Фуад мягко вписался в поворот, оставив за спиной последний городской указатель. Забавно, но теперь они с Ливием были почти соседями. Впору посмеяться над удачной шуткой судьбы, но сегодняшний разговор не выходил у него из головы. Либо бывший король задумал что-то хитрое, либо говорил чистую правду. Не слишком ли сложный план мести за любимую женщину? Чего он добивается? Хочет разрушить все, чем когда-то владел, оставив своему преемнику жалкие останки былого величия на пепелище? Фуад поморщился и потер лоб. Чертово вино было слишком крепким, не следовало так много пить, а садиться за руль — тем более. В конце-то концов, ему уже не двадцать и даже не тридцать, пора бы заканчивать с подобными шутками. Он мог переночевать у брата судьи, и тот бы не возразил. Мог оставить машину возле его дома и отправиться пешком к Насрин. Вряд ли она обрадовалась бы визиту бывшего муженька, но Фуад нашел бы подходящие слова. Алкоголь всегда придавал ему смелости. Может, Ливий прав, и им следует помириться? Они предназначены друг другу судьбой. Что бы она ни говорила, какими бы проклятиями его ни осыпала, он знает, что она думает о нем постоянно. Каждый день. Каждую ночь перед тем, как закрыть глаза и уснуть. Он должен вернуться и положить конец ее глупостям. Он — мужчина, ее муж, отец ее детей. Она живет в доме, который принадлежит ему, и впредь решения будет принимать только он. Нужно показать ей ее место и позаботиться о том, чтобы впредь она его не забывала.
Машина вильнула в сторону, и Фуад судорожно вцепился в руль, выравнивая колеса. Он сжал кулак, приказывая себе сосредоточиться, и почувствовал, что пальцы у него ледяные, несмотря на жару. Голова стала тяжелой, висок кольнула боль, освещенный фарами участок дороги на мгновение расплылся перед глазами — так, будто внезапно начавшийся дождь залил лобовое стекло. Нет, дело не в вине. В последнее время он слишком мало спит, сказывается усталость. Ему нужно как следует отдохнуть. Он приедет домой и хорошенько выспится. А сейчас нужно остановиться, выйти из машины и подышать свежим воздухом.
Бросив взгляд в зеркало, Фуад заметил слабый свет автомобильных фар. В темное время суток машины на этой дороге появлялись редко, но это его не насторожило. Ночные путешественники, заплутавшие водители или поздние гости, решившие наведаться к Халифу. Фуад остановился на обочине, открыл дверь, шагнул на асфальт и, не удержавшись на ставших ватными ногах, опустился на колени. Он попытался вдохнуть, зашелся кашлем, оглядел поднесенную к лицу руку и обнаружил на ней кровь. Слишком много крови для маленькой раны или царапины. На попытку встать голова отреагировала вспышкой боли. Фуад достал из кармана рубашки платок для того, чтобы вытереть выступивший на лбу пот, но замер, увидев красные пятна на едва ощутимо пахнувшей лавандой ткани, а потом прикоснулся к носу тыльной стороной ладони. Так вот откуда кровь. Что происходит? У него внезапно поднялось давление? Он крепко приложился головой и успел об этом забыть? Или же дело в проклятом вине?
Подъехавшая машина ослепила Фуада нестерпимо ярким светом фар и резко затормозила. Он спрятал лицо в ладонях, пытаясь справиться с очередным приступом головной боли. Смерть от яда — самая паршивая смерть, что ни говори, но разве предатель заслужил чего-то другого? Пусть все закончится сейчас. Больше не нужно хранить чужие тайны, не нужно бегать от всего мира и вздрагивать от каждого шороха. Жаль, что он не попрощался с мальчиками и Насрин. Узнает ли она, что с ним произошло, будет ли плакать на его похоронах, да и придет ли на них? В памяти Фуада всплыло лицо жены, которое он знал до мельчайших черт. Ее улыбка, легкие морщины на лбу, ямочки на щеках, привычка хмуриться в те моменты, когда она слышала незнакомые слова на английском. Он вспомнил свежий запах ее духов, тихий смех, мягкий французский акцент, которого она так стеснялась — и который ему так нравился. Она была слишком хороша для него. Он ее не заслужил. Ей нужен другой мужчина. Тот, на кого она сможет положиться, тот, кто решит все ее проблемы, защитит от всего мира и не оставит, что бы ни произошло. Спокойный парень, который зарабатывает не так уж и много, но дружит с законом и не ввязывается в новые неприятности каждый день. Она обязательно найдет его. Ведь мальчикам нужен отец. Настоящий отец, способный подавать хороший пример.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чья-то рука схватила Фуада, почти погрузившегося в сладкое забытье, за волосы и резко потянула вверх, заставляя поднять голову.
— Может, я оставлю тебя здесь, и ты сдохнешь? — услышал он знакомый голос. — Увы, это не входит в мои планы. Сперва — дело. А потом уже удовольствия.
— Сезар. — Фуад зажмурился и попытался отвернуться от яркого света. — Чего ты от меня хочешь?
— Давай начнем с того, чего хочешь ты. — Пальцы Сезара Ноймана впились ему в подбородок. — Я думаю, что ты хочешь жить. А поэтому будешь играть по моим правилам.
Глава десятая. Северин. Прошлое
1962 год
Басра, Ирак
Эоланта взмахнула ракеткой, и мяч полетел в направлении соперника. Змей, игравший в теннис с малых лет и страшно гордившийся своими кручеными подачами, в последний момент повернул голову и зажмурился от яркого утреннего солнца. Мяч просвистел мимо и угодил прямиком в заросли колючего кустарника. Сестра Сезара расхохоталась.
— Мы не на корте, но что-то мне подсказывает, что вы проиграли этот сет. Рискнете достать мяч — или выпьем кофе? Я предпочту последнее. Скоро жара станет невыносимой.
— От кофе не откажусь. Унижений на сегодня достаточно, миледи.
— Вы прекрасно играете. Давайте сойдемся на том, что вас отвлекала чересчур короткая юбка соперницы.
Змей скользнул взглядом по обнаженным ногам Эоланты.
— Решение вашего брата уехать меня удивило. Я не думал, что он рискнет оставить вас здесь… со мной. Наедине.
Эоланта убрала ракетку в чехол, повесила на плечо и последовала за Северином ко входу в дом.
— У него полно дел, он даже при большом желании не стал бы сидеть тут несколько дней. Он получил свои деньги и вряд ли рассчитывал на что-то большее.
— Он хотел, чтобы вы уехали с ним.
— Мы часто не сходимся в желаниях. Уж слишком похожими характерами нас с ним наградили первые боги. Вы не передумали насчет завтрака? Я могу приготовить итальянский омлет. Или шакшуку. Судя по вашему акценту, вы родом из Ливана, и точно ее оцените.
На обшарпанной кухне с потрескавшимся деревянным столом, скрипучими стульями и плитой, которая лет двадцать назад знавала лучшие дни (удивительно, но одна конфорка из двух все же работала, пусть и с переменным успехом), красивая женщина в коротком белом платье смотрелась дико. В древности такие жили в великолепных шатрах, окруженные слугами, а в современности должны обитать в шикарных домах, носить шелка и бриллианты и отбиваться от толп поклонников. Северин с легкостью представил сестру Сезара Ноймана в бальном платье на приеме у какого-нибудь шейха, если не у короля. Простушкой она не могла бы притвориться даже при большом желании: выдаст если не благородное лицо, то осанка и манера речи. Кем он ее точно не мог представить — так это старшим надзирателем в тюрьме строгого режима. Но в одном был уверен: если бы мужчины знали правду, то выстроились бы у ворот этой тюрьмы бесконечной очередью. И он чисто из любопытства потоптался бы где-нибудь в конце.
— Да, я родился в Ливане.
— Вы ведь первенец Фарида Назари? — Эоланта положила в джезву пару ложек кофе и поставила ее на огонь. — В те времена он вел себя как последний бунтарь. Держу пари, дома вы его видели нечасто.
— Он вышел из тюрьмы за пару недель до того, как я появился на свет, а через полгода снова туда угодил. Вот так и выглядело мое детство. Мы мотались по разным странам, а он — по разным тюрьмам. Единственное воспоминание, которое осталось у меня от матери — предложение, повторяющееся каждый день по сотне раз: «Ты не должен быть таким, Северин. Ты должен жить жизнью порядочного гражданина. Ты ведь не хочешь попасть в тюрьму?». А потом я сидел за столом с отцом и его друзьями, слушал истории об их приключениях и не понимал, что плохого в их жизни. Я считал, что нарушать закон, убегать от властей через несколько границ и иметь возможность превратиться в богача за пару часов — это чертовски круто. Похоже на игру с друзьями в воров и полицейских, только по-настоящему.
