ту ночь я каким-то образом прошла по
туннелю и вошла в Обсерваторию. Я видела чудеса: спящую кошку, из носа
которой валил дым, книжную полку, которая превращалась в стену каждый раз, когда я протягивала руку, большой стеклянный дом, полный деревьев и цветов, горячий, как ничто другое, но построенный на снежном пике.
Внезапно среди цветов оказался Рамачни. Он выглядел вполне по-человечески.
Он предложил мне клубнику, и, когда я ее съела, он попросил меня прогуляться с
ним. Мы прошли через стеклянный дом и оказались в чем-то вроде темного сарая
для инструментов, очень холодного — пол был смесью снега и песка, — затем он
распахнул дальнюю дверь, и вокруг меня были пики, огромные замерзшие пики, а
воздух стал разреженным и ледяным. Мы вышли, и я поняла, что мы стоим на
самом краю обрыва. Так высоко, Пазел — я не могу даже начать рассказывать тебе, насколько это было высоко и страшно. Ветер завывал, а земля под моими ночными
носками была скользкой, как лед, но можно было видеть бесконечно, и вдалеке
среди облаков скользили существа крупнее китов. А потом он спросил, знаю ли я, где находится мой дом. Я расплакалась, но он засмеялся и закрыл мне глаза. Он
сказал, что туннель — не игрушка, и что я, возможно, смогу пройти по нему еще
два раза в жизни. Потом он убрал руку, и я вернулась в свою комнату в Этерхорде.
— У Таши самая захватывающая сон-жизнь, — улыбнулся Герцил.
— Это был не сон, — яростно сказала она. — Мои носки промокли насквозь!
— Но почему он навещает вас? — спросил Пазел. — Тебя, я имею в виду.
Короткое молчание: Таша посмотрела на Герцила.
— Они мне не скажут, — наконец сказала она.
— Все, что мне дано рассказать, я рассказываю, — сказал Герцил. —
Пожалуйтесь магу на его тайны, как только мы его найдем. Но сейчас, мальчик, я
144
-
145-
хотел бы еще немного проверить твой Дар.
Затем он задал Пазелу вопросы на толясском, талтурикском и нунфиртском
языках, и когда Пазел ответил по очереди на каждом, Таша рассмеялась от
восторга. Пазел невольно улыбнулся. Она была не единственной, у кого было что-то особенное в жизни.
— Есть еще кое-что, — сказал он. — Иногда я слышу лучше, чем обычно.
Просто голоса — и, если подумать, просто переведенные голоса. Если бы вы пошли
в соседнюю комнату и прошептали на арквали, я бы ничего не услышал, потому
что я выучил арквали до того, как моя мать произнесла заклинание. Но я бы
прекрасно расслышал, если бы вы говорили, скажем, на нилескчете...
Он замер.
Глаза Герцила сузились.
Сбитая с толку, Таша переводила взгляд с одного на другого.
— Нилескчет. Забавное название для языка. Я даже никогда не слышала о нем.
Что такое нилескчет?
— Да, — сказал Герцил изменившимся голосом. — Ты можешь нам это
сказать?
Пазел понял, что совершил ужасную ошибку. Какими бы добрыми ни казались
эти новые друзья, они никогда не простят ему общения с ползунами. А как насчет
самих икшелей? Даже Диадрелу пообещала убить его, если он раскроет их
присутствие.
— Это п-просто какой-то старый язык, — пробормотал он, заикаясь. — Я не д-думаю, что кто-то использует его сегодня, кроме как в поэзии.
Герцил наклонился к нему, как ястреб.
— Ты, случайно, не слышал песни на нилескчете?
— Ничего такого не слышал.
— Мало кто из людей слышал.
— Почему ты вдруг стал таким странным, Герцил? — спросила Таша. — Мы
должны решить, что с ним делать.
Герцил еще долгое мгновение не сводил глаз с Пазела. Затем, наконец, его
взгляд смягчился, и он сел.
— Верно, — сказал он. — Ты пропустил четыре часа работы. Они, конечно, знают, что ты здесь, так что мы должны придумать историю, чтобы это объяснить.
Я предлагаю сказать правду: ты развлекал нас своими языками.
— Языки! — внезапно сказала Таша. — Пазел, скажи мне вот что, если
сможешь: кто или что такое мигра крор?
Пазел посмотрел на нее, снова пораженный:
— Это слова на мзитрини, первые, которые я услышал за пять лет. И они
означают «красный волк».
— Красный волк?
Он кивнул:
— Где ты это услышала?
145
-
146-
— От человека, который прятался в нашем саду, — сказала Таша. — Как раз
перед тем, как кто-то всадил стрелу ему в сердце.
Герцил переводил взгляд с одного на другого.
— Вы оба совершенно уверены? — тихо сказал он. — О том, что ты слышала, Таша — и ты, парень, о значении?
Они заверили его, что так оно и есть.
— Это что-то значит для тебя, Герцил? — спросила Таша.
— Может быть да, а может быть и нет. Я знаю только одного красного волка.
Это магическая статуэтка или древний талисман, изготовленная алхимиками
Мзитрина из зачарованного железа, сплавленного с кровью живого человека. Все
