– Вам не нравится музыка, господин магистр? – обескураживающе спросил Сомов.
– Конечно, мне нравится музыка, – ответил Сиан с некоторым раздражением, – но если Авр одарил тебя способностью к математике, то жизнь следует посвятить науке, а не песнопениям в балагане. Как ты смотришь на то чтобы заняться созданием магических амулетов в моей лаборатории? – задавая этот вопрос, магистр покосился одним глазом на герцога, – Умение вести расчеты на том уровне, который ты сейчас продемонстрировал, очень бы пригодилось в магических заклинаниях.
– Увы, господин магистр, но о магии я ничего не знаю и поэтому вряд ли смогу вам помочь.
– Как такое возможно – ничего не знать о магии? – удивился Тессар, – Неужели совсем ничего не знаешь?
– Ну, разве что это, – Виктор небрежно щелкнул пальцами, вызвав на пару секунд маленький огонек.
Герцоги ошеломленно уставились на дрожащее пламя между пальцев Сомова, а затем многозначительно переглянулись друг с другом.
– Святая падаль! Ты это видел, Крон? – спросил пораженный магистр.
– Да, Тесс.
– Значит и мне не показалось. И что это такое было, Виктор?
– Огонь, – неуверенно ответил Сомов, – Магическая буква «азъ».
– Нет, молодой человек, это не буква «азъ». Покажи‑ка еще раз, как ты это делаешь.
– Не могу. У меня не осталось энергии.
– Она и не нужна. Просто покажи сам пасс. Медленно.
Сомов медленно повторил, не понимая, что он делает не так с точки зрения мага.
– Да. Движения немного другие, не говоря уже о том, что проделано все это вообще левой рукой. Однозначно зрячий! – убежденно произнес магистр и чрезвычайно довольный повернулся к начальнику тайной стражи, – Так ты из‑за этого приехал ко мне, почтенный Крон? Хотел сделать подарок старому другу в виде ученика, которого слышит темный мир?
– Не совсем так, уважаемый Тессар, – замялся герцог и, обращаясь к Сомову приказал: – Оставь нас, Виктор. Нам нужно поговорить с господином магистром наедине.
– Можешь пройти в малый зал, – волне доброжелательно предложил Сиан и указал Сомову рукой на одну из дверей.
Слуги в этот раз где‑то бездельничали, и Виктору пришлось открывать дверь самому. Малый зал оказался очень большим и полутемным. Сомов прошелся по мягким коврам, с любопытством озираясь по сторонам. Все стены были облицованы красными деревянными панелями, которые скрывали неприглядную каменную кладку и придавали помещению вполне современный вид. Вдоль одной стены на трехметровой высоте висели подсвеченные картины. Это были однотипные и скучные портреты с изображенными на них выше пояса мужчинами и женщинами в роскошных одеждах с кукольными неулыбчивыми лицами. На противоположной стене, но также высоко и тоже с подсветкой серебрилось двадцать щитов, из которых торчали головы самых разных животных. Виктор пересек зал и остановился у камина, украшенного каменной резьбой и с чугунной решеткой в виде переплетающихся листьев вокруг топливника. В полку камина была вмонтирована панель управления с большими медными кнопками и выдавленными на них пояснительными надписями. Не слишком ли много кнопок для такого простого устройства, слегка удивился Виктор. Камин был холодный, но в помещении было тепло. Без труда нашелся источник энергии – теплый воздух поступал из фигурных решеток, расположенных у самого низа стен. Сквозь щели удалось рассмотреть и две трубы, протянутые за решетками. Неужели паровое отопление? Однако! Свет в зал попадал через узкие высокие окна, которые были составлены из кусочков прозрачного стекла, а в верхней части переходили в витраж. Перед окнами сиял полировкой черный семиногий клавесин с золотой отделкой и картинами из местных мифов на крышке и стенках духового ящика. Виктор присел на банкетку и любовно погладил клавиши музыкального инструмента. Сейчас его мало волновало, о чем там шепчутся герцоги. Свою роль он сыграл перед ними блестяще, как и задумывал – произвести максимальное впечатление и заинтересовать своими возможностями. Похоже, что это у него получилось даже лучше, чем он рассчитывал. Во‑первых, и к счастью дело не дошло до изложения решения тринадцатой проблемы Гильберта Колмогоровым и Арнольдом. Во‑вторых, Виктор неожиданно оказался каким‑то зрячим, что, похоже, явилось еще одним козырем в его руках. В‑третьих, у него оставался припрятанным туз в рукаве в виде предложения, от которого герцог вряд ли сможет отказаться. Не зря же узник целый месяц в тюрьме обдумывал давнюю идею, которая родилась у него в голове давным‑давно при разговоре со старичком‑продавцом из магической лавки. Однако выкладывать все карты, Виктор не торопился, игра еще только‑только начиналась. Убивать его не собираются, что уже хорошо. А там со временем глядишь, и за свободу поборемся. Пусть враги пока шепчутся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сомов так истосковался по музыке, что, не утерпел и слегка прошелся по клавишам из слоновой кости. Естественно, что инструмент был настроен не в той тональности. Ну и бог с ним. Под своды малого зала полились фальшивые звуки Шутки Баха. Он так увлекся, что не заметил, как за его спиной открылась дверь.
– Ты кто? – раздался у него над ухом требовательный и в то же время тонкий девичий голос.
Сомов оборвал музыку и оглянулся. В нескольких шагах от него стояло юное создание с сердитым личиком и внимательно его разглядывало. Большие серые глаза, чуть вздернутый носик, по‑детски пухлые губки и румяна на яблочках щек. В завитые темно‑русые волосы были вплетены три маленькие розы, а локоны длинными спиралями спадали на плечи. Фиолетовое платье в пол с оборками, украшенное тонкими золотыми лентами и перехваченное кожаным корсетом, розовые рукава с манжетами‑воланами и английское жабо на груди заколотое внушительным бриллиантом. Алмазов такого огромного размера Виктор еще никогда не видел и даже не представлял, что такие существуют.
– Я спросила ты кто?! – более властно повторила девушка, убедившись, что перед ней находится не вампир, – И кто тебе позволил прикасаться к моему инструменту?
Сомов поднялся с банкетки сразу став выше девушки на голову.
– Я гость магистра Тессара Сиана, госпожа. Виктор Сангин, – низким голосом сказал он и поклонился, – Мои руки соскучились по струнам, и я позволил себе вольность поиграть на клавесине. Я прошу прощения, юная госпожа, если нарушил какие‑то правила.
– Ты музыкант? Смешно! Да ты же играть толком не умеешь, – фыркнула девушка.
Виктор снисходительно улыбнулся маленькой, но высокомерной особе.
– Если бы у меня в руках была гитара, то я бы показал госпоже, что она ошибается.
Девушка прошлась до камина, положила руку на панель с кнопками, и почти сразу в дверях появился слуга.
– Принесите сюда гитару, – отдала она распоряжение слуге, а когда инструмент доставили, тоном, не терпящим возражений, приказала Сомову: – Показывай!
Виктор сел в одно из кресел около камина и начал настраивать гитару в привычной для него тональности. Девушка тем временем зажгла огонь в камине нажатием очередной кнопки, нетерпеливо прошлась по залу, вернулась и тоже присела на краешек кресла напротив.
– Ну что ты возишься? Долго мне еще ждать?
– Терпение, госпожа. Гитара требует правильной настройки. Иначе я боюсь услышать из ваших прекрасных уст во второй раз, что не умею играть, и это разобьет мое сердце.
Девушка фыркнула еще раз, но уже не так сердито.
– Ты дворянин? – спросила она с сомнением в голосе.
– Нет, госпожа, но планирую когда‑нибудь им стать.
– Ха! Смешно. Я тоже мечтаю стать королевой, но у меня хотя бы есть шанс выйти замуж за короля. А у тебя?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– У меня нет таких шансов, – улыбнулся Виктор, – У меня есть планы.
– Ты ведешь дела с моим дедушкой?
– Можно сказать и так, – уклончиво ответил Сомов.
– Я баронесса Ленора Сиан, – представилась, наконец, девушка, встав с кресла, гордо выпрямившись и задрав острый подбородок вверх.
– Польщен знакомством с вами, очаровательная баронесса, – вежливо ответил Виктор, тоже привстав и поклонившись.
