Заявили о себе на конференции и бывшие «божий- цы» в лице Г. Пятакова, пропагандировавшего необходимость для разрешения кризиса в России европейской социалистической революции и выступавшего против лозунга о праве наций на самоопределение, как устаревшей и отжившей в условиях империализма точке зрения. Ка- кой-то части делегатов импонировали подобные взгляды. Однако самым интересным из оппонентов Ленина был Ба- гдатьев, критиковавший Ленина с позиций «старого большевизма»: «Я думаю, что тов. Ленин слишком рано отказался от старой большевистской точки зрения. Мы всегда думали, что национализация земли, банков, железных дорог не выходит за пределы капитализма, не приведет нас к социалистическому строю. Вы говорите, что это подготовляет, расчищает путь для социалистических шагов. Старые большевики полагают, что диктатура пролетариата и крестьянства не отпадает»[343]. Речь шла о ленинской схеме 1905 года, предполагавшей длительный период революционно-демократической диктатуры. Ленин ответил на вечернем заседании 24 апреля: «Чтоб толкать крестьянство на революцию, надо отделить пролетариат, выделить пролетарскую партию, ибо крестьянство шовинистично… Временное правительство свергнуть надо, но не сейчас и не обычным путем»[344].
Следует также отметить, что многим делегатам конференции не понравилась и идея Ленина покинуть Цим- мервальдское объединение с тем, чтобы начать работу по созданию Третьего Интернационала. Предложенная Лениным резолюция не прошла, а это говорит о том, что в партии большевиков 1917 года вождь не мог навязать партийным низам свое мнение, что внутрипартийная де- мократия в тот период сохранялась, и обсуждение насущ- ных вопросов было далеко не формальным. Проблемные вопросы решались коллективно, при принятии решений учитывались практически все мнения — на фоне осталь- ных социалистических партий партия большевиков (в тот период) выгодно отличалась и в этом. В то же время именно на этой конференции впервые появление вождя было встречено приветственными возгласами и бурными ап- лодисментами, что впоследствии превратилось в дурную традицию[345]. Был избран временный ЦК, в состав которого вошли В.И. Ленин, Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, В.П. Милютин, В.П. Ногин, Я.М. Свердлов, И.Т. Смилга, И.В. Сталин, Г.Ф. Федоров.
Между тем, Временное правительство с каждым днем все более и более теряло контроль над ситуаций. С мая возобновились забастовки рабочих, ибо прибавку к зарплате съедала инфляция. Буржуазия несла колоссальные убытки и становилась все более агрессивной по отношению к Временному правительству, саботируя уплату налогов. «Заем свободы», с помощью которого пытались пополнить казну, провалился, что заставило правительство приступить к масштабной денежной эмиссии, а это значительно усиливало инфляцию. В армии росло дезертирство, запасные части отказывались выступать на фронт. Активизировались националистические движения (прежде всего на Украине, в Финляндии и в Закавказье). Некоторые районы, где революционные настроения намного превышали общий фон, объявляли себя независимыми республиками, пытаясь тем самым уйти из-под власти Временного правительства. Такой республикой, например, в середине мая был объявлен Кронштадт. Временному правительству пришлось приложить немалые усилия, чтобы обуздать сепаратизм Кронштадтского Совета.
В первых числах июня произошли выступления матросов в Севастополе, а затем волнения на Черноморском флоте, которые стоили адмиралу Колчаку его поста. Он был отозван в Петроград, и некоторые буржуазные газеты начинают выдвигать его кандидатуру на пост «диктатора всея Руси». В то же время происходит дальнейшая анар- хизация массового сознания, рост антигосударственных и антибуржуазных настроений. Анархисты усиливают свое влияние в тыловых частях и базах военно-морского флота, логически становясь союзниками большевиков и поддерживая любые действия, направленные против Временного правительства.
3 июня в Петрограде начинает работу Первый Всероссийский съезд Советов. На съезде большевики оказываются в меньшинстве: из 1090 делегатов (822 с решающим, 268 — с совещательным голосом) большевиков всего 105. Их поддерживает не более 40 депутатов от фракции «объединенных интернационалистов». В то же время эсеры имели 285 мандатов, меньшевики — 248, их преимущество было явным. Однако значительная часть этих эсеров и меньшевиков была «мартовского призыва», т. е. это были люди, имеющие о социалистической теории весьма смутное представление. Чтобы прозондировать настроения масс, большевики планировали провести массовую демонстрацию 10 июня, но решением съезда Советов эта демонстрация была запрещена. Большевиков обвинили в попытке захвата власти. Н.Н. Суханов в своих записках уверяет, что такие планы действительно были, но в реальности это были не планы, а настроения отдельных наиболее радикально настроенных большевиков. В ночь с 9 на 10 июня на заседании Ц.К. большевиков (присутствовало 5 из 9 членов Ц.К.) В.П. Ногин, ПЕ. Зиновьев, Л.Б. Каменев проголосовали за отмену демонстрации, а Ленин и Свердлов воздержались. За пять дней до этого, 4 июня, Ленин решился на публичное выступление в стенах Таврического дворца, выйдя, как заметил Суханов, на солнечный свет из своих «подземелий». Суханов вспоминал: «В непривычной обстановке, лицом к лицу со своими лютыми врагами, окруженный враждебной толпой, смотревшей на него как на дикого зверя, Ленин, видимо, чувствовал себя неважно и говорил не особенно удачно… «Гражданин министр почт и телеграфов (имелся в виду Церетели. — А. Б.), — сказал Ленин, — заявил, что в России нет политической партии, которая согласилась бы взять целиком власть на себя. Я отвечаю: «Есть»… Ни одна партия отказаться от этого не может, все партии борются и должны бороться за власть, и наша партия от этого не отказывается. Каждую минуту она готова взять власть целиком»[346]. Затем, уже выступая с трибуны съезда, Ленин заявил: «Наш первый шаг, который бы мы осуществили, если бы у нас была власть: арестовать крупнейших капиталистов (Суханов уверяет, что из уст Ленина прозвучала более конкретная фраза — «арестовать 200–300 капиталистов»), подорвать все нити их интриг. Без этого все фразы о мире без аннексий и контрибуций — пустейшие слова»[347]. Ответом на это выступление Ленина стала бурная реакция Керенского: «Что же мы, социалисты или держиморды?»[348] Однако фактически Ленин вел речь лишь о временном аресте представителей буржуазии для того, чтобы расследовать их финансово- экономическую деятельность с точки зрения возможности ухода от налогов и других злоупотреблений.
Характер выступления Ленина говорит о том, что это, скорее всего, было зондирование настроений делегатов съезда. Но руководство эсеров и меньшевиков было всерьез обеспокоено агрессивностью тона Ленина. Большевиков подозревают в подготовке переворота, поэтому лидеры эсеро-меньшевистского блока пытаются перейти в наступление первыми. Вначале была предпринята попытка отыграться на питерских анархистах, захвативших дачу Дурново на Выборгской стороне и превративших ее в штаб-квартиру своих и других революционных организаций. Затем, с подачи Ф.И. Дана, большевикам предложили очистить особняк Кшесинской. Но внутри блока возникают разногласия, некоторые старые меньшевики не хотят идти на обострение отношений с большевиками. Они не верят, что Ленин и его партия пойдут против воли съезда и избранного на съезде Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета. Предложения Ф.И.Дана съезд проваливает, отказываясь санкционировать репрессии против большевиков.
Эсеро-меньшевистское большинство съезда готовит манифестации в свою поддержку на улицах Петрограда, приурочивая их к началу наступления на Юго-Западном фронте. Цель очевидна — отвлечь внимание масс от социальных проблем и своих просчетов во внутренней политике, преломить политическую ситуацию в стране в свою пользу. 18 июня, в день начала наступления, в Петрограде происходят демонстрации, но подавляющее большинство выходит на улицы под большевистскими лозунгами — «Вся власть Советам!» и «Долой десять министров-капи- талистов!»
Однако через несколько дней приходят сведения о первых успехах на фронте, и антиправительственные настроения масс быстро угасают. Маятник качнулся в другую сторону, и очень скоро большевики это почувствовали. Воспользовавшись в качестве предлога нападением анархистов на правительственную тюрьму с целью освобождения своего товарища, 19 июня правительственные войска штурмуют дачу Дурново (при этом погиб один анархист), но никаких признаков подготовки вооруженного выступления (о чем официально заявляли власти) в штаб-квартире питерских анархистов не обнаружено. Временное правительство с санкции только что избранного на съезде ЦИК готовит отправку на фронт большевистски настроенных частей питерского гарнизона, в первую очередь — 1-го пулеметного полка.
