– Притерпишься.
– Не желаю я терпеть! – вскричал Савва. – Хочу стать, как ты, вольной птицей!
Полкан хмыкнул:
– Пожелал петух стать орлом. Думаешь тебе легко будет бродить по белу свету опосля житья при родителях? Придется терпеть лишения, защищаться от зверья и лихих людей.
– Пущай будут любые невзгоды, лишь бы мне утечь от отца подальше!
– Ладно – согласился Полкан. – Одному в пути скучно, а вдвоем веселее. Ты с оружием умеешь обращаться?
– Умею! Отец выучил. С торговыми людьми всякое может случиться.
– Оставайся ночевать здесь, а на заре в путь.
Савва виновато развел руками.
– Денег я мало взял с собой – токмо нынешнею выручку.
– Обойдемся. У нас покуда довольно денег. Коли еще надобно будет, достанем.
До вечера друзья собирали хворост и обкладывали сухими ветками избушку.
– Теперь вспыхнет свечкой, – удовлетворенно сказал Полкан, когда солнце закатилось за деревья.
Среди густого леса сразу наступила темнота и потянуло сыростью.
– Пошли в избу, – позвал Полкан.
Он первым переступил порог и зажег свечу.
«Отец мой жалеет денег на свечи и Бажен тоже», – машинально отметил про себя Савва.
Полкан сбросил со стола свитки и сосуды, поставил кувшин и две чарки, достал откуда-то кусок вяленого мяса и краюху хлеба.
– Подкрепись, Саввушка, да ложись почивать, – сказал он, наливая вина себе и другу.
Савва ощутил сильный голод.
«А ведь я с утра даже крошки не проглотил. Не до того мне было».
Опустошив чарку, он принялся жадно есть. Полкан тоже выпил вина, но от куска мяса отщипнул совсем немного.
Насытившись, Савва спросил:
– Куда мне лечь?
Полкан указал на лавку.
– Не взыщи, но иного ложа у меня нет.
– А сам ты, где ляжешь?
– Не твоя забота. Я хозяин и себе найду место, но прежде схожу кое-куда.
– Куда ты собрался на ночь глядя?
– За конями. Не пешком же нам брести. Чай, мы не калики перехожие13.
После пережитых волнений Савва чувствовал себя очень уставшим. Он блаженно растянулся на лавке и сразу же провалился в глубокий сон.
Разбудил его голос друга:
– Саввушка! Подымайся!
Разодрав с великим трудом веки, Савва увидел возле стола Полкана. На полу лежали два туго набитых мешка.
– Поторопись! – велел старший товарищ младшему.
Савва подскочил с лавки, плеснул себе в лицо воды из ушата, оделся и собрался покинуть избу.
– Поешь перед дорогой, – предложил Полкан, указывая на остатки вчерашней трапезы.
Спешно жуя мясо, Савва окинул взором свое недолгое пристанище и обратил внимание, что свитки валяются по-прежнему на полу.
– Что же ты «мудрость» с собой не берешь? – насмешливо спросил юноша.
Полкан постучал по своей голове.
– Она, брат Савва, вся здесь.
Юноша пожал плечами. Он поднялся из-за стола, и тут ему на глаза попалось зеркало. Купец Грудицын не держал в доме зеркал, так как искренно верил, что в них можно увидеть черта. Савва тоже боялся этой приметы, однако сейчас не смог побороть соблазна и глянул на свое отражение. Он увидел на гладкой поверхности довольно-таки пригожее лицо с густыми темными бровями, карими глазами, прямым носом и красиво очерченным ртом. Волосы, пожалуй, были слишком мягкими и недостаточно густыми, но в целом собственная внешность Савве понравилась.
– Хорош, хорош, Саввушка! – одобрительно засмеялся Полкан.
Когда друзья вышли из избы, солнце уже сидело на верхушках деревьев, но его лучи с трудом пробивались сквозь густые ветки. Хотя утренней туман почти рассеялся, от земли все еще тянуло холодной сыростью.
Возле избушки были привязаны к дереву два прекрасных жеребца вороной и каурой масти.
– Ух, ты! – восхищенно воскликнул Савва. – Вот так кони!
– Я их вчера продал, – заметил Полкан.
– А нынче купил?
– Купил? – усмехнулся Полкан. – Зачем? Я их так забрал.
«Продал, а потом украл», – догадался юноша.
– А лошадка для поклажи, – сказал Полкан, указывая на стоящую поодаль низкорослую сивую кобылку.
Он взял себе каурого жеребца, а Савве достался вороной. Друзья привязали мешки к седлу лошади, затем Полкан вынес из избы две сабли и два короткоствольных самопала14.
– Оружие надобно держать при себе, – назидательно сказал он Савве.
Закончив сборы, они подожгли хворост, дождались когда огонь разгорится, потом взобрались на коней и поскакали в лес.
Глава 6
Как Савва чуть не женился
Никогда прежде Савве не приходилось ездить подолгу верхом, и потому первый день в пути стал для него невероятно трудным. К полудню, когда у несчастного юноши заболело все тело.
– Полкан, давай передохнем! – жалобно взмолился он.
– Эдак мы далеко не ускачем, – отозвался его друг, не оборачиваясь. – Ну, а коли в Орле поймут, кто увел коней и вышлют погоню? Желаешь на каторгу?
Поскольку у Саввы не было желания стать каторжником, он продолжил терпеть усталость и боль.
Весь день друзья скакали почти без остановок, перекусывая прямо в седле. Нещадно пекло солнце. Воздух весь был пропитан влажными испарениями, исходящими от многочисленных болотцев и ручейков. Над путниками бесконечным роем вилась мошкара, которая хотя и не кусала, но все же порядком досаждала жужжанием и тем, что постоянно лезла в глаза.
К вечеру жара спала, однако влажность усилилась.
– Когда же мы до ночлега доберемся? – спросил Савва, трясясь мелкой дрожью, оттого что его одежда насквозь промокла.
– Денька через два, – невозмутимо ответил Полкан.
– А где мы нынче будем ночевать?
– Где придется.
Савву такой ответ не обрадовал. Растаяла последняя надежда провести по-человечески хотя бы ночь. В глубине души юноша уже жалел о том, что отправился в путь, но не мог же он попроситься обратно в Орел. В конце концов друг предупреждал его о предстоящих трудностях.
Когда начало темнеть, Полкан, наконец, смилостивился. Он остановился на небольшой поляне посреди леса и сказал:
– Переночуем здесь. Место сухое и от ветра защищенное.
Савва спрыгнул с коня и растянулся на траве.
– Ты никак собрался спать на земле? – насмешливо спросил Полкан. – Хочешь слюбиться с марьей-иродовной15?
– Что же делать? – растерялся Савва.
– Покуда не стемнело, собери хворост для костра и постели.
С трудом шевеля ногами, Савва принялся искать сухие ветки, и пока он сумел набрать маленькую кучку, Полкан успел натаскать целый ворох хвороста. Вскоре горел огонь, и в небольшом котелке плескалась вода. Но Савва, так и не дождавшись похлебки, уснул.
На рассвете друзья поскакали дальше. Второй день был для Саввы легче первого, поскольку он немного привык к долгой езде. Уже не так сильно болело тело, и даже мошкара досаждала меньше.
На исходе третьего дня путники выехали из леса к окраине то ли большого села, то ли маленького городка.
– Вот здесь и передохнем, – сказал Полкан.
Он остановил коня у крайних ворот и крикнул:
– Мефодий! Принимай гостей!
Послышался топот ног, и ворота распахнулись.
– Милости прошу! Милости прошу! – приговаривал высокий жилистый мужик.
Гости слезли с коней.
– Каковы красавцы! – восхищенно воскликнул хозяин, принимая поводья. – Кличут-то их как?
– Моего – Басурманом, – ответил Полкан.
Савва только теперь вспомнил о том, что забыл дать кличку своему коню.
– У меня Воронок, – сообщил он первое, что пришло ему на ум.
– А она – Шельма, – добавил Полкан, махнув рукой в сторону лошадки с поклажей.
Откуда-то выскочил лохматый пес и зарычал на Савву.
– Ступай отсель, Хорек! – сердито прикрикнул хозяин.
Пес нехотя затрусил за угол избы.
– Я привез тебе снадобье, как обещал, – сказал Полкан Мефодию.
Мужик обрадовался:
– Ну вот, и слава Богу! А то меня утин16 совсем замучил. Давеча на охоте так прихватило, что я и не чаял из леса выбраться.
На крыльцо вышла высокая ладная девка в ярко-красном шушуне и с алой лентой в русой косе.
– А вот и хозяюшка, Алена Мефодьевна! – воскликнул Полкан.
Зардевшаяся девка отвесила низкий поклон.
– Проходите в избу, гости дорогие!
В горнице Савва и Полкан увидели накрытый стол с миской похлебки в центре. Очевидно, хозяева собирались ужинать, когда к ним прибыли гости. Алена засуетилась, и вскоре, кроме похлебки, появились различные соленья и медовуха. У Саввы от запаха домашней пищи даже голова закружилась, и он, забыв обо всем на свете, принялся жадно есть.
– Может, баньку истопить? – заботливо предложил Мефодий, когда гости насытились.
– Завтра истопишь, – ответил Полкан. – А нынче нам отдохнуть надобно.
– Ступайте почивать на сеновал, – предложил хозяин. – У меня там еще осталось сено с прошлого лета.
