своего народа они пойти никак не могут. Стадное чувство. Так же как и крымские татары больше верили и слушались своих народных представителей, так и немцы пошли за своими агитаторами, боясь провиниться перед своим народом.
Такая, на наш взгляд, катастрофа ужасно подействовала на моральное состояние оставшихся в строю. В 1-м и во 2-м эскадронах оставалось по 25 человек. К 10 часам вечера 29 марта назначен был выход из Симферополя по направлению на Карасубазар. Вот здесь впервые увидели крымцы бодрость духа и решительность своего командира. «Если даже только один человек останется в строю, то считается, что полк существует; посмотрите сколько у нас осталось!» Эти слова командира всех подбодрили. Действительно, 3-й эскадрон остался нетронутым, также и пулеметчики; в двух пострадавших эскадронах осталось приблизительно пятьдесят человек, не считая хозяйственных чинов. Все было приведено в порядок, и дивизион выступил походным порядком на Карасубазар. Сзади арьергардом выступил 3-й эскадрон ротмистра Баженова.
Командование Егерской бригадой заявило, что не будет бригада отступать вместе с частями Добровольческой армии, а остается в Симферополе для поддержания порядка до подхода Красной армии и для безболезненной передачи власти красному командованию. Начальство Егерской бригады обещало обеспечить нам беспрепятственный отход, хотя в этом не было никакой надобности. При выходе из Симферополя в ночной темноте заметны были цепи егерей по белым околышам бескозырок, взятых в цейхгаузе наших земляков – литовцев Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича.
В Карасубазаре дивизион оставался до 2 апреля, занимая сторожевое охранение и ведя разведку 3-м эскадроном по направлению на север и северо-запад от Карасубазара. Вечером 2 апреля получен был приказ отходить на Старый Крым и далее на Владиславовку и к Ак-Манайским позициям, но по прибытии к месту назначения на станцию Семь Колодезей дивизиону приказано было погрузиться в вагоны и по железной дороге отправиться на станцию Ислам-Терек в распоряжение начальника 5-й дивизии генерала Шиллинга. Со станции Ислам-Терек 1-й и 2-й эскадроны были направлены в деревню Коп-Отуз, к западу от которой было выставлено сторожевое охранение, а 3-му эскадрону приказано было вести разведку на Грамматиково и восточнее до залива Сиваш.
4 апреля красные повели энергичное наступление на Старый Крым и заставили части 4-й дивизии отходить в направлении на Феодосию, что вызвало отход и частей 5-й дивизии. Крымцам приказано было отойти к деревне Ерчи, где выставить охранение; 3-му эскадрону продолжать вести разведку на деревню Коп-Отуз, которая сразу по ее оставлении была занята красными. На участке у деревни Ерчи дивизиону было придано два орудия, были выбраны позиции для пулеметов, вырыли окопы, хотя и очень слабые, рассчитанные лишь на кратковременную оборону, так как не было сомнения в предстоящем дальнейшем отходе на Ак-Манайские укрепленные позиции. Два дня, 5-го и 6 апреля, прошли совершенно спокойно; это были великая пятница и великая суббота перед великим праздником Светлого Христова воскресения. Заботами начальника команды связи штабс-ротмистра Каблукова были доставлены в дивизион, с расчетом на всех находящихся на боевом участке, куличи, яйца, колбасы, а также папиросы, в которых была особенная нужда. Заутреню служить было некому, разговляться ночью никак нельзя было; ночью требовалась особая бдительность, поэтому пришлось разговеться уже накануне великого праздника Пасхи, крайне скромно перед заходом солнца, когда еще было совсем светло.
7 апреля, в день праздника Пасхи, утром около 9 часов красной конницей густой лавой была произведена конная атака на деревню Ерчи. Разъезд 3-го эскадрона поручика Кульшина[499] на карьере подлетел к нашим постам и успел предупредить об атаке. Наши малые эскадроны легко могли бы быть раздавлены массой красной конницы, но присутствие духа никем не было потеряно, а смелость и быстрые решительные распоряжения нашего командира сыграли главную роль в жестоком поражении напавшей красной конницы, которую, подпустив совсем близко, почти всю расстреляли огнем восьми пулеметов и пятидесятью стрелками. Очень большую поддержку своим метким беглым огнем оказал доблестный артиллерийский взвод. Уцелевшие красные кавалеристы повернули назад и ускакали, оставив на поле боя своих убитых.
Вследствие продвижения большевиков на нашем левом фланге и занятия ими города Феодосии, приказано было крымцам в ночь на 8 апреля оставить Ерчи и отходить на Ак-Манайские позиции. До 6 мая дивизион оставался в районе Ак-Маная. Спешенные эскадроны в резерве у деревни Кошай, где пополняли свои ряды добровольцами, а 3-й эскадрон был придан 2-му конному генерала Дроздовского полку. В составе этого полка эскадрон участвовал во всех боевых делах полка.
23 апреля, день полкового праздника, первого после величайшего преступления советских властей в Екатеринбурге, был посвящен траурному воспоминанию о Государе Императоре Николае Александровиче, о нашем шефе Государыне Императрице и о всей Царской семье. Не было уже сомнения в том, что вся царская семья мученически погибла. Вечная память и вечная слава Царственным мученикам!
6 мая приказом штаба Крымско-Азовской армии весь дивизион выступил на станцию Семь Колодезей, где был погружен в вагоны и отправлен в город Керчь.
В Керчи находился штаб генерала Боровского; здесь же была и главная база всей Крымско-Азовской армии. Город находился под постоянной угрозой красных партизан, засевших в древних Керченских каменоломнях. Партизаны всячески мешали работе тыловых учреждений армии, взрывали железнодорожные пути, нападали на обозы, имея главной задачей своими действиями облегчить красным прорыв Ак-Манайской позиции, уничтожить защитников ее и захватить весь Керченский полуостров.
Борьба с партизанами была крайне тяжелой. Каменоломни представляли собой лабиринт с бесчисленным числом тайных выходов. Партизаны были обитателями деревень, находящихся сверху каменоломен, и в каменоломнях они были как у себя дома. Блокировать все выходы из каменоломен было невозможно, так как их было чрезвычайно много и большинство выходов не было известно войсковым частям, боровшимся против каменоломщиков. Сперва командование Крымско-Азовской армии пыталось бороться лишь силами конвоя генерала Боровского, представлявшего собой приблизительно сотню третьеочередных кубанских казаков, что было совершенно недостаточно. Тогда вызвали с фронта Сводный полк Кавказской кавалерийской дивизии (тверцы, нижегородцы, северцы и переяславцы). Полк был совершенно безлошадный, но представлял собой сильную боевую часть с нормального состава эскадронами. Все же войск еще недоставало, поэтому потребовался и дивизион крымцев.
7 мая состоялась выгрузка дивизиона на главном вокзале Керчи. По приказанию начальника Керченского гарнизона дивизион занял село Булганак в двух верстах от Керчи. Главные силы красных партизан в каменоломнях у села Аджи-Мушкай в двух верстах от Булганака; село Аджи-Мушкай также было в руках партизан.
За дна дня до выступления из деревни Кошай нашего дивизиона полковник Туган-Мирза-Барановский вместе с адъютантом штабс-ротмистром Глазером уехал на несколько дней в командировку в город Екатеринодар. Временно командующим дивизионом остался полковник Бако; врид
