существование которой препятствовало построению нации. План Шарона был основан на преобладавшем в то время в Британии восприятии – уроке, извлеченном из Второй мировой войны, об уязвимости больших скоплений людей во время воздушных налетов, а также на присущих крупным городам недостатках – грязи, трущобах, отчуждении и т. д. Новая концепция предусматривала строительство малых и средних городов на основе тщательного регионального планирования, учитывающего распределение населения, безопасность, городскую эстетику, экономику и общество. Это была основа планирования для развития городов. В период с 1948 по 1964 год было создано более 30 таких городков.
В эпоху ишува поселение в сельской местности было привилегией тех, у кого был частный капитал, кто мог купить цитрусовую плантацию или виноградник, либо же групп пионеров, которые ждали много лет, пока им разрешат поселиться на земле, тем временем проходя «обучение сельскому хозяйству». В любом случае сельское хозяйство было сознательным выбором людей. Но теперь все изменилось. За исключением незначительного количества выпускников сельскохозяйственных учебных заведений, которые сами поехали в кибуцы, 13 % иммигрантов, отправленных в сельские районы, не самостоятельно избрали подобный род деятельности. Сначала предпринимались попытки отобрать кандидатов для поселения и в соответствии с их навыками и желаниями организовать группы из них, но вскоре процесс стал совершенно случайным, о чем говорит следующее свидетельство:
В лагере для иммигрантов к нам обратились с предложением съездить в деревню. Когда мы спросили, где находится деревня, нам ответили: «В районе Тель-Авива». Нам понравилось место, и мы согласились поехать. Мы понятия не имели, что такое мошав. Мы были счастливы выбраться из лагеря для иммигрантов. Грузовик первым делом покинул лагерь Бейт-Лид утром, и поездка длилась много часов. После долгой езды по грунтовым дорогам… через широкие пространства без единого кустика или деревца мы рано вечером достигли небольшого палаточного лагеря. Люди отказались выйти из грузовика. Они сказали, что им обещали деревню недалеко от Тель-Авива, а не на краю света. После ссоры старейшина семьи встал и сказал: «Я ухожу. Это моя земля, и здесь я буду похоронен». Как только старик вышел, его семья тоже, и за ними последовали другие. Когда водитель увидел, что все вышли, он завел грузовик и уехал. Так начиналось поселение [мошав] Патиш[170].
Сходные мотивы повторяются в десятках других свидетельств: обман властей; полное незнание, что такое мошав; шок от вида пустыни, в которую были доставлены прибывшие, и в конце концов примирение с ситуацией за неимением выбора.
Волна массовой иммиграции побудила Бен-Гуриона призвать кибуцное движение открыть свои двери и дать иммигрантам работу. Однако это предложение противоречило основному принципу кибуца – «самостоятельный труд», то есть запрет использовать наемный труд. Кибуцы отказывались принять иммигрантов, что привело к столкновению с Бен-Гурионом. В своей речи в Кнессете 16 января 1950 года он заявил, что его «смущает» отношение кибуцного движения к абсорбции иммигрантов и ему «стыдно» за кибуцы. В известном смысле создание иммигрантских мошавов было ответом Бен-Гуриона на отказ кибуцев. Расселение тысяч иммигрантов, не имевших никакого опыта и склонности к сельскому хозяйству, которое в их родных странах считалось второстепенным занятием, было чрезвычайно смелым экспериментом, шансы на успех которого были туманными.
В мандатный период предпосылкой для поселения на земле было наличие сплоченной группы молодежи, подготовленной морально и физически к ожидавшим их невзгодам. Этот тип поселения требовал длительного периода обучения для людей, которые уже были приверженцами сионистской идеологии. Лидеры кибуцного движения теперь утверждали, что без процесса отбора кандидатов нет шансов на успех поселения. Опыт научил их, что даже после интенсивного обучения многие люди покидают кибуцы из-за жизненных невзгод, социальной напряженности или по личным причинам. Представление о том, что можно основать сельскохозяйственное поселение на основе случайной группы людей, обычно из одной семьи или региона, но иногда из нескольких разных мест, не имеющих предварительной подготовки, психологической предрасположенности или каких-либо знаний о сельском хозяйстве, противоречило всему историческому опыту, накопленному в период ишува. Движение кибуцев не хотело иметь ничего общего с этим процессом и, отвергнув его, предпочло утратить свое доминирующее положение в израильском обществе.
Вместо него на помощь процессу новых поселений пришло движение ветеранов мошавов. В период ишува это движение было относительно слабым и менее престижным, чем движение кибуцев. Теперь настал его звездный час. Мошав, в котором приусадебный участок принадлежал семье, больше соответствовал образу мышления иммигрантов из Восточной Европы, для которых кибуц напоминал ненавистный колхоз, и даже иммигрантов из мусульманских стран, для которых коллективизм любого рода был анафемой. Прежде всего власти поселений думали о том, чтобы евреи возделывали землю и основывали еврейскую деревню; выполнение всех остальных требований мошава было временно приостановлено.
Встреча с дикой природой, куда они были отправлены, ошеломила новых поселенцев мошава. В первые годы за ними наблюдали советники департамента поселений Еврейского агентства, которые помогали им справляться с израильской бюрократией, представляли их в различных государственных органах и выступали посредниками между ними и агентствами, ответственными за распределение ресурсов для открытия их хозяйств. На втором этапе инструкторы, принадлежавшие к движению мошавов, откликнулись на призыв Бен-Гуриона переехать в новый мошав и помочь акклиматизироваться новым фермерам, делая упор на социальной и культурной интеграции. Начало было очень трудным. В населенных пунктах Негева прокладка водопровода к мошавам запаздывала. Попытки земледелия были обречены на провал, и поселенцам приходилось издалека доставлять воду для питья и прочих домашних нужд. Электричество тоже еще не было проведено, и не в каждом населенном пункте был генератор. Пока населенные пункты не были подключены к сети, в новых коровниках было невозможно использовать технику или установить охладители молока. Вспашка производилась мулами, пока через некоторое время не прибыли тракторы. Но поселенцы не умели обслуживать сельхозтехнику, и пока одного из них не учили ремонтировать трактор, он простаивал.
Отсутствие опыта у иммигрантов усугублялось некомпетентностью властей поселений, которые не знали, какие культуры подходят для каждого места, что было экономически выгодным, а что устаревшим. В дополнение к овощам, которые земледельцы выращивали на приусадебном участке, а затем торговали ими на рынке, консультанты предложили выращивать сахарную свеклу и хлопок, технические культуры, которые повысили как экономические возможности, так и расширили пахотные земли. Были также некоторые попытки выращивания винограда и сезонных фруктов, но пока поселенцы не выяснили, что подходит, а что нет, было неясно, есть ли будущее у сельского хозяйства. Тем временем, пока сельское хозяйство не приносило прибыли, поселенцы зарабатывали на жизнь строительством частных домов и местной инфраструктуры.
Поселения находились далеко от основных дорог, и общественный транспорт приезжал в каждый мошав лишь несколько
