жгущие глаза слёзы она хохотала от невероятного счастья, что, казалось, расплескалось в каждом углу окончательно утонувшего в тумане жёлтого особняка.
Домой. Она наконец-то возвращается домой.
9
18
Наши дни
Вашингтон, округ Колумбия
Ноябрь
1 день до президентских выборов
Джиллиан посмотрела в глаза мужа и сделала шаг назад, потом ещё и ещё, пока не наткнулась спиной на твёрдый край лобового стекла. Впервые в жизни она испугалась Бена. Это было не просто тревожное опасение более сильного, хитрого и умного противника, нет. Джил ощущала себя пойманным в ловушку животным. И чуть склонивший голову набок Бен, как охотник с едва заметной высокомерной ухмылкой, следил за её паническим отступлением. А когда бежать стало некуда, он нарочито медленно произнёс:
– Я вернул своё. – И в этой фразе крылось гораздо больше, чем просто документы. Стало понятно, что Бен вложил туда жизнь, карьеру и, похоже, даже жену. Джил перевела взгляд на покрывшие конверт тёмные пятна и почувствовала, как стало сложно дышать. Она знала, чья это кровь. – Что ты натворила?
– Натворила?! – казалось, она даже задохнулась от наглости.
Джил попыталась что-то сказать, но тут Бен достал пачку сигарет, вытянул одну и прямо в пальто уселся на пыльный деревянный ящик. В нём уже четвёртый год стоял нераспакованный мотор белобрысой красавицы. Рукой муж ослабил узел галстука и машинально расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, прежде чем чиркнул уже потрёпанной зажигалкой и уставился на супругу.
– Наблюдать за тобой было весьма интересно. Я даже не ожидал. Интриги, сплетни, тайные встречи. – Он выдохнул дыма и усмехнулся. – Смотрю, ты полностью прониклась двуличностью этого дома. Что дальше? Будешь медленно подсыпать мне яд или открыто подошлёшь убийц? Право слово, уже не знаю, чего от тебя ждать… После твоих встреч с бывшим мужем. Сколько их было, кстати? Мне известно про три.
– Ты знал? – прошептала ошеломлённая Джиллиан. Мозг бился в паническом отупении не в силах до конца понять, что происходит. – Знал и ничего не сделал?
– А должен был? – картинно изумился муж, и Джил почувствовала, как сердце оборвалось. – Было любопытно смотреть, решишься ли на воровство. Всё же не каждый день жена крадёт у меня государственные документы.
– Зачем ты так поступил со мной? – не веря в безумные догадки, пробормотала Джил и отчаянно затрясла головой. – Чего добивался? Проверял на честность? Испытывал верность? Бен, я чуть с ума не сошла…
– Да неужели?! – процедил он и швырнул недокуренную сигарету вниз, тут же раздражённо затоптав её носком ботинка. А затем Бен поднялся и встал рядом с испуганно дёрнувшейся женщиной. Пальцы вцепились в её дрожащий подбородок и почти до боли в шейных позвонках вынудили задрать голову. – На чём ты попалась? Какие интриги плела за моей спиной все эти годы, раз они нашли чем надавить? Ведь было же что-то! Причина, по которой ты встречалась с ублюдком О’Конноли! Он просил помочь по старой дружбе? Или решили вспомнить чудесные годы брака? А может, тебе понравилось, что было после?
Бен почти шипел ей в лицо и исступлённо вглядывался в широко раскрытые глаза жены, словно искал ответ. Внутри мужа билась ревность, злость и – Джил могла в этом поклясться! – самый настоящий страх.
– О чём ты, чёрт тебя возьми? – Джиллиан действительно не понимала. Не могла осилить всем своим разумом смысл, что звучал в словах Бена.
– Не строй из себя дуру и не держи за идиота меня. Я же видел твой взгляд – испуганный, зажатый, решительный. Дьявол, Джил! Неужели было так сложно открыть рот и сказать? Твои тайны настолько ужасны? Или опять поперхнулась гордостью? Я же просил рассказать!
Резко дёрнув головой, она вывернулась из хватки тревожно пахнувших сигаретами пальцев, однако тут же попалась в ловушку рук и гневно уставилась на мужа. Ну, хватит! Хватит! Здесь виновата не только она!
– Каким же это образом? – саркастично протянула Джиллиан, и Бен невольно нахмурился, увидев растянутые в приторной улыбке губы. – Чтобы снимки твоего члена тут же украсили передовицы газет? Или, быть может, хочешь увидеть их на рекламных щитах? Ты только скажи, я ещё могу это устроить.
– Что?!
Теперь, кажется, не понимал он. И Джил рассмеялась бы, да только гневно бившаяся от несправедливых обвинений гордость не слушала хозяйку. А потому палец ткнулся в грудь замолчавшего Рида.
– Ты изменил мне, Бен! Но, бог с ним, я могу это понять и даже простить. Но ты попался, и…
– ЧТО?!
Джиллиан видела его растерянный взгляд, и это взбесило её окончательно.
– Кидаться обвинениями так легко, да, милый, когда собственное прошлое не давит на чистоту твоих политических убеждений. Я права?
Ответом стала тишина. А несколькими мгновениями позже она почувствовала, как муж отпустил её и сделал шаг назад. Руки скользнули по предплечьям вниз и будто обессиленно свесились вдоль тела, пока Джиллиан вглядывалась в его глаза. И в них было столько недоумения, что она на секунду засомневалась. Лишь на мгновение, прежде чем ступить вперёд и выплюнуть очередной вопрос.
– Ты изменял мне. Да или нет?
Джиллиан нервно ждала ответа. Любого! Была готова наконец-то услышать признание, принять правду, поговорить, но Бен молчал. И тогда, со звоном лопнувшего напряжения, Джиллиан сорвалась.
– Давай же! Не молчи! Отвечай! Скажи мне, Бенджамин Рид, ты изменял?
Джил судорожно втянула пропитанный бензином воздух, но не почувствовала этого. Вцепившись в короткие пряди волос, она зажмурилась. Три недели. Двадцать один день. Чёрт знает сколько часов, и один-единственный вопрос, который так и повис без ответа. Бен лишь смотрел на неё сверху вниз, будто перед ним не жена, а вызубренный до головной боли Билль о правах. Но, когда она с истерическим смешком отвернулась, он всё же заговорил. И хотя его голос звучал почти ровно, в нём звенели те самые нотки хорошо спрятанной злости. Только вот на кого?
– В своей жизни, Джиллиан Рид… – начал он, – я делал много чего. Я совершил целый ворох хороших и не очень поступков. Спасал жизни на операционном столе и несколько раз отнимал, играл в людские пороки с собой и другими, собирал кубик Рубика из интриг и распутывал гордиевы узлы смыслов. А ещё я изменял. Изменял жене с единственной женщиной, которой восхищался, которую любил и которую люблю до сих пор.
Джил застыла, потому что слова Бена были неправдой. В заднем кармане её
