зрителей, пришедших в кинотеатр, не позволяют воспроизводить авторское кино. За деньги, вырученные с такого фильма, другой не снимешь».
Вот такая западня. То есть сам Сельянов все равно любит кино с задачами, с пресловутой художественностью, но понимает, что снимать такие фильмы в стране, где в кино ходит молодая и не очень кинообразованная публика, не выгодно. Это, собственно, та же логика, что у телевизионных боссов, которые считают рейтинги и доли, и понимают, что прайм-тайм требует особого продукта. Да и власть в те же дни приходит к такому же выводу, перестает ориентироваться на сравнительно малочисленный средний класс и интеллигенцию и начинает работать с электоратом, с большинством, с теми, кто обеспечит и явку, и голоса, и легитимность.
Что же касается Фонда кино, то в прессе фигурируют данные о том, что в 2012 году Фонд выделил 3,8 млрд рублей на 117 проектов, и это был пик его возможностей. С тех пор количество денег уменьшалось, и в 2016 году оно стало таким же, что и в 2010-м. В конце 2013 года, проработав на посту три непростых года, Фонд не по собственной воле покинул его руководитель Сергей Толстиков. «Многие госчиновники высшего уровня: и Владислав Сурков, и Дмитрий Медведев, и, конечно, глава Минкульта Владимир Мединский вместе с Иваном Демидовым, отвечающим в ведомстве за кино, в последние месяцы говорили о неэффективности теперешней схемы финансовой поддержки кинематографа. Денег выделяется все больше, а доля российского кино в прокате все меньше. Например, в минувшем году для фильмов студий так называемых мейджоров, деятельность которых и поддерживает Фонд кино, эта доля составила 7,5 %, а государство хотело бы, чтобы было как минимум вдвое больше. Было негласно постановлено, что виноваты в этом не кинотеатры, не зрители и не авторы фильмов, не заинтересовавших публику, а именно неэффективная работа Фонда кино», – писал критик Антон Долин 30 января 2013 года.
Действительно, по итогам 2012 года ситуация складывалась не впечатляющая, ни один российский фильм не попал даже в двадцатку бокс-офиса, на 25-м месте оказался «Духless», а на 32-м – «Джунгли», туристическая комедия с Верой Брежневой и Сергеем Светлаковым, в производстве которого участвовала «СТВ», на 35-м – малобюджетный «С Новым годом, мамы» компании «Энджой мувиз». Многие весьма важные с точки зрения искусства картины собрали совсем незначительные суммы. «Кококо» Авдотьи Смирновой и «Я тоже хочу» Алексея Балабанова оказались почти рядом в самом конце списка, там же был «Фауст» Сокурова.
Впрочем, по итогам 2013 года картина уже будет другая, и прогнозы Сельянова начнут сбываться – на первом месте турнирной таблицы сборов окажется тот самый «голливудского качества» «Сталинград» Бондарчука с 53 млн долларов, вслед ему дышат «Елки-3» с почти 38 млн (третье место), потом «Легенда № 17» с 29,5 млн, «Горько» Жоры Крыжовникова – 25 млн, так что если бы учитывались эти результаты, то Фонд кино впору бы поздравить с победой. Правда, в 2014 году российское кино снова уступило позиции. И надо посмотреть правде в глаза, именно с 2013 года фильмы компании «СТВ» (за исключением анимации) на пять лет, до 2018 года, исчезают из списков прокатных удач.
Пауза возникает в деятельности большинства компаний лидеров, которые вместо множества малобюджетных картин устремились на производство больших фильмов, а дело это медленное, сложное и не всегда увенчивается нужным результатом.
Сельянову приходится доказывать, что реформа, приведшая к созданию Фонда кино, – инициатива правильная и нужная, потому что это не очевидно. Более того, и в обществе, и в правительстве есть критики этой системы, и есть целые группы, уверенные, что кино в принципе не нуждается в государственной поддержке, и другие, считающие, что поддерживать нужно, но только авторское и дебютное кино, а зрительские фильмы появятся сами собой, третьи говорят, что все кино должно быть исключительно государственным. Всем им Сельянов старается ответить. Но ему тоже далеко не все нравится, и он отдает громадное количество сил и времени, чтобы исправить ситуацию и решить наиболее важные и острые вопросы.
Люди длинной воли
Один из таких болевых аспектов – вечная нехватка идей, тем, сценарных проектов и недостаточный уровень сценарного ремесла. Да, авторы есть, вернее, как говорит Сельянов, у режиссеров-авторов обычно есть сценарий, и он бывает довольно качественный. Но для жанрового кино не хватает мастерства. Характерна история с анимационным проектом «Цыган Гожо», который так и не состоялся именно потому, что авторы не смогли справиться со сценарием: «Мы три года пытались сделать сценарий! Казалось бы, и персонажи есть, и история хорошая, а ничего не получалось, не то что целый сценарий написать, даже структуру выстроить наши авторы не смогли. И американцев привлекали, да видно не тех. Обидно, вовсю уже могли производить», – рассказывает Сельянов критику Вите Рамм в 2011 году. Студия «СТВ» постоянно мониторит поток, но смысла в этом мало: «Из 1400 – один сценарий заслуживал реального внимания, что тоже еще недостаточно, чтобы по нему можно было сразу снимать фильм. Вот такое КПД, цифры в пределах статистической погрешности. Но поскольку мы являемся большой компанией, то считаю, мы должны заниматься и такой работой. С надеждой, что вдруг появится сценарий, от которого не отказался бы ни один продюсер».
В 2016 году Ассоциация продюсеров кино и телевидения (АПКиТ) выпустила книгу «Как работают над сценарием в Южной Калифорнии» с комментариями Александра Акопова, своего рода учебник по сценарному мастерству. «После тщательного изучения многих учебников и пособий Ассоциация продюсеров кино и телевидения России признала учебный курс Университета Южной Калифорнии максимально соответствующим сегодняшним потребностям отечественной киноиндустрии. Показательно, что у этого американского учебника „наши“ корни, он во многом опирается на разработки отечественных теоретиков, известные еще с 1920-1940-х годов прошлого века. Но, основываясь на более чем вековом опыте успехов американского кино по всему миру, коллеги значительно продвинулись в систематизации приемов драматургии, методов анализа структуры сценария и создали удобный „словарь“ терминов для описания драматургии фильма», – откомментировал выход этой книги Сельянов.
Надо отметить, что идея обучения сценаристов, как и вообще повышения мастерства кинематографистов, сформировалась у Сельянова не сразу в 2008 году, например, он говорил, что «можно научиться построению сценария, можно научиться неким драматургическим ходам, но невозможно научиться писать диалоги, если Бог этого не дал. Люди, которые пишут диалоги, не потому хорошо их пишут, что их продумывают, а потому что у них слух есть. Все. Это то, что Бог дал. Научиться этому очень сложно».
Однако потом он откорректировал свои взгляды, уточнив, что речь идет не о творческом самовыражении, а об индустриальных категориях: «Сценарное дело – это ремесло, которому можно научить. Сценарий строится, а не творится. У Спилберга на одном проекте могут работать 67 сценаристов.
