семьи представил его Джеймсу Филлипсу, охотно согласившемуся напечатать и распространить предложенную книгу. Через Филлипса Кларксон познакомился с Шарпом, Рэмси и членами неформальной группы квакеров, выступавших в печати против работорговли. При их финансовой поддержке в июне 1786 года Филлипс издал эссе Кларксона «О рабстве и торговле людьми, особенно африканцами, перевод латинского трактата, удостоенного первой премии Кембриджского университета за 1785 год, с добавлениями». Состоявшее из трех частей эссе Кларксона затрагивало историю рабства и работорговли, а также условия содержания рабов в Вест-Индии, но он пошел много дальше Бенезета, Шарпа и Рэмси. К фактам, почерпнутым из более ранних публикаций, он добавил сведения, полученные в беседах «со многими людьми из морского и военного ведомств, а также и иными, хорошо знакомыми с Америкой и вест-индскими островами».[423]
«Добавления» к исходному латинскому трактату включали предисловие, в котором признавались заслуги предшественников и критиковался «Краткий комментатор»[424] Тобин, очернивший Рэмси, а «Апология» Тёрнбулла отбрасывалась как «сочинение слишком презренное и не заслуживающее ответа».[425] В одном из трех наиболее существенных добавлений к исходному тексту содержится ответ на весьма удобный аргумент Тёрнбулла, согласно которому предполагаемое более низкое положение других людей по отношению к европейцам объясняется великой цепью «причин и следствий»[426], поскольку европейцы, по крайней мере, в глазах поборников рабства, находятся на вершине лестницы. Африканцы и их потомки, настаивают защитники рабства, от рождения уступают европейцам в умственных способностях, а посему предназначены на роль рабов. На это Кларксон отвечал, что существование африканских цивилизаций неоспоримо и столь же бесспорны таланты африканцев в искусстве музыки и танца. Африканцы и люди африканского происхождения в колониях менее сведущи в вольных искусствах[427] не из-за неспособности к ним, но вследствие отсутствия возможности обучения. Филлис Уитли, несколько стихотворений которой приводит Кларксон, своим примером доказывает, как заблуждаются те, кто придерживается мнения о неполноценности африканцев. Кларксон пишет, что если уж Уитли с ее разумом и литературными способностями «была предназначена для рабства», как пришлось бы объявить людям вроде Тобина и Тёрнбулла исходя из их убеждений, то «от притязаний на свободу следовало бы отказаться большинству жителей Британии». Кларксон добавляет, что в качестве дальнейшего подтверждения способностей черных мог бы также привести выдержки из «прозаических сочинений Игнатия Санчо, не получившего почти никакого образования», но «письма его и без того столь хорошо известны, что делают цитирование или какое-либо дальнейшее их обсуждение излишним».[428]
Проведя лето 1786 года у Рэмси в Тестоне, Кларксон решил полностью посвятить себя делу аболиционизма. Он и его новые друзья решили, что для успеха дела следует более решительно собирать и распространять информацию – как напрямую, так и через членов парламента. Вероятно, через Миддлтонов, покровителей Рэмси, Кларксон познакомился с Уильямом Уилберфорсом, согласившимся в следующем мае возглавить борьбу в палате общин против африканской работорговли. 22 мая 1787 года двенадцать человек, представлявших разные религиозные и политические течения, образовали Лондонский аболиционистский комитет с Грэвиллом Шарпом в роли председателя и Сэмюэлом Хором в качестве казначея и финансиста. Комитет стал двигателем, приводящим в движение выросшую из него национальную организацию, получившую название Общество за запрещение работорговли (Society for Effecting the Abolition of the Slave Trade – SEAST). Шарп и Кларксон были двумя из трех его членов-англикан. Ядро Лондонского аболиционистского комитета образовали пятеро оставшихся членов неформальной квакерской группы, включая Хора, Филлипса и Вудса.
В отличие от более ранних групп, SEAST с самого начала действовал публично, видя задачу в том, чтобы «распространять такие произведения, включая эссе Кларксона, и добывать такие сведения и свидетельства, которые бы убеждали в необходимости запрещения работорговли, а также направлять на указанные цели денежные средства как уже собранные, так и могущие быть собраны в будущем». Основатели SEAST приняли два стратегических решения, к которым присоединится и Эквиано, когда в следующем году начнет работу над «Удивительным повествованием». Они противостояли работорговле и на экономическом, и на моральном основании, объявляя ее «невыгодной и несправедливой».[429] А во избежание сложностей, связанных с правом частной собственности и юридически спорными полномочиями правительства регулировать внутриколониальную торговлю, а также чтобы с успехом обращаться к как можно более широкой аудитории, они постановили, что членам SEAST «следует указывать своей целью запрещение работорговли, но не вытекающего из нее рабства».[430] Даже Шарп и Вудс, выступавшие в печати как против работорговли, так и против самого института рабства, согласились, что стремление SEAST к достижению наилучшего – искоренения рабства – не должно уменьшать шансы на достижение хорошего – запрещения африканской работорговли, отталкивая тех, кто готов пока сделать только один шаг в правильном направлении. Кроме того, «избрав в качестве цели запрещение работорговли, они полагали, что их секира бьет в самый корень» института рабства.[431] Даже среди членов-основателей не все были сторонниками отмены рабства. Хор, например, никогда не поддерживал освобождение вест-индских рабов, полагая, что правительство связано честью и обязано защищать право собственности.[432] Сторонники освобождения среди членов SEAST надеялись, что первый шаг, запрещение работорговли, заставит хозяев обращаться с рабами бережнее, поскольку подвоз относительно недорогих рабов прекратится, что приведет к повышению уровня жизни рабов и в конце концов сделает содержание их настолько дорогим, что рабский труд не сможет больше конкурировать со свободным и освобождение рабов произойдет естественным путем. К сожалению, фактическая приостановка работорговли во время Американской революции показала, что это вовсе не означает прекращение рабства. Более того, положение в бывших британских колониях в Северной Америке продемонстрировало, что самовоспроизводство рабов не есть непременное следствие улучшения их жизни и не обязательно ведет к таковому.
SEAST быстро приступил к работе. Через два дня после учреждения общества Филлипс получил заказ на две тысячи экземпляров «Обзора работорговли», составление которого поручили Кларксону, и это стал первым из серии его памфлетов, финансировавшихся обществом. Филлипса использовали для распространения циркулярного письма среди более сотни потенциальных сторонников по всей Британии. Между тем, SEAST командировал Кларксона в Бристоль, Ланкастер и Ливерпуль для сбора новых свидетельств и поиска новых приверженцев. Реакция людей вроде Уэсли показала, что обществу удалось найти сочувствующих далеко за пределами квакерского круга, и в Лондон стекались существенные пожертвования. К концу 1787 начали формироваться местные комитеты аболиционистов, связанные с лондонским комитетом. Так, двое будущих подписчиков Эквиано, Томас Уокер и Томас Купер, политические и социальные реформаторы, призывавшие к расширению избирательных прав, организовали комитет аболиционистов в Манчестере. Оппозиция африканской работорговле была внепартийной и надрелигиозной. Консервативные христиане считали ее греховной, политические реформаторы – противоречащей естественным правам человека, социальные реформаторы видели в ней систему угнетения,
