что, когда вернусь, застану тебя.
Это было какое-то неопределенное не то утверждение, не то вопрос. Он смотрел на Энди испытующе, словно пытался найти в его глазах ответ.
— Застанешь, — уверенно ответил парень, и Шон грустно улыбнулся.
Энди не ошибался. Стив соврал ему. Уже издалека парень заметил машину скорой помощи возле дома Маккены. В доме царила возня. Врачи старались над обморочным телом Роя на полу в гостиной. Мальчишка подошел ближе, прежде, чем Стив заметил его. Он изменился в лице, и на нем застыло выражение, такое характерное для людей, застигнутых врасплох. Парень понял, что нарколог пытается вывести Роя из сильнейшего алкогольного опьянения. Тот уже начал подавать признаки жизни, но это были лишь неосознанные и беспорядочные движения.
— Энди?
— Я знал, что ты поехал сюда. Ты не умеешь врать.
— Не хотел, чтобы ты знал правду, — нелепо оправдывался Шон.
— Я давно знаю эту правду. Ничего нового, — тон парня убивал безразличием.
— Прошу тебя, иди домой. Не нужно тебе быть здесь.
Энди не отвечал. Просто долгим взглядом смотрел на Роя. Маккена пытался открыть глаза, но зрачки разъезжались, и он, вряд ли, что-либо видел.
— Ну, вот, — переговаривались врачи. — Розовеет. Сейчас всплывет.
— Давайте-ка его на диван.
Парень интуитивно нагнулся, чтобы помочь, но Стив остановил.
— Не надо. Тебе нельзя. Не трогай его.
Энди не стал спорить, отошел в сторону и огляделся. Сколько еще судьба будет приводить его в этот дом? Уже чужой дом. Просто дом.
Время шло. Парень молча сидел за столом и смотрел, как врачи ставят капельницу. Ему было жаль Стива. Только это. Он видел его переживания и не понимал. Почему? Рой плавал в болоте своих ипостасей, пытаясь определиться, но они были слишком размыты. Так и не сумев опознать себя, Маккена закрыл глаза и замер. Может быть, он отключился, может быть, заснул, Энди было все равно. Все, что он видел, уже было далеко от него, и он просто безучастно наблюдал. Наконец, врачи уехали, Стив отправил Ольгу домой, и в доме воцарилась тишина. Она была гнетущая, вязкая, словно вот-вот должна была затвердеть. Энди смотрел на капли, монотонно падающие в баллончике и стекающие по трубке, чтобы после смешаться с кровью Роя, и думал о Каплях Дождя. Он скучал по старику, и тот ходил сейчас в нем, потому что парень так чувствовал. Он чувствовал в себе кровь Джека, и только это было сейчас важно. Что Рой? Он сделал свой выбор.
Стив устало присел на стул и вздохнул. Ему было стыдно. Первый раз ему было так стыдно перед Энди. Огромное многокомпонентное чувство вины, к которой он не был причастен ни на йоту.
— Почему ты это делаешь? — спросил Энди, и Шон поднял на него тоскующие глаза.
— Я люблю его. Может быть, ты еще помнишь, что это такое?
— Иллюзия.
— Реальность. Что бы он ни сделал, в каком бы состоянии ни был, я молю бога только об одном — чтобы он был жив. Это все, что я прошу, и это все, на что я могу надеяться.
Это была правда, потому что Стив не умел врать, и Энди видел это. Шон встал, прошелся, обдумывая что-то, но вдруг повернулся к парню и посмотрел так, словно хотел выпросить что-то.
— Энди, — ему потребовалась пауза, чтобы решиться говорить дальше. — Энди, я хочу просить тебя. Спаси его.
— Спасти его? Я столько раз делал это, что уже сбился со счета…
— Один раз. Последний. Не усугубляй его вину. Позволь ему помочь тебе. Это единственное спасение…
— Для кого?
— Для него.
Энди хотел что-то ответить, но Шон вдруг упал перед ним на колени. Звук разорвал в нем что-то.
— Я не могу его потерять… Не могу… Один раз… Только один… Последний… Прошу тебя… Позволь ему…
Парень замер, так и не сумев закрыть рот. Это был шок. Он не ожидал. Стив почти убил его, даже не коснувшись. Энди вдруг понял, что за всю жизнь, после всех страданий и мук, что перенес, он никогда не испытывал ничего более ужасающего чем то, что чувствовал сейчас. Стив… самый лучший, самый прекрасный человек на свете молил его сейчас, стоя на коленях. Парень видел, как Шон опускает голову все ниже и ниже, уже почти вдавливая в грудь подбородок.
— Алкоголизм, — глухим голосом произнес Стив, — это неверие. Он пьет, потому что… Это страх. Страх быть отвергнутым. Жизнь предавала его столько раз… Я не хотел говорить тебе, но… Когда он был ребенком и застал свою мать, которую любил нежно, как только мог, с чужим мужчиной… Насилие, которому он подвергся, сломало его психику. Он молчал, потому что думал, что виноват. Так думают многие дети, а после уже не могут из этого выбраться. Они носят это в себе, и это постепенно разрушает их жизнь. Мать предала его, и это было первое предательство от человека, которого он так любил. Второй раз это произошло, когда Рой узнал, что другая, горячо любимая им женщина… его жена Шерон спит с его лучшим другом. Он видел это собственными глазами, а она кричала ему, что не любила его никогда и даже сделала аборт, лишь бы не быть связанной с ним ничем, понимаешь? Лучший друг и любимая женщина. Думаю, он до сих пор не пережил это. Когда я подобрал его… В то время он пил страшно. Я опасался, что однажды он не выберется. Я видел в нем одинокого, замерзшего, сломавшегося человека. Человека, которого нужно отогревать, которого нужно любить, чтобы он поверил, что жизнь действительно чего-то стоит. Я полюбил. С первого дня и люблю сейчас, и буду любить всегда. Ты видел его фотографии? А ты хоть когда-нибудь думал, что на них? На них его идеальный несуществующий мир. Прекрасный, сильный, тот, который он так и не нашел. А после мы с тобой. Я тогда не понимал еще, насколько серьезно это было для него. Мы ведь тоже предали его. Люди… Все, кого он любил… Ты спрашивал, почему я делаю это? У меня нет выбора. Я не могу его потерять. Алкоголизм — болезнь неуверенных, разочаровавшихся, сломленных людей. Они пьют, потому что боятся быть обманутыми еще раз. Рой очень доверчивый человек, и вся его бравада лишь попытка удалить от себя мир, который принес ему столько страданий. Он тоже болен, Энди. Страшно болен душевно, и он такой, потому что не может справиться с этим. Что бы ни случилось, как бы ни повернулась жизнь, я выберу его, потому что сильно, очень сильно продолжаю любить. Теперь ты знаешь правду и, что бы ты ни ответил, я буду биться за него до конца. Столько, сколько найду в себе сил.
Стив так и не смог посмотреть Энди в глаза. Он просил невозможного, и ему было больно. Он ждал приговора, того единственного слова, которое способно уничтожить или возродить его жизнь. Шея. Со взмокшими, прилипшими прядками. Оголенная и доступная. Готовая принять единственный удар, который решит его судьбу. Энди не мог даже шевельнуться, не мог вздохнуть, не мог понять, где его обломки.
— Хорошо, Стив.
(1) Временно недоступен (англ.).
(2) Герой романа Э. Каскинова «Вселенная надо мной». (не окончен)
(3) Там, где ветры никогда не смогли бы соврать, и я знаю, все не может остаться по-прежнему… (англ.). E-type «Calling your name».
(4) «Там, где ветры никогда не смогли бы соврать, я выкрикиваю твое имя» (англ.). E-type «Calling your name».
Часть 15. NEVER LEAVE ME.
3.15 NEVER LEAVE ME. (Никогда не покидай меня).
Вот и все. Блюдо съедено, и ведущий сейчас почти вылизывает языком пустую тарелку, задавая последний вопрос.
— Как не жаль, — а ему не жаль, и Энди это очевидно, — но время — неизбежная вещь. У нас осталось несколько минут перед тем, как конференция закончится, а нерассмотреных записок осталось много. Я предлагаю наугад вытащить одну последнюю и задать вопрос тому, кому он и будет предназначен.
В зале возня. Все что-то предлагают, но ведущий — опытный человек, поэтому делает вид, что ничего не видит. Оплата его услуг закончена, а все остальное как-то не очень его вдохновляет.
— Итак, сейчас выясним, что хочет знать человек, написавший эту записку! Читаю вопрос! О-о-о! Вам повезло, дорогие зрители. Здесь раз, два… четыре вопроса сразу, и адресованы они ни кому иному, как Джиму Сноу! Вы удивлены? Неожиданно, правда?
По залу разлилась волна смеха и удовлетворенного
