Что ж… прав был Мар, я ему уже благодарна.
— Эгле… ты жива?
Не дождешься.
Я потерла виски, пытаясь отрешиться от ноющей боли. Причем болело слева, а в правый будто эхо отдавало. А ведь защита от ментального воздействия не сработала. И о чем это говорит? О том, что защиту нужно совершенствовать. Идеальной не существует, да и, судя по всему, воздействие было подпороговым.
Зато истаяло почти мгновенно.
Комната оказалась небольшой. Оно и понятно, альбест — это очень дорого…
Окон нет.
Камин… забран мелкой решеткой, сквозь ячейки которой и палец с трудом пролезет. И главное, решетка эта крепится к штырям четырьмя замками.
Огонь, что характерно, горел.
Ярко так.
Стало быть, комнату приготовили. Определенно. Вот и постель разобрана. Белье пахнет свежестью и лавандой. Кровать прикручена к полу, как и стол, и стул.
Да уж…
— Я приду попозже…
Иди, чтоб тебя… и если вдруг свернешь шею, я печалиться не стану.
Я села на стул. Поерзала. Жесткий. Сбит из бруса, грубоват с виду, хотя брус тщательно отполирован и покрыт лаком. Стол такой же. Его, если и открутить получится, просто так не сдвинешь.
Картины… тоже прикручены к стене.
Что еще?
Ни корзинок с рукоделием, ни книг, ни иных опасных для физического и душевного здоровья предметов. Думать не хочется, кого в этой комнате запирали, но… потом спрошу.
Когда выберусь.
А я выберусь, я буду не я.
Перебравшись поближе к камину, я попыталась сосредоточиться. Так и есть, энергетический слой разряжен, альбест тянет на себя силу, как из явного, так и из тонкого мира. Вот только… не всю… я прекрасно помню, что в тех камерах, в которых нас заперли… исключительно в целях воспитательных, да… так вот, в них и воздух-то, казалось, готов был иссякнуть.
Здесь…
Иначе.
Стало быть, для этой площади толщину блокирующего слоя стоило бы увеличить. Я попыталась создать огневика, но заклятие рассыпалось, правда, далеко не мгновенно.
Что это дает?
Сил у меня… будем откровенны, я никогда-то не была сильным магом. Мар, Сауле… да три четверти моих однокурсников были сильнее меня.
Я сняла браслет.
И прошлась по камням… если подумать… очень хорошо подумать… поглотительная способность у альбеста велика, но не бесконечна. Зависит она в том числе от количества материала, увеличиваясь в геометрической прогрессии по мере роста массы в арифметической.
Камней было не так и много.
Я подошла к стене и поскребла обои. Мягкие… нет, сомневаюсь, что Мар стал бы тратить столь дорогой материал, соединяя его с бумагой. Скорее всего, обои наклеены поверх.
Я провела кончиком ногтя.
След остался.
Итак… если прикинуть размеры комнаты… потолок тоже учтем, ибо мой муж при всем поганстве характера — тварь предусмотрительная… и пол… площадь высчитать, а вот что делать с толщиной? Брать наугад?
Ненавижу считать наугад.
Я вернулась к камину и присела. Что делать?
Ждать?
Чего? Когда меня придут убивать? Или, опоив, переправят в какое-нибудь тихое местечко, где и дальше можно будет работать… скажем, над моим сознанием. Или силой воли.
Или…
Нет уж, как-то не прельщает меня ожидание.
Этна?
Она должна была ощутить разрыв связи. Альбест блокировал и кольцо. И как себя поведет? Замрет? Бросится на поиски, выдав себя? Она вполне способна вскрыть дверь снаружи, но… почему-то этот вариант мне тоже не кажется оптимальным.
Выбраться самой?
Идеально было бы, но… как? Устроить взрыв, который выжжет защитный слой?
Я и мощность-то требуемую рассчитать не могу, не говоря уже о том, что сама-то я, в отличие от альбеста, не готова поглощать энергию. И в каком углу мне при этом взрыве прятаться?
В углу…
Если не всю комнату… мне ведь вся не нужна, если подумать… зачем уничтожать гору, если можно построить тоннель? Образно говоря…
Допустим…
Допустим, у меня получится локализовать участок воз действия.
Как?
Рунной цепью. Руны сами по себе инертны, соответственно поглощать из них нечего. Нанести узор, а после наполнить его энергией. Только… как отсечь остальную массу альбеста? Активировавшись, руны потеряют инертность. Следовательно… следовательно необходимо физически отделить зону воздействия от основной массы материала.
Как?
Я огляделась.
Пустота… так, похоже, придется требовать ужин.
ГЛАВА 40
Кирис смыл грязь.
А вот одеваться пришлось под насмешливым взглядом Мара.
— Вижу, ты не слишком расстроен? — пуговицы норовили выскользнуть из пальцев. Они, эти пуговицы, оказались вдруг неудобными.
А пальцы неповоротливыми.
— Тебе солгать?
— Нет.
Мар устроился в кресле у окна, все еще задернутого пленкой силового щита. В руке он держал тонкую асбестовую палочку, которую крутил в пальцах.
— У меня с сестрой всегда были непростые отношения…
— Но ведь она все равно… родня.
— Все равно, — согласился Мар. — Поэтому я найду ее убийцу и вздерну его. И это будет мой долг старшего в роду. Но печалиться… в последнее время она совершенно потеряла края. А ты, вижу, огорчен.
— Она была моей невестой.
— То-то вы оба спешили со свадьбой…
Рубашка, словно нарочно, застегнулась неровно, и пришлось искать ошибку. Рядом с Маром Кирис чувствовал себя неуклюжим. Как есть деревенщина, которая по счастливому случаю выбилась в люди. Правда, случалось это лишь тогда, когда Мар хотел. Выходит, именно сейчас ему зачем-то потребовалось выбить Кириса из равновесия. Вот и играет в благородного эйта, вынужденного снисходить до общения с плебеем.
— Мне жаль ее, — на сей раз рубашка сдалась, правда, каким-то непостижимым образом умудрилась измяться. Вот как у Мара получается целый день проходить, и на рубашке ни складочки, ни залома, а Кирис…
Деревенщина и есть.
Все это знают. И Мар в том числе. Отсюда эта снисходительность, готовность прощать. Ведь откуда людям, выросшим на берегу, знать, как следует обращаться с одеждой.
— Она не заслужила смерти. Такой.
— Увы… не каждый из нас получает то, что заслуживает. Это жизнь, мой друг, — последние слова, как показалось, Мар произнес издевательски. — Нам нужно решить, что делать дальше…
— А есть варианты?
— Варианты есть всегда, — темная палочка коснулась виска. — К примеру, мы можем вызвать подмогу, положиться на твоих… бывших коллег.
Эта пауза тоже не осталась незамеченной, но Кирис заставил себя сосредоточиться на пуговицах.
У жилета тоже мелкие.
Неподатливые.
— Но тогда смерть Сауле станет достоянием общественности. Пойдут слухи… полагаю, многие обвинят тебя.
— Почему?
— Просто потому, что ты — не их круга, — Мар пожал плечами. — И еще потому, что пытался стать равным. И потому, что ты при мне… и еще потому, что тебе приходилось убивать… женщину… вспомни, ты ведь ее зарезал, верно? Это… было нужно, я верю…
Вкрадчивый бархатный голос.
Пуговицы.
Мать их, крохотные квадратные пуговицы со скользкими углами. И узкие петли, которые попробуй-ка найди в плотной ткани.
— Мне стоило немалых сил вытащить тебя из петли. Я просто поверил, что у тебя имелись причины… веские причины убить Элину Ригис.
— А в то, что не я ее убил?
— Как скажешь, — Мар расплылся в улыбке. — Следствие тоже ошибается, и улики, помнится, были косвенными. Да, я помню… как сейчас, да? Дюжина резаных ран, свидетелей нет… алиби… сейчас твое алиби — полубезумный мальчишка, который живет в фантазиях.
Пуговицы закончились.
На пиджаке тоже.
И пиджак сел криво, если верить зеркалу. А ведь шился на заказ, но… почему одно плечо получилось выше другого? Или… конечно, все дело в осанке. Ее Кирис держать не приучен, вот и морщит отличный серый пиджак.
Вельма сказала бы, что он безнадежен.
— Думаешь, он точно скажет, когда вы вернулись? Сауле была еще теплой…
— Он… услышал, как ее убивают.
