восемьдесят лет…
– Я тебя не слышу, – ответила Рэйна, демонстративно вставляя в уши затычки, и Каллум закатил глаза. Упав на кровать, он еще раз подумал о заголовках статей в ленте.
«Кто же такой Каллум Нова и как он связан с расследованием Форума в деле о корпоративном мошенничестве?»
Как ни прискорбно, скоро он и правда мог связаться с этим.
– Развиваться же надо, – произнес он во тьму.
– Заткнись, – сонно произнесла Рэйна.
Каллум со смехом закрыл глаза.
Далтон
Далтон решил к вам присоединиться. Он знает, как важен для Атласа этот эксперимент.:)
Это самое криповое, что ты мне писала.
Но так-то ок!!!!!!
Скучаю по вам, ваша королевская нежность.
* * *
Далтон решил к вам присоединиться. Он знает, как важен для Атласа этот эксперимент.:)
Господи, Париса, ты ебнулась?
Ощущение, что ты меня сейчас нашинкуешь и на рагу пустишь.
Я уж молчу о том, что это ну вообще неожиданный поворот, на который ты не пойдешь, об этом даже Каллум знает.
…И что, все? Тебе не бесит, что я общаюсь с Каллумом? Я знаю, ты считаешь, что паранойя – это моя фирменная черта, но ты либо помираешь, либо кто-то стащил у тебя мобилу.
* * *
Далтон решил к вам присоединиться. Он знает, как важен для Атласа этот эксперимент.:)
Ты же говорила, что я не права.
Чего это вдруг передумала?
Нико
Нико и забыл, как и что за пределами Общества. Забыл летнюю вонь Нью-Йорка, которую успевала временно смягчить осенняя листва – пока не приходила предвосхищающая зиму влажность. Забыл, как часто надо стричься, как часто интересуются его планами на будущее: «Только не говори, что собираешься тухнуть в своей учаге», и всякое такое прочее, хотя Нико толком не представлял, какой может быть альтернатива сохнуть в стенах поместья. Чахнуть в конторе? В гетеросексуальных связях? За бранчами[24] в хаки?
– Надо бы тебе присмотреть стартапчик, – прозвучал непрошеный совет от Максова отца, Максимилиана Вулфа-старшего, с которым Нико вынужден был общаться во втором доме Вулфов в Беркширских горах. – Запомни: трезвая оценка – это все. Найди время, найди правильных инвесторов, и достойное портфолио тебе обеспечено.
– Он что, прямо так и сказал? – спросил позднее Макс в машине для побега, испытывая небольшое благоговение от (слегка искаженного) рассказа Нико, пока они, откинув верх, медленно пробирались по запруженным городским улицам. Для такого рода поездок было уже холодновато, но что такое жизнь, как не цепочка безответственных решений в погоне за диким восторгом? – И чем ты, по его мнению, должен заняться? Ковриками для мышек?
– Думаю, экономикой, – предположил Нико. – Но об этом, похоже, все мечтают.
– Н-да, жаль, что тебе пришлось это терпеть. – Макс, сидевший за рулем, бросил на него взгляд. – Хотя ты знаешь расклад.
– Да, знаю. – Раз в год, с тех пор как они познакомились в НУМИ – не считая тех лет, что Нико провел в Обществе, – Нико ездил с Максом в загородный дом Вулфов, где друзья разыгрывали красочный спектакль: изображали деловых партнеров, тем самым обеспечивая Максу еще год инвестиций из кармана непостижимого Макса Вулфа-старшего. По итогу цена была не такой уж и большой: обычно требовалось провести уйму времени на поле для гольфа (где Нико сказочно мухлевал) и много ржать (за что впору было выдвигаться на «Оскар»), но все же это выматывало.
– Предлагаю, – сказал Нико, – в следующем году разнообразия ради изобразить нищеброда.
Он почти не сомневался, что Макс посмотрел на него с укоризной из-за стекол темных очков.
– Ники, мне не лень поработать, ты сам это знаешь…
– Вот как? – с сомнением произнес Нико.
– Ну ладно, меня хрен на работу затащишь, это верно. Но как предлагаешь за Гидеоном присматривать, а? Я, считай, работаю гувернанткой на полную ставку при нашем любезном Сэндмене, а сейчас у меня так, краткий отпуск. – Макс, который, как потрясающе пробивной человек и блудный сын, еще не сменил костюм, приспустил вайфареры и кисло посмотрел на Нико. – Как он там, к слову?
– Вот это пригодится, – сказал Нико, имея в виду пробирку, которую раздобыл для него Макс и которую он убрал в карман темно-синего блейзера в стиле примерного мальчика. Пиджак он держал именно для таких выездов, и в этот раз надел поверх самой своей пафосной жилетки крупной вязки. – И я считаю, что у него все почти хорошо. То есть… ладно, нет… Я почти уверен, что он лжет о том, что у него с башкой, – бодро уточнил Нико, решив не упоминать кошмары о таинственном Счетоводе из царства снов (или кошмары о Счетоводстве? Мало ли, вдруг у Гидеона где-то припрятан пухлый портфель акций? Нельзя его недооценивать), – а так ему не хуже, чем обычно. Просто…
Макс кивнул.
– Я тут на днях задремал, а он прислал мне послание с голубем во сне. Типа все в шоколаде.
– Ах да, – вздохнул Нико, – мне кажется, я тоже знаю текст этой песенки. Это хит-сингл с его платинового альбома «Не слипнется»…
– Ты ведь в курсе, – перебил Макс, – что он шесть лет по тебе сох? Это я так, хочу убедиться, что вы все проговорили. А то несколько месяцев прошло. – Он снова посмотрел на Нико, не выпуская руля новой крутой машины, с которой не боялся проскочить на красный и (почему-то) не платил часть налогов. – Я вовсе не наезжаю, типа я же говорил…
– На этой неделе ты только и делал, что наезжал на меня, просто не признавал этого, – ответил Нико. – Я даже больше скажу, ты наезжал, как бы не наезжая…
– …я хочу сказать: не отнимай у него этого. – Макс погрозил пальцем. – Картина неоднозначная, понимаю. Варик не фонтан, да и ты у нас юбочник тот еще… Зато Гидеон счастлив, хотя как уж он там понимает это самое счастье, будучи в плену у этих твоих Иллюминатов… Короче, ты понял, – закончил Макс. – Не обламывай его.
– Да не Иллюминаты это, – ответил Нико. – Так, чуваки знакомые.
– Как скажешь. Но и меня давай не обламывай. – Макс хлопнул Нико по плечу. Они к тому времени добрались наконец до платформы выгрузки при вокзале Гранд-Централ. – Ну все, пиздуй. И постарайся не вспоминать обо мне, пока вы там любитесь с Гидеоном, – посоветовал он.
– Чтоб я о тебе еще и думал! – ответил Нико, выбираясь из машины. – Хотя вот ты сказал, и мне кажется, что было бы прикольно…
– Мне-то не рассказывай, Николас! – прокричал ему вслед Макс. – Прям вот ни разу обо мне не думал?
Нико, не оборачиваясь, показал ему средний палец и пошел
