эту озабоченность, но сохраняю надежду. Мои взгляды балансируют между реальной политикой и идеализмом. Переговоры с террористами и сделки с полевыми командирами – темная, но необходимая сторона мира. Не стоит их стыдиться. В то же время любой диапазон сделок – это диапазон, и из всех доступных вариантов заинтересованные местные и иностранные деятели могут выбирать наиболее равноправные. И что важнее, они могут влиять на этот диапазон, внедряя правила и нормы, которые постепенно сдвинут власти де-факто и де-юре в сторону справедливости.
Для гражданина такого послевоенного государства или иностранца все это означает, как мне кажется, длительный процесс распределения власти на все более широкие слои общества: инвестирование в массовое образование и сокращение бедности; университетское обучение новых поколений элиты за рубежом, в странах либеральной демократии; обучение и создание профессионального чиновничества. Полагаю, это подразумевает и некоторые изменения в правилах наподобие тех, о которых мы говорили, рассуждая о системе сдержек и противовесов; упрощение системы голосования, создание более прозрачных схем, предоставление избирательных прав большему числу маргиналов, проведение выборов на низовых уровнях, передача провинциям и городам части прав на сбор налогов и распределение бюджета. Все рандомизированные и естественные эксперименты показывают, что такие небольшие изменения делают выборы более конкурентными, направляют политику на обеспечение благосостояния масс и служат укреплению мира [32].
Глава 11
Окольные пути к войне и миру
Интуиция подсказывает, что война – дело скорее мужское, что на войну легче поднять бедноту и что порой война даже полезна для общества, поскольку помогает укрепить неустойчивый порядок или толкает страну вперед. Если это правда, то мы можем раскрыть дополнительные секреты успешных обществ и значимых вмешательств. Кто-то поддерживает идеи, которые уже кажутся продуктивными, как, например, борьба с бедностью или продвижение женщин во власть. А кто-то предлагает и более спорные решения, в частности позволить войне в некоторых случаях идти своим чередом.
В каждой идее есть доля истины, но именно доля. Некоторые идеи толкают нас на неверный путь, особенно если обходят стороной стратегическую природу конкуренции. Это проблема: неверный диагноз порождает неверное лечение. Поэтому, прежде чем закончить, я хочу показать, как можно использовать то, что мы уже узнали, для оценки идей подобного рода.
Разговоры о том, почему человечество воюет, ведутся постоянно. В любой научно-популярной книжке и почти любом историческом исследовании можно найти достаточно убедительных доказательств того, что изменение климата ведет к политическому беспорядку и наиболее уязвимым в этом смысле регионам требуется помощь, чтобы предотвратить войны за воду и прочие подобные волнения. Политики возлагают вину за беспорядки на избыток безработной молодежи и утверждают, что для сохранения мира нужны программы трудовой занятости. Но вы уже научились не фокусироваться на ошибках. Вы видите общую логику пяти причин войны и немного знаете теорию игр, чтобы спрашивать в каждом случае: разве нельзя как-то договориться, чтобы избежать войны, а если нет, то почему? Какая из пяти предпосылок соответствует этому объяснению? Все усвоенные уроки можно использовать, чтобы отыскать окольные пути к миру, Я приведу несколько примеров, чтобы показать, что такие явления, как создание рабочих мест и увеличение представительства женщин во власти, важны сами по себе, но не приводят к компромиссам и что страхи перед будущими войнами за воду сильно преувеличены, И я покажу, что некоторые другие идеи, в частности о том, что война приносит обществу пользу, – опасные мифы, которые следует развенчивать, а не поддерживать.
Поставить женщин у власти?
Через 20 лет после начала Пелопоннесской войны поэт и драматург Аристофан сочинил комедию «Лисистрата», одну из самых знаменитых пьес всех времен; ее ставят до сих пор. Афинские женщины не имели права голоса, но в конфликте погибали их сыновья, братья, мужья. И Лисистрата, главный персонаж пьесы, призвала всех женщин Греции отказывать мужьям в исполнении супружеского долга до тех пор, пока Афины и Спарта не заключат мир.
Такова завязка. Вскоре у стен города появляется эмиссар из Спарты. В большинстве постановок реквизит подчеркивает его состояние: у него мощная эрекция. Он ворчит, что женщины в его доме поддержали призыв Лисистраты. Никакого секса со спартанцами. Он умоляет о перемирии. К концу пьесы представители двух полисов собираются, чтобы договориться сложить оружие. В большинстве постановок это большая толпа взволнованных мужчин, украшенных гигантскими искусственными фаллосами, Лисистрата убеждает их в необходимости мира, мужчины разбираются с правами на землю, следует всеобщее празднество.
К сожалению, Пелопоннесская война бушевала еще несколько лет и закончилась совсем не так. Да и комедия – не о женском равноправии. Это вульгарная пьеса, написанная мужчиной, исполнявшаяся исключительно мужчинами, обыгрывающая стереотипы, привычные мужчинам, в обществе, где мужчинам принадлежала доминирующая роль. Однако она отражает распространенное мнение: если бы у власти были женщины, мы бы воевали гораздо меньше [1].
Трудно отрицать, что большинство воинов в истории человечества были мужчинами. Большинство лидеров, объявляющих войны, – тоже. Нападающие на соседние деревни, банды или племена – в основном мужчины. Кулачные бои, драки, дуэли – в подавляющем большинстве случаев тоже дело мужчин. Это справедливо для любого континента, почти для любого общества, даже для родственных нам видов [2].
Исследования показывают, что женщины выказывают миру несколько более явное предпочтение, нежели мужчины. Большинство свидетельств собрано в странах развитой демократии, в основном в США. Тем не менее результаты предельно ясны. Если, например, рассказать людям о гипотетическом споре между двумя странами и спросить, следует ли им воевать или договариваться, силовое решение поддержат на четверть меньше женщин, чем мужчин [3].
Означает ли это, что большее представительство женщин во власти приведет к более мирной жизни? И да, и нет. Да – в том плане, что исключение любой категории людей из политики создает дисбаланс, а значит, уменьшает шансы на мирный исход. Привлечение женщин к принятию решений сделает общество более репрезентативным, более сдержанным и, следовательно, более пацифистским. Это механика. Если участвовать в принятии важных решений может лишь половина общества, возникает разрыв между свободой воли и реальными условиями – проблемы, с которыми мы сталкивались, обсуждая самую первую причину войны. Таким образом, если женщины, или этнические группы, или религиозные меньшинства лишены права высказываться, то лидеры в таких обществах будут игнорировать часть издержек, а это значит, что будет сужаться диапазон переговоров и расти риск войны и поддерживать мирные соглашения тоже станет сложнее. Это утверждение трудно проверить экспериментальными данными, но расширение гражданских прав женщин, скорее всего, послужит укреплению мира, потому что это выравнивает политические деформации [4].
Но вряд ли именно это имеют
