инсектоидной скорпикоры Салливана.
С изучением брачных повадок решили повременить, та особь, на которую нацелилась активная троица, скорее всего не достигла еще половой зрелости, и апеллировать к материнскому инстинкту — то есть, подобно Чезу, надевать оранжевую футболку и лезть к ней под брюхо — не стоит.
— Может, та скорпикора принесла потомство и передала более лояльное отношение к людям поведением и примером? — призадумалась Ви.
— Девочки, — фыркнул Вик. — Это же не индийское кино и не любовный роман. Седьмой брат восьмой жены, пропавший двадцать лет назад и выращенный растениями-каннибалами внезапно не возникнет ниоткуда, чтоб станцевать диско с новообретенными родственниками.
— Катод тебе в… броню, — ничуть не обиделась Ви.
Принялись копаться дальше. Самки редко покидают ареал обитания, а вот самцы постоянно кочуют между их охотничьими угодьями. Изредка скорпикоры охотятся парами, но после удачной охоты самец предпочтет забрать свою часть трапезы и потребить где-то в укромном уголочке вне территории самки. Могут ложные скорпикоры, если ранены, больны («Или им лень!» — добавил Вик) и ходить по пятам за более крупными хищниками, крестоглавой химерой или скорпикорой Салливана в надежде на случай. Скорпикора Салливана плохо видит, тем более на бегу, и, если ужаленная добыча вдруг смоется, догонять не будет. Тут-то ложная скорпикора свой ночной перекус и урвет.
Ви, Дженк и Вик переглянулись. Скорее всего, юная знакомая — самочка, раз с территории не уходит далеко. Приманить едой — безотказная тактика, тем более рацион скорпикоры, похоже, довольно обширен, раз она и плодовое тело нефелы в зубах таскала, и пентаподами не брезгует, и, как показал случай, не прочь полакомиться нимфой альсеиды. Возможно, что и на охоту первопроходцев за двуходкой скорпикора пришла не только из простого любопытства, а в надежде и там свой кусочек укусить.
— Если это типичный представитель вида, — принялся рассуждать Дженк, как только они вышли за пределы купола, — то налаживать контакт лучше, демонстрируя еду, уязвимость и реагируя на мирные сигналы, а вот агрессивных лучше не повторять.
— Я на эту бронированную кису в ответ шипеть и не собиралась, — хихикнула Ви. — Мне, знаешь ли, больше нравится, когда она пасть закрытой держит.
— Мне тоже, — признался Вик.
— Но там такая интересная вокализация… — смущаясь от собственной наглости, начал Дженк.
— Вот сам ей модуль записи под нос и суй, — фыркнули первопроходцы.
В конце концов решили действовать по обстоятельствам. Ви вместе с Виком намеревалась отловить пару-тройку нимф альсеид, благо сего добра в округе обреталось не просто с избытком, а скорее, с некоторым профицитом по балансу видов, но скорпикора вряд ли могла их поймать — альсеиды в стадии нимфы к концу июня становились крупными, упитанными и агрессивными, а вот человеку разумному поймать тупую палку со жвалами и кучей ножек сложно не было.
Ви срубила нитиноловым ножом гибкий, но толстый ствол кустарника, и пошевелила им в зарослях травы. Прыснули во все стороны химерки, удалился на тонких ножках орф, разлетелись малые стимфалки, парочка алкионов (оперативников ощутимо передернуло) и прочие твари с радиальной, билатеральной и черт-пойми-какой симметрией.
Рядом Дженк сосредоточенно сопел и работал сачком, отсчитывая количество взмахов.
— Да ладно, — прищурилась Ви, вытаскивая ветку из луговых недр. На ней, разумеется, висела нимфа, а рядом — непонятно зачем прицепившийся орф. Его оперативница отцепила и мягко спровадила восвояси, а нимфу прижала к земле бронированным ботинком и выстрелила тяжелой иглой ей в затылочный нервный узел. — Думаешь, за столько лет ксенозоологи тут не все виды нашли?
Многочисленные ножки нимфы обмякли, и Ви за жвалы приторочила магнитной стяжкой добычу к поясу.
— Во-первых… двадцать два… нужно собирать сведения не только о видовом составе… двадцать три… но и о состоянии фауны… двадцать четыре… о ее видовой плотности… двадцать пять. Все.
Дженк точным движением стряхнул собранную живность на дно сачка, зажал его горлышко рукой, отцепил мешок от обруча и поместил добычу в подсумок с морилкой. Защелкнул и посмотрел на посмеивающихся Ви и Вика:
— Точность должна быть в науке. И последовательность. А то будет, как с алкионами.
— Не надо! — вырвалось у обоих первопроходцев сразу.
— То-то же, — ворчливо сообщил юный биолог, копируя интонации одновременно Тайвина, Санникова и еще кого-то третьего, судя по всему, столь же занудного и дотошного.
— Если ты будешь так с нами разговаривать, — начала Ви, и Дженк, оробев, ссутулился. Ви тут же захотелось дать подзатыльник этому неведомому третьему, чтоб детей не пугал, и она с хитрыми нотками закончила: — то я буду звать тебя «тоскуном».
— Кем-кем? — переспорил Вик.
Ви пояснила:
— Тоскуном. В смысле тоску умудряешься тремя словами наводить.
Она подмигнула, и юный биолог расправил плечи и заулыбался.
Спустя одиннадцать минут Ви, Вик и Дженк сели на траву, оградили себя от поползновений фауны локальным куполом и принялись наблюдать и выжидать. Летний луг лениво потрескивал, посвистывал и скрежетал, солнце медленно закатывалось за горизонт, но скорпикоры видно не было. Уходить совершенно не хотелось, но ночью оставаться в поле по-прежнему было опасно. Первопроходцы с сожалением оторвались от созерцания кремнийорганической природы и поднялись.
Ви, повинуясь зову интуиции, выщелкнула из смарта модуль наблюдения и оставила там, где они сидели, убитую нимфу. На скептический взгляд Дженка и Вика она лишь плечами пожала. Вдруг повезет.
