— Ты идиот. А если бы ваш разговор кто-то услышал? Ты бы подписал всем нам смертный приговор!
— Не перегибай палку, всего-то толпа девок, перевезенных через границу, и чуть-чуть наркоты. Максимум десять лет тюрьмы, даже с учетом нашего криминального прошлого. На высшую меру такие пустяки не тянут. Ну как, поздороваешься с сестренкой? А я пока позвоню в трижды проклятое кафе и буду надеяться, что они знают, где искать Гектора. И Ливия заодно.
Сказав это, Змей вышел из машины, открыл калитку, поцеловал Эоланте руку и бодро зашагал в направлении дома, насвистывая на ходу. Сестра наблюдала за тем, как Сезар приближается к забору.
— Привет, — сказала она. — Вид у вас обоих довольный, значит, все прошло хорошо?
Ее взгляд метнулся к машине.
— Ливия с нами нет, — заговорил Сезар.
Эоланта закусила нижнюю губу, но мгновенно совладала с собой и выпрямилась, расправив плечи.
— Не смей устраивать сцену, — предупредила она.
— Никаких сцен. Ты немедленно сядешь в машину и вернешься домой. Как ты сюда попала?
— Месье Назари был очень мил и дал мне адрес.
— А как ты получила здешний номер телефона?
— Воспользовалась своими связями.
Сезар положил локоть на забор и посмотрел на приоткрытую дверь дома.
— Ясно. Кристоф. Ну что же, он получит свое наказание, когда я вернусь.
— Его не за что наказывать. Он мой друг, и он откликнулся на просьбу о помощи.
— Кристоф — мой солдат. Когда солдаты не выполняют приказы, их наказывают. Он будет благодарен тебе за попытку его защитить, но просто так я этого не оставлю. Садись в машину, Эоланта. Я заберу свою часть денег, и мы уедем прямо сейчас.
Сестра убрала растрепавшиеся пряди за уши.
— Теперь мое место здесь.
Сезар обвел широким жестом покрытый сорняками сад.
— Здесь? Ты решила завести огород? А по вечерам будешь готовить ужин? Посмотрим, во что через месяц превратятся твои нежные ручки, которые ни разу не мыли посуду, не говоря уж о более серьезной работе по дому.
— Мое место — рядом с мужчиной, которого я люблю, — тихо ответила Эоланта.
— Мужчина в этой семье — я, и я говорю тебе, что ты должна сесть в машину и поехать со мной!
— Ты всегда был и навсегда останешься мужчиной в этой семье, Заро. Ты приносил нам деньги, заботился о нас. Я люблю тебя всем сердцем. Но ты должен понять, что есть решения, которые я принимаю сама. И тебя они не касаются.
Она смотрела брату в глаза уверенно и твердо, как упрямый ребенок, не желающий признаться в своем проступке, и мысль, кристально чистая, простая и такая очевидная, ослепила его как фары внезапно выскочившей из-за крутого поворота машины на темной ночной дороге: он уже потерял ее. Потерял в тот момент, когда принес ей папку с делом Ливия Хиббинса, и она впервые взглянула на лежавшее там фото. Он может угрожать, умолять, плакать, но она не услышит ни слова. Сезар молчал, глядя в землю и пытаясь осознать свои чувства, но их поглотила пустота. Звенящая пустота, которая появляется в те моменты, когда кто-то сообщает вам что-то шокирующее вроде новости о смерти очень близкого человека.
— Эоланта, — сказал он наконец. — Ты не можешь так со мной поступить. Ты нужна мне.
— Если ты любишь меня, то дашь мне уйти.
— Я мог устроить тебе самую выгодную в двух мирах партию. Знакомил с достойными мужчинами. И вот кого ты выбрала. Сопляка без гроша за душой.
— Ты женился на смертной женщине, хотя клялся, что никогда не сделаешь подобного и не подаришь жизнь полукровке. Я не одобряла твой выбор. Но разве я когда-нибудь говорила что-то дурное о твоей жене? Так почему ты решил, что у тебя есть право судить меня?
— Моя жена не торгует людьми и не сидит за одним столом с Аднаном Саркисом. — Она попыталась отстраниться, но Сезар взял ее за плечи. — Я уеду, Эоланта. Ты вольна делать свой выбор и принимать собственные решения. Но этот путь приведет тебя во тьму. Рано или поздно ты окажешься на дне колодца, из которого нет выхода. И тебя никто не спасет. Даже я не смогу тебя спасти, если ты зайдешь слишком далеко.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Эоланта погладила его по щеке и прикоснулась к губам легким поцелуем.
— Все будет хорошо, Заро. Прошу, пойми меня. Я не могла поступить иначе. Он не выбирал меня, и я не выбирала его. Это что-то свыше. Судьба, карма, десница Великой Тьмы, называй, как хочешь. Такое случается лишь раз в жизни.
— Я вздерну его на ближайшем столбе, если он будет дурно обходиться с тобой и хотя бы единожды посмеет поднять на тебя руку.
— Думаю, ты уже говорил это ему, и не один раз. Но я готова повторить это, когда увижу его. Тебе станет легче?
— Вряд ли. — Сезар отпустил ее и отошел на шаг. — Будь счастлива. Это все, чего я хочу.
Сестра взяла его под руку и повела к дому.
— Так куда подевался Ливий? — спросила она.
— Понятия не имею. Северин знает не больше моего.
— Он вернется? — осторожно уточнила Эоланта.
— Если бы он знал, что его ждут такие гости, то, возможно, приехал бы поскорее. В последний раз, когда мы слышали о нем, он наслаждался обществом Гектора Минца.
— Что, Гектор Минц? — нахмурилась сестра. — Как он…
— Не лезь в мужские дела, Эоланта. Довольно того, что ты явилась сюда, использовав Кристофа.
— Пообещай, что не накажешь его.
— Мы уже говорили об этом.
— Я испекла морковный пирог. Вернемся к этой теме после того, как перекусим и выпьем кофе.
Глава седьмая. Северин. Настоящее
Весна 1977 года
Алжир
— А, мистер Змей! Давно не видел вас… скучаю по совместной работе!
Ивана Гринева, русского химика, питавшего нездоровую любовь к водке, Северин в последний раз видел лет пятнадцать назад, но тот остался миловидным мужчиной с чуть отросшими темными волосами и внимательным взглядом темно-карих глаз. Разве что морщин и седины прибавилось. Змей по-хорошему завидовал жизненной силе организма этого парня. Даже полукровка заработал бы цирроз печени, вливая в себя столько спиртного.
— Вижу, ты успел немного выучить английский.
— Это прекрасный язык. Простой и логичный, как химия.
Плечи химика покрывал белый лабораторный халат, а под ним был элегантный деловой костюм, купленный в европейском магазине, если не сшитый на заказ. С момента первой встречи он напоминал Змею обедневшего, но сохранившего великосветские привычки аристократа: одевался со вкусом, ел с приличествующими манерами и совершенно не походил на преступника.
— Так что? Мы будем работать вместе?
— Увы, не в этот раз. — Северин кивнул на стоявшего рядом Сезара. — Знакомься. Наш гость из Ирака, Сезар Нойман. А это Иван Гринев.
Брат Эоланты, чуть помедлив, пожал химику руку и оглядел помещение. Лаборатория находилась на последнем этаже невысокого здания и включала в себя два просторных рабочих помещения, кухню и спальню. Чистоту здесь навели не так давно: в воздухе до сих пор витал запах хлорки и жидкости для полирования лакированных поверхностей.
— Очень приятно, мистер Гринев. Я говорю по-русски, если вы предпочитаете этот язык, мы можем использовать его.
— С удовольствием, — ответил Иван. — А где же Леонид? Ах, простите, Ливий. — Он осторожно улыбнулся. — Мы познакомились в Москве, по привычке называю его тогдашним именем.
— Скоро придет, — уверил его Змей. — Задержался, покупает тебе подарок.
На губах химика вновь появилась улыбка.
— Я был бы рад ему и без подарка. Кое-кто из друзей рассказал, что он сидел в тюрьме? Очень печальная история.
— История парня, благодаря которому он туда угодил, будет еще более печальной. Устрой Сезару экскурсию по своему царству науки.
— О, конечно. Здесь много интересного! Начать можно вот отсюда…
Он обернулся на скрип открывающейся двери и раскинул руки в широком жесте.
— Ливий! Не обманывают ли меня мои глаза? Это и вправду ты?
— Собственной персоной, живой и невредимый, пусть и слегка потрепанный.
