Да нет, брехня это всё. Хватает, чтобы жить в удовольствие — так зачем же тратиться на ненужную роскошь? Вон, Рей мне новую машину подогнал, а я всё хотел слетать до автосалона, чтобы подобрать себе чего-нибудь. Даже туда добираться не надо, Белый Рынок имеет множество открытых для посещения местечек, в том числе в свежем районе, где я обитал.
Стряхнув пепел, я вновь затянулся, слушая пискнувший в очередной раз нейроинтерфейс. Последнее сообщение началось с шороха, невнятных голосов на заднем фоне и чего-то короткого крика.
— Мальчик мой, доброго денёчку! — рассмеялась Барбара, но её голос приглушил рокот мотора. — Я, пока лечу мимо, звякнула, думала, ты дома будешь. Может, даже на балкончик выйдешь, вживую поболтаем. Ну, нет так нет. С первым днём лета, кстати! У кого у нас завтра день рождения? М-м? Правильно, у моего дорогого Джона! Хи-хи-хи… Прости бабушку, я буду недоступна ближайшую неделю — вылетаю в командировку. Буду показывать студентам озеленительные зоны вне городов и куполов, им там для практической работы в вузе надо. Могу я рассказать им, что те штуки были построены по чертежам твоих родителей? Не отвечай, я уже решила, что скажу. Пусть знают своих героев! Ты там как? Не закостенел, на отшибе-то? Ну и район ты себе для обитания выбрал, честное слово. Грязно тут у вас, стройка везде. Ладно, заболталась я. А ты молчишь, засранец! Ну-ка, сразу перезвони, как сообщение получишь! Окей, окей, не звони. Хотя бы сообщение на нейроинтерфейс скинь, хорошо? Не забывай старенькую Барбару. Люблю, целую, обнимаю. Пы-сы! С тебя пиво!
Пискнула, обрываясь, аудиозапись. Я снова легонько вздохнул, хрипло посмеиваясь. Чувство тепла и света наполнило грудь, и так стало хорошо, что я невольно закрыл глаза, замерев с сигаретой возле пепельницы.
Мягкие руки протянулись, обнимая меня за шею. Одна из них ловким движением выдернула дымившийся окурок из ладони, тут же затушив его в шреддер. Горячее дыхание обожгло ухо, а следом щека ощутила короткий поцелуй. Я обернулся, заключая Эмму в объятья.
— Я купила твоё любимое… — протянула она, отходя на шаг. В пакете у её ног торчала пузатая бутылка молекулярной текилы. — Празднуем сегодня! И пофиг, что твой день рождения завтра! Он тогда, когда мы захотим, верно?
Я рассмеялся, подхватывая коротко взвизгнувшую девушку на руки и вынося её с балкона в квартиру. Дойдя до кухни, вернул любимую на место, вернувшись за пакетами. Поставив их на круглый столик, принялся разбирать. Текила осталась на деревянной поверхности, а в холодильник в углу через руки Эммы ушли йогурты, сыр и пара упаковок фарша. Всё натуральное, никакой синтетики. И впрямь праздник.
Но с ней — каждый день был праздником.
— Ты всё никак не избавишься от привычки… — с напускным разочарованием ухмыльнулась Эмма. Я застыл, делая удивлённое лицо. — И я даже не про сигареты с открытым балконом. Я про ношение шляпы в доме!
С этими словами она сорвала старенькую федору с моей головы, с хохотом убежав куда-то в сторону спальни. Покачав головой, я скинул пальто, сделав пару шагов в сторону дивана. Гостиная была совмещена с кухней для удобства планировки… Да и жизни тоже, чего таить. Диван перетащили недавно, он был из старой квартиры моих родителей. Дизайнерская мебель, дорогущая, качественная. Родная даже. Галстук отправился на небольшую стойку, что разделяла зал и место готовки. Там обычно хранилась всякая мелочь — ручки, пустые пачки сигарет, пробки, которые было лень выкидывать в мусорку, и стопка игральных карт. Эмма обожала различные игры, но не признавала виртуальные, достать которые было в разы проще.
Вернулась она со всё той же улыбкой, держа в руках… Уже другую шляпу. Почти такую же, только новую, и не серую, а больше чёрную.
— Подарок имениннику, — хмыкнула она, вручив элемент гардероба и упорхнув на кухню. Уже оттуда до меня донеслось предупреждение. — И не смей больше курить с открытой дверью! Кондиционеры и освежители воздуха задыхаются, ну что такое…
— Хорошо, — согласился я. Отказать Эмме я в принципе не мог, как-то уж так сложилось. — Значит, день рождения…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я оглядел что-то нарезавшую у плиты девушку. Короткие тёмные волосы успели отрасти, и теперь закрывали даже её плечи. Непослушная и неизвестно как появившаяся рыжая прядь нашла себе друзей — и теперь их имелось аж три штуки. Две позади, и одна — спереди. Эмма носила короткий топ и шорты неубиваемой камуфляжной расцветки. Видимо, какие-то вещи по-настоящему вечны. Привычки, желания, стремления… Любовь.
Присев за стол, я заглянул в Сеть. Новости, новости, новости… Ничего нового. Всё те же проникновенные речи о братстве и единстве двух рас, парочку из которых я даже помогал написать. Справа от листавшей проекцию руки лежала шляпа, которую я, по просьбе девушки, не надел — помещение же. Какое-то время на кухне раздавалось только мерное движение ножа, резавшего овощи для супа. Как-то я предложил Эмме питаться только йогуртами, за что получил приличную взбучку в симуляционной комнате. Во время тренировки она метила в живот, а выйдя из виртуальной реальности, я понял, почему. Намёк быстро стал понятен, и тот вечер я просидел в туалете.
— Слушай… — протянул я, собираясь с силами. — Знаю, немного внезапно… И очень плохо с моей стороны задавать такой вопрос…
— Начинаешь с извинений — значит, и правда что-то хреновое, — привычным хриплым голосом отозвалась Эмма, оборачиваясь ко мне и облокачиваясь на столешницу.
— Скажи, что будет, когда я уйду?
— В смысле? — неуверенно помотала головой девушка.
— Я ведь не вечен… — со вздохом пояснил я. — Может, ещё пятьдесят, шестьдесят лет… А потом — всё.
— Рановато ты задумался о таком, — улыбнулась она, но тут же поджала губы, раздумывая над ответом. — Ну… Хотела оставить всё-таки на завтра, но раз уж ты сам поднял эту тему, то придётся рассказать сейчас.
— Что такое? — не понял я.
— Если помнишь… Хотя какое помнить — три года прошло… Я тебе рассказывала про матрицы личности, что в теории могут позволить воскрешать мертвецов?
— Звучит жутковато…
— Знаю, — кивнула Эмма, тряхнув волосами. — Но программа рабочая. Перенос сознания полный, без дефектов. Мы проверяли его на своих — для людей готовили.
— Эмма, но… — вскочил я, шокированно глядя на совершенно спокойно сообщившую мне о столь невероятной вещи девушку. — Это же фактически бессмертие!
— А ты как думал, — хохотнула она, положив нож, до этого плясавший в её руках, на место. — Всё поровну. Мы, машины — вечны. Поэтому и вас хотим на наш уровень поднять.
— Проклятье, я… Я и не думал, что это реально возможно! — схватился я за голову, судорожно пытаясь найти выход бурлившему в крови счастью.
— Сюрприз на то и сюрприз, чтобы удивлять, — добавила с улыбкой Эмма. — Ну, иди сюда, большой парень. Обнимашки!
— Обнимашки, — подтвердил я, вновь заключая девушку в объятья.
— Так что, отвечая на твой, Джон, вопрос — да ничего не будет, — сказала девушка, гладя меня по спине. — Потому что ты не уйдёшь. И я не уйду.
— Спасибо… — произнёс я, невольно прослезившись.
— Давай-ка обратно за стол. Сегодня готовлю по рецепту Ника. Надеюсь, ничего странного не произойдёт.
— Ага…
Через час мы распивали текилу прямо посреди дня, заедая сладкий алкоголь блюдом явно азиатского происхождения — всё нёбо сожгли, пока пробовали. Эмма полюбила острую пищу, правда, всё никак не могла настроить вкусовые рецепторы на адекватную чувствительность, чтобы не запивать водой или ещё чем каждый укус шаурмы или лапши с говядиной. Честно скажу, мне нравилось смотреть, как она бегает, как ошпаренная, туда-сюда в поисках стаканов, которые я заблаговременно спрятал в посудомоечную машину. Ибо нехрен изматывать меня до седьмого пота на тренировках!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Жжётся… — пожаловалась девушка, дуя на ложку с горкой мяса и риса, от которой шёл лёгкий пар. — Ты чего смотришь? Ешь давай!
— Есть есть, мэм, — улыбнулся я, возвращаясь к еде. — Кстати, что там с заказом нового тиража? Не приходили сообщения от издательского дома?
