– Нарушаются, как и любой закон в обществе. Всегда найдутся преступники, маньяки и прочие извращенцы. Но ты можешь быть спокоен за свою судьбу. Я порядочный человек. Считай меня своим покровителем, который будет тебе помогать, оберегать и направлять в нужное русло. Я заинтересован именно в таких дружеских и доверительных отношениях, поскольку считаю, что от них будет больше пользы, чем от невольника, работающего по принуждению.
– Мягко стелете, – недоверчиво сказал Сомов, – А как же мое незакрытое дело?
– Ах, дело, – улыбнулся герцог, и на столе появилась пухлая картонная папка, перевязанная тесемками, – Это дело пойдет в архив, как нераскрытое и прекращенное в связи с истечением сроков дознания. Согласись, Вик, что это необыкновенно щедрый подарок от твоего покровителя. И подарок далеко не последний. У меня есть еще пара занимательных документов, которые будут тебе интересны.
Герцог открыл кожаную папку, где у него хранились бумаги, протянул их Сомову и одновременно нажал кнопку вызова.
– Пригласите представителя из торгового управления, – приказал он показавшемуся в дверях сержанту.
А Сомов не веря своим глазам, читал первый документ. Это была купчая на него, где аккуратным почерком Эргиса Преана была сделана запись, в которой говорилось, что он дарит своему рабу свободу. Вторая бумага оказалась официальным документом – личной грамотой на имя Виктора Сангина гражданина города Маркатана.
В кабинете появился сонный чиновник, ознакомился с купчей, попросил Сомова снять рубашку, приложил к его плечу магический амулет, сделал соответствующую запись в учетной книге и, завершив положенные процедуры, удалился. Виктор недоверчиво погладил ладонью плечо, на котором не осталось и следа от рабского клейма, которое он носил больше трех лет. Отныне он не раб, а свободный гражданин Останда. Изменение социального статуса произошло внезапно быстро и просто.
Наблюдая за ним, начальник тайной стражи тонко улыбался.
– И это еще не все, – весело сказал он, – Господин Преан был настолько любезен, что заплатил сто золотых, лишь бы мы с тобой продолжили хранить его тайну. Я ему это пообещал, в том числе и от твоего имени.
Герцог засмеялся и выложил на стол кожаный мешочек, звякнувший монетами.
– Здесь пятьдесят золотых монет. Твоя часть. Думаю, лишними они не будут. Ну, так что ты решил, Виктор?
– Вы как всегда не оставили мне выбора, господин Гросс. Я просто в шоке от того как вы работаете со своими клиентами, и со мной в частности.
Герцог опять засмеялся, а потом достал из сейфа и аккуратно установил на столе магический амулет для клятвы верности. Амулет представлял собой тупой конус, составленный из капсул размерами с виноградину, которые назывались ретенции. Одни белого цвета – свободные, другие красного цвета – активные, третьи черного цвета – отработанные. Глядя на количество красных виноградин Сомов поразился, сколько людей находится под властью сыщика.
– И Кропалик тоже здесь? – спросил Виктор.
– Ну что ты? Кто же будет экспериментировать с детьми? – искренне возмутился начальник тайной стражи, – Да и не примет темный мир такой клятвы. Определяющим моментом является свобода воли полностью дееспособного человека и его искреннее желание поклясться в верности господину. Ты это учитывай, если планируешь меня обмануть и произнести клятву верности формально. И предупреждаю, что существует высокая вероятность того, что твое положение арестанта может быть расценено как отсутствие свободы воли и тебе придется очень постараться, чтобы темный мир поверил в свободу волеизъявления, иначе, Вик, ты отправишься обратно в камеру.
– Хороша же у меня свобода выбора, – горько усмехнулся Сомов, – И сколько будет действовать эта клятва верности?
– Каждая ретенция создана на базе рубина, так что стандартный срок около пяти лет. Но если мы найдем взаимопонимание, я освобожу тебя от клятвы раньше истечения срока. Насколько раньше будет зависеть от тебя.
– Разве такое возможно? – усомнился Виктор.
– Конечно. Достаточно уничтожить твою ретенцию, например, раздавить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сомов посмотрел на амулет. Ни одной поврежденной капсулы на амулете не наблюдалось.
– Видимо если это случится, то я буду первым, – с иронией произнес он, – Только я попрошу вас, господин герцог, пожалуйста, не злоупотребляйте возможностями магической клятвы без веских причин. Однажды время действия этого амулета закончится.
– Однажды закончится, – согласился Крон и очень жестким взглядом стрельнул в Сомова, а потом вдруг уверенно заявил: – А ведь ты наврал насчет того, что можешь остановить свое сердце.
– Так вы тоже врете, господин Гросс, обещая освободить меня от клятвы раньше срока.
Начальник тайной стражи некоторое время молчал, а потом расхохотался.
– Нет, Виктор, честное слово ты мне нравишься. Если хочешь, я могу отправить тебя в камеру и дать время для размышлений, скажем, месяц‑другой. Камеру подберут просторную, светлую, будут нормально кормить. Отпустить я тебя не могу, но условия создам приличные. Я очень расстроюсь, если сегодня темный мир отвергнет твою клятву.
– Не надо больше камер. Я согласен. Пообещайте только не трогать моих друзей, ни сами, ни используя меня как средство.
– Обещаю, – поднял руку герцог, – Да и не представляют они никакого интереса для моего ведомства. Пусть насчет них болит голова у начальника городской стражи.
– Хорошо. Что мне нужно сделать?
– Приложи палец к свободной капсуле, произнеси клятву и надави. Текст клятвы не меняется уже несколько веков, – герцог протянул старый пожелтевший лист бумаги, с неразборчивым похожим на готический шрифт текстом, – Впрочем, проверено, что сработает и произвольный укороченный вариант клятвы. Не забудь, что главное это не слова, а твои истинные намерения.
Сомов подошел к столу и, выбрав самую верхнюю белую капсулу, осторожно прикоснулся к ней большим пальцем. Капсула была ледяной. Ну, была не была!
– Я, Виктор Сомов, родом с планеты Земля, – хрипло и очень медленно начал произносить он слова клятвы, – обладая полной свободой воли и находясь в здравом уме, клянусь своей кровью в верности, уважении и послушании герцогу Крону Гроссу, признаю его своим полновластным хозяином и властелином судьбы моей сроком на один год.
Он надавил на капсулу, почувствовал слабый ответный укол, а его ретенция зарделась от крови и стала горячей.
– Один год? Ну, ты и хитрец, Виктор, – рассмеялся герцог, – Ох, и хитрец. Только этот фокус у тебя не пройдет. Амулет работает на основе вложенного в рубин заклинания, а не на словах послушника и рассчитан минимум на пять лет. За это время ты никуда не денешься, – Гросс перестал смеяться, но продолжал пребывать в отличном настроении и радостно потирал ладони, – Ну вот и все. Как видишь, ничего страшного с тобой не произошло. Значит так – город не покидать, о себе и своем мире молчать. Вот тебе разговорный амулет для связи со мной, держать его при себе постоянно. На этом пока все, – он сделал паузу и как заправский актер взмахнул руками, – Ты свободен, Виктор Сангин! Впрочем, если хочешь, можешь остаться и переночевать здесь. Нет? Ну, тогда пошли, я лично провожу тебя до ворот, иначе не выпустит охрана.
По дороге к выходу из солнечной башни Крон неожиданно вспомнил:
– Кстати, а что там магистр спрашивал насчет барона? Где был барон?
– В спальне у баронессы, – угрюмо ответил Сомов.
– Ну да. Я так и понял, – хохотнул сыщик.
Начальник тайной стражи Останда герцог Крон Гросс всегда продумывал все свои предстоящие действия досконально, скрупулезно, вплоть до мельчайших деталей, никогда не совершал ошибок и очень этим гордился. Но в этот раз, впервые в своей безупречной карьере, он где‑то просчитался. Ровно через год, день в день, данная сегодня клятва верности действовать перестала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава 2. Золотая клетка
