ли?
В тайный бор дороги конному и пешемуДикими кустами строго загорожены.Там русалки вторят звонким смехом лешему;Карликов заморских – норы вдоль изложины;
Там, на курьих ножках, есть изба Ягиная;Плачет, заблудившись, Гретхен с юным Гензелем;В чаще, где не молкнет песня соловьиная,Там высокий терем, с древнефряжским вензелем.
В горнице тесовой, у окна открытого,Ждет меня царевна, Нелли светло-русая.К ней, от жизни мерной, мира домовитого,На коне волшебном вдруг переношуся я.
Маленькие руки я ласкаю длительно,Аленькие губки я целую, радостный;Смех ее ответный нежит так целительно,Взор ее мне светит: тихий, милый, благостный.
За окном Жар-Птица пролетит, вся в пламени,Рюбецаль киркою простучит с участием...Нам не нужно лучших, непреложных знамений:В тереме мы дышим волшебством и счастьем!
О чудесном лесе буду песни складывать,Расскажу про терем сказку – правду мудрую.Вам, друзья напевов, – слушать и разгадывать:Где я взял царевну, Нелли светлокудрую!
1912
Москва
В лодке
Завечерело озеро, легла благая тишь.Закрыла чашу лилия, поник, уснул камыш.
Примолкли утки дикие; над стынущей водойЛишь чайка, с криком носится, сверкая белизной.
И лодка чуть колышется, одна средь темных вод,И белый столб от месяца по зыби к нам идет.
Ты замолчала, милая, и я давно молчу:Мы преданы вечерней мгле и лунному лучу.
Туманней дали берега, туманней дальний лес;Под небом, чуть звездящимся, мир отошел, исчез...
Я знаю, знаю, милая, – в священной тишинеТы снова, снова думаешь печально – обо мне!
Я знаю, что за горестной ты предана мечте...И чайка, с криком жалобным, пропала в темноте.
Растет, растет безмолвие, ночь властвует кругом...Ты тайно плачешь, милая, клонясь к воде лицом.
24 июля 1912
Сенежское озеро
Дождь и солнце
Муаровые отблески сверкают под лучом.Мы вновь на тихом озере, как прежде, мы вдвоем.
Дождь легкий, дождь ласкающий кропит, кропитлиству...Мне кажется, что снова я в далеком сне живу.
И солнце улыбается, как было год назад,И пестрые жемчужины отряхивает сад.
Всё то же, что томило нас: и парк, и дождь, и пруд,И сосны острохвойные наш отдых стерегут!
Любви порыв ликующий, как странно ты живуч!Сквозь дождь, сквозь небо серое сверкает вещий луч!
За сеткой – даль туманная, пузырится вода...О Солнце! победителем останься, как тогда!
1913
После скитаний
После скитаний,далеких и труддых,вдали заблистали,В нежном тумане,лугов изумрудныхзнакомые дали!В море шумящем,под ропоты бури,манило вернуться —К зарослям-чащам,к неяркой лазури, —над речкой проснуться,Слыша мычаньебыков и призывыродимой свирели...Кончив блужданье,усталый, счастливый,вот я – у цели!
1915
В буйной слепоте
Как, в буйной слепоте страстей,
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Ф. Тютчев
* * *
Итак, это – сои, моя маленькая,Итак, это – сон, моя милая,Двоим нам приснившийся сон!Полоска засветится аленькая,И греза вспорхнет среброкрылая,Чтоб кануть в дневной небосклон.
Но сладостны лики ласкательные,В предутреннем свете дрожащие,С улыбкой склоненные к нам,И звезды, колдуньи мечтательные,В окно потаенно глядящие,Приветствия шепчут мечтам.
Так где ж твои губы медлительные?Дай сжать твои плечики детские!Будь близко, ресницы смежив!Пусть вспыхнут лучи ослепительные,Пусть дымно растаю в их блеске я,Но память о сне сохранив!
1912
