Хорн подмигнул.
А Ветвь добавил:
— Если бы ты заметил копьё, которое я оставил, тебе было бы легче.
— Ясно, что он заметил, — вступился за Нинсона Хорн. — Но решил, что так будет неспортивно.
На самом деле Ингвар никакого копья не заметил. Более того, мог со всей уверенностью утверждать, что никакого копья и не было. Ветвь, маленькая сучка. Специально, небось, как-нибудь припрятал копьё.
— Ты не насторожился, когда сквозь стену прошёл? Или Тульпа ничего тебе не объяснила? Это же просто твоя игра разума. Твои представления. Твоя конструкция.
Нинсон ответил с набитым ртом:
— Когда я сказал «хватит», никто и не подумал останавливаться.
Ветвь ехидно спросил:
— Тебе сны когда-нибудь вообще снились?
— Практически никогда. Не знаю почему. Всем снились. А мне всего несколько раз.
А Хорн степенно продолжал:
— Люди даже собой-то редко управляют во сне. Не говоря уже о других. Ты хотя бы собой управлял. Или ты думаешь, что ты бы голыми руками разорвал целую банду наяву?
— Нет. Не знаю. Если бы они всерьёз хотели… Мне показалось, что они не могли меня… Не пытались… Не знаю, как это сказать, от них не чувствовалось угрозы…
Ветвь спросил:
— Ты, когда в тире стреляешь, то от мишени чувствуешь угрозу?
Хорн кивнул, соглашаясь с уместностью такого вопроса, но потом нахмурился:
— У тебя хорошие задатки. Глупо их не использовать. Я научу тебя чувствовать угрозу. Это луч внимания. Звери его учатся чувствовать. А охотник учится его маскировать. И ещё проливать кровь. Ты не хищник по натуре.
— К сожалению! — без тени сожаления вставил подросток.
— Но убивать приходится не только хищникам. Я тебя научу.
— Ещё разбойникам, — недовольно буркнул Ингвар.
— И фермерам, когда нападают разбойники. Да что там, самые травоядные из травоядных тоже учатся отбиваться. Ты медленный и толстый, но довольно сильный. Эдакий овцебык. Из тебя такой же разбойник, как и хищник из овцебыка. Но у многих животных есть рога. Они не для нападения. Для обороны. И девчонкам нравятся. — Хорн задорно подмигнул и засмеялся. — Также у меня есть две руны. И это именно то, зачем ты пришёл. За Сейдом. Одну практиковать просто. Другую ещё проще.
Ингвар усмехнулся. Но Лоа говорил серьёзно:
— Урус — это сила. Даже не сила, а сама мощь. Это воплощённая энергия. Это бык, тур, татунка. Феху моей Дэи — это ещё не воплощённая энергия, это матка, готовая рожать утроба.
— А Урус — это, стало быть, как бы янь?
— Нет. Не всё так просто. Трор сумасшедшего Кинка. Вот ты о какой руне сейчас подумал? Нет, это ты о Трор. Твердокаменный стояк! Это несущееся по реке бревно, это то, что хранит и доставляет оргон. Видишь, именно хранит. Именно поэтому это руна замка, засова, запора. Это вовсе не выплеск энергии, как многие думают. В чём-то похожа руна Инги. Но это, скорее, сам путь. Но у Ишты всё такое, хитропахтанное. А есть ещё Хага, с помощью которой Сурт… как бы сказать… это развоплощённая энергия. А вот Урус — это, наоборот, воплощённая энергия. Она из всех рун самая…
Ингвар проглотил недожёванный кусок мяса:
— Плотная?
— Да, молодец! Как приятно всё же иметь дело с колдуном. Да ты всё прямо схватываешь. Урус, она настолько плотная, что её нельзя кинуть в пустоту, она сама по себе ничего тебе не даст, она вводится в плоть, она должна вторгнуться, она должна оплодотворить плоть, покрыть её, и тогда энергия завяжется там как плод. Урус можно практиковать самыми разными способами. Хоть в кровати с самочками.
— Скажи, что мне предстоит именно такой способ тренировки.
— Нет, друг. Я бы и рад. Но в этом ты и так хорош. Мне же надо учить тебя убивать.
— Снова?
— Ну конечно, снова. Не переживай ты. Они все нарисованные. Не более того.
Хорн прервался, пережёвывая очередной кусок мяса. В плошке Нинсона уже почти ничего не осталось, и только тогда он заметил, что на дне вырезаны руны:
«Исса — Урус — Дагз — Ярра — Кано — Соул»
Великан несколько раз перечитал и пересчитал их. Протёр куском мяса забитые золой прорези. Нет, всё точно. Шесть рун, вырезанных по всем правилам Сейда, но никак не складывающиеся в единое колдовство. Шесть отдельных знаков или два заклинания. Бессмысленных и противоречивых. Что первое. Сила, разбившая лёд и выводящая к свету? Терпение, упрямство, интуиция? Что второе. Время ярости принесёт победу? Час огня принесёт удачу?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Нинсон сложил номера рун, и так и эдак покрутил получившиеся цифры, но так и не понял, к чему они. Исса. Четырнадцать…. Урус. Один… Дагз. Двенадцать…
«Семьдесят… Опять шифр. Ну, в задницу…»
— Может, начнём тогда с другой руны? — предложил он.
— Соул? Ещё проще! Её можно тренировать любым действием. Кидаешь камушки в корзинку. Пытаешься угадать карты. Да хоть вытягиваешь фасолинки из мешочка. Если ты правильно бросаешь руну, то тебе чуть-чуть больше… везёт, наверное. Нет, даже не везёт, а результат чуть лучше. Нельзя же сказать, что один пробежал километр за пять минут, а другой за три потому, что более везучий. Тут всё вместе. Он и тренировался лучше или больше, и от природы был одарённый, и конкретно в тот день лучше выспался. Много чего тут может быть. Целая горсть. И в этой горсти найдётся место и для Соул.
— А реально, насколько она влияет? Мне всегда было интересно. Есть целые книги на эту тему. Но нигде так и нет правильного ответа. Один книжник говорит что-то одно. И приводит вполне убедительные доводы. Другой что-то другое. Но как оно на самом деле?
Хорн поперхнулся:
— У Лоа спроси! Откуда я, клять, знаю, как «на самом деле»?! Я просто отражение твоих знаний. Я никак тебе ничего не могу сказать из того, что ты не знал. Ну посмотри на меня! Я дикарь. И при этом у меня нет ни одного шрама. Я, знаешь, дикарь из влажных фантазий какой-нибудь мечтательной девчонки. У меня янь, как у коня!
Лоа приподнял край набедренной повязки, чтобы Ингвар мог воочию убедиться в справедливости этих слов. Ветвь внимательно смотрел за каждым движением Хорна.
— У меня мускулы такие, будто я живу на тренировочной площадке. А при этом посмотри, как я говорю. Можно подумать, что я перестаю тягать снаряды, только чтобы сходить в библиотеку! Послушай сам. Я говорю как по писаному.
Ингвар вынужден был признать: да, этот Лоа действительно скорее походил на актёра, играющего роль Хорна в каком-нибудь кино на ярмарочной площади. Он не был дикарём и говорил, как образованный человек. Меж тем на его пальцах не было ни одной инсигнии.
Ветвь забрал у Хорна пустую плошку и принялся наполнять её тонкими лепестками мяса, которые выкапывал из золы. Лоа довольно улыбнулся, наслаждаясь недоумением на лице Ингвара:
— Ну, что скажешь, Великан Нинсон? Ты всё ещё сомневаешься в том, что мы с тобой пьём мудрость из одного источника?
— Может быть. Но я пью несколько ниже по течению.
Ветвь чуть не засмеялся. Хотя он и сдержался, было видно, что это стоило ему определённых усилий, а улыбка раскроила его рябое от ржавых рун лицо, как трещинки дробят рассохшуюся маску.
— Короче, это примерно так. Есть мешок, в котором сто белых фасолинок. И одна красная. Твоя задача её вытащить. Если ты управляешь оргоном, то ты добываешь Сейд. Добыв Сейд, ты бросаешь руну. Бросив руну, ты так же надеешься на удачу, так же надеешься на интуицию, так же надеешься на судьбу.
— Но? — прервал Ингвар.
Он был уже по горло сыт этими пустопорожними переливами бессмысленных словес, типичными для персонажей, рождённых его воображением. Они все говорили, как Тульпа.
— Но? — переспросил Хорн. — Но если ты бросил Соул, то ты тянешь красную фасолинку из девяноста девяти белых.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Так вроде большой разницы нет.
— Что ты под дурака-то косишь? Если бы тебе предложили тянуть красную фасолинку из мешка, где сто белых или где девяносто девять белых. Из какого бы тянул?
— Я бы выбрал, где девяносто девять.
— А говоришь, нет разницы…
