с ним ходил?
— Ходил, — кивнул враг.
— Понятно, — хмыкнул Берц. Оперативники понимающе зафыркали.
— И что с тобой делать? — со вздохом вопросил в пространство первопроходец.
Пепельноволосый пожал плечами, мол, да что хотите.
Берц покачал головой: его неугомонное начальство и тут себе воздыхателей нашел. Иногда непробиваемой наивностью Честера можно было алмазы бить как стеклышки. Но ладно Чез, а тут еще и змеи за этого заступились… Вот уж точно мистика и чертовщина. И оперативник, скрепя сердце, объявил вердикт:
— Отсидишь что положено, и в подготовку определим. А там видно будет.
Пепельноволосого и остальных пленников увели, а первопроходцы собрались было в единое целое, рассмотреть змеев, наконец-то поволноваться вдосталь и осмотреться, но их прервали.
— Что вы все вцепились в своего Честера, как младенец в материнскую титьку, — недоуменным и недовольным тоном произнес Андервуд, внимательно наблюдавший всю сцену. — Помер бы, нашли бы замену, незаменимых людей не бывает.
Первопроходцы окаменели.
— Нам другой начальник не нужен, и вы это знаете, — еле сдерживаясь, выдохнул Берц, сжав кулаки.
Но, глядя, как бледный штатный гений, алея только скулами, медленно снимает с себя очки, аккуратно складывая их дужки, первопроходец расслабился и поинтересовался:
— Тайвин, вам нужна будет моя помощь?
Ученый отдал Роману очки и отрицательно мотнул головой. Подойдя к ревизору, он беспристрастным тоном осведомился:
— Не бывает незаменимых, говорите? Бывает.
И, коротко размахнувшись, отправил Андервуда на землю ударом в челюсть. Не удостоив поверженного супостата и взглядом, он направился обратно.
— Мощь! — восхищенно крутнул головой Берц и протянул гению очки. Первопроходцы сдержанно зааплодировали. Тайвин кивнул, деликатно потряс ладонью, потер костяшки пальцев, забрал очки, столь же аккуратно водрузил на законное место и пошел в десантный шаттл, обогнув ошарашенного ревизора и сосредоточенно глядя себе на руки: гипотеза о необычных способностях первопроходцев начала подтверждаться, и его этот факт чрезвычайно интересовал, едва ли не больше, чем самочувствие Честера или поведение змей.
Интересно, это Шестой способствует развитию умения управлять биопотенциалом клетки? Или у Честера такое чутье на уникумов? Пожалуй, оба утверждения верны, Тайвин-то раньше, чем Чез на Шестой прилетел, но и умения кошкоглазого недооценивать нельзя. Может, тогда такой подарок ждет всех колонистов? И подарок ли это, или лишнее усложнение людям на голову? И как это все взаимосвязано с эмпатией? И причем тут Седьмой и его звери?
За друга Тайвин почти перестал бояться с момента вмешательства здешних животных, которые, как подозревал штатный гений, отнюдь не так просты, как кажутся, раз не дали самому стабильному в мире, помимо трех основ термодинамики, закону — Мерфи — сработать.
Чез не должен был выжить. Чудес не бывает.
А вот и бывает! — ехидно показывала язык окружающая реальность штатному гению Корпуса первопроходцев. Дождешься, мысленно грозил ей пальцем Тайвин, и тебя разъясним.
За ушедшим в себя и в шаттл ученым потянулись оперативники, демонстративно отвернувшись от ревизора, и, разумеется, метаморфозы, произошедшей с полковником, не увидели. Или не пожелали увидеть.
За их спинами Андервуд встал, потер челюсть, и восхищенно произнес:
— А неплохой удар у вашего гения!
Аристарх Вениаминович посмотрел на него долгим и очень укоризненным взглядом:
— Все-таки нарвался. А Валерьевич тебя наверняка предупреждал! Я все понимаю, работа, но ты сейчас крайне… Некрасиво ситуацией воспользовался. А если бы Честер не выжил? Скажи спасибо, что обошлось, и я не хочу и пытаться понимать, каким чудодейственным образом. В моем возрасте, Роберт, такие потрясения противопоказаны.
— Вы и имя мое помните? — изумился Гриф, выходя окончательно из роли придирчивой сволочи и становясь самим собой.
Он поджал губы и посетовал:
— Вы вот зря меня упрекаете, я тоже очень переживал. Думаете обошлось? А как воспользовался… Вы сами сказали, работа такая, ничего не поделаешь. Кому как не вам знать основы экстремальной психологии. Ну, хотите, я прощения попрошу? У вас действительно чудесные ребята, я потом с ними приеду подружиться. Если они пойдут на контакт.
— Да-да… сплотить коллектив, все такое… Я всех своих студентов помню. Тем более талантливых, — седовласый посмотрел на одного из своих первых ставленников с искренним довольством в глазах. Он своими протеже был исключительно горд, и Берцем, и Честером, и Андервудом, и особенно, в данный конкретный момент, Тайвином. — Обошлось, будь уверен, я такие вещи нутром чую. Приезжай, конечно. Им будет полезно. Только через месяцок, пусть немножко отдохнут. А извиняться, Роберт, не передо мной надо.
И начальство тоже пошло в шаттл, обсуждая дальнейшие варианты действий.
* * *
Через два дня поздно вечером Тайвин зашел к себе в кабинет, едва вернувшись в офис из космопорта, где его долго убеждали в том, что ехать в госпиталь дежурить у кровати друга смысла никакого нет, и там он будет бесполезен, и вздохнул.
Сладкий родной воздух лаборатории с привкусом реактивов и легким флером припоя к микроплазменному паяльнику, разлитый вокруг, должен был подействовать умиротворяюще, но разбередил душу еще сильнее. Первый адреналин и мнимая уверенность в благополучном исходе схлынули, оставив тягостную тревогу и беспокойную тоску.
Штатный гений понимал, что друг выполнил свое обещание — отдать жизнь за любого из тех, кому
