— … один из лучших ресторанов в Треверберге, — говорил Рамон. — Столик нужно заказывать месяца за три, но я знаком с тамошним шеф-поваром, а он — близкий друг владельца. Вид на старый город, на Темную площадь и кладбище.
— Кладбище? — осторожно переспросила Руна, делая глоток шампанского.
— Местная достопримечательность, — пояснил мистер Эверетт. — Как и вся старая половина, впрочем. От фонтанов до особняков. Каждый камень имеет свою историю. Твой братец мечтает купить там особняк.
— Особняк! — обрадовалась собеседница. — Настоящий особняк? С подъездной дорожкой, большим крыльцом, бальной залой и зимним садом?
— Да. Свободные особняки там еще остались, пять или шесть штук. Они мало кому по карману.
Руна капризно надула губы. Познакомившись с ней поближе, Тара перестала считать заботу Ливия о сестре чрезмерной. Глупая избалованная девчонка, неспособная принимать самостоятельные решения. Естественно, она ищет мужчину, который сделал бы это за нее. Естественно, она постоянно находит «не тех» мужчин. И любой уважающий себя брат регулярно ставил бы этих мужчин на место.
— Хочу особняк, — заявила Руна. — Хочу собственную гардеробную комнату. И музыкальную комнату. А еще — джакузи. В особняках старой половины есть джакузи?
— Сомневаюсь, но с учетом того, что твой брат зарабатывает неприличные деньги, которые добавят мне головной боли по приезде в Треверберг, он достанет для тебя даже луну с неба. — Рамон повернулся к Таре. — Сегодня вы молчаливы, миледи.
— Морская влажность меня утомляет, — отвела глаза она.
— Тебе просто нужно выпить еще шампанского, — уверила сестра Ливия. — А еще ты сегодня совсем ничего не ела… я помогала повару с ужином. Тебе не понравилась моя стряпня?
При первом взгляде на Руну можно было подумать, что она за всю свою жизнь ни разу не появлялась на кухне, но готовила она неплохо, хотя уровня служившего на вилле повара пока что не достигла. К ужину подали пряный рис, пикантные котлеты из лосося под сливочно-укропным соусом и восхитительный чизкейк с мороженым и свежей клубникой, но Тара не чувствовала голода и почти не притронулась к пище. После того, как слуги убрали со стола посуду, она взяла сигарету из предложенной Руной пачки и после второй затяжки решила, что тайную суть удовольствия от вдыхания вонючего дыма ей никогда не постичь.
— Очень понравилась. Просто я не в духе.
— Может, ты беременна? — с невинным видом спросила Руна.
Шампанское чуть было не брызнуло у Тары изо рта, и она приложила к губам салфетку.
— Что? Нет, разумеется. С чего так решила?
— Ты грустная, отказываешься от еды и меняешь привычки. Это я о сигаретах. — Она улыбнулась и приложила ладонь к своему животу. — Дети — это счастье. Я очень хочу детей.
— Дело за малым — встретить подходящего отца, — вступил в разговор Рамон. — Но на этом фронте у тебя пока что серьезные проблемы.
— Или подходящего брата, — в тон ему ответила Руна. — Потому что теперешний ломает носы, руки и ноги всем моим мужчинам. При таком раскладе я не выйду замуж до следующей смены темных вех.
— Мы не выбираем семью, миледи. Если боги даровали вам такого брата, значит, у них на то есть свои причины.
— Заставить меня страдать, например. — Она подняла глаза к небу и тяжело вздохнула. — Ты познакомишь меня с кем-нибудь в Треверберге? Уверена, у тебя полно холостых друзей. Симпатичных и богатых. Вот Роберт, например…
— Хватит нести чушь, Эльруния. И шампанского ты выпила достаточно. Отправляйся спать.
Тара повернулась на звук знакомого голоса. Первым она увидела Северина: он сделал пару шагов к столу и оглянулся на шедшего следом Ливия.
— О боги, — вырвалось у Руны. — Что стряслось? Ты с кем-то подрался?!
— Закрой рот и иди в свою комнату. Иначе я запру тебя там до отъезда в Треверберг.
— Как всегда, сама вежливость. — Она поднялась. — Ухожу, мой господин.
Халиф проводил ее взглядом и, поморщившись от боли, прижал к щеке, на которой красовался свежий синяк, пакет со льдом.
— Хочешь шампанского? — сочувственно спросила Тара.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет, но завтра с утра выпью с удовольствием. С похмелья у меня часто болит голова, щедрая порция игристого — самое то.
— Кто тебя разукрасил? — полюбопытствовал Рамон.
— Умар. — Ливий занял кресло, в котором до этого сидела Руна. — Чертово янтарное вино, мне не следовало пить больше одного стакана. Набрался как последний пьяница. Я собирался посвятить его в детали нашего плана, но не очень удачно подобрал слова. А он очень удачно объяснил мне, что я был неправ, и травить гостей под крышей миротворца — плохая идея.
Мистер Эверетт упер руки в колени и посмотрел на друга с видом доброго и понимающего отца, который выслушивает по-крупному нашкодившего сына.
— Зубы-то хоть целы?
— Порядок. Не волнуйся, через пару дней заживет.
Тара взяла чистый стакан и наполнила его фруктовой водой из графина.
— Не хочешь шампанского — выпей хотя бы водички. На тебе лица нет.
Халиф вяло кивнул Змею, приглашая его присоединиться к беседе, и принял из рук эльфийки стакан.
— Спасибо, что довез, — сказал он.
— Да не за что, — добродушно отозвался Северин. — Каким был изначальный план? Переночевать у Умара?
— Изначальный план был не пить так много.
— Я понял. У тебя вообще не было плана. Ну, хотя бы мне не прилетело заодно — и то хорошо, а? Налей-ка шампанского, Рамон. Вижу, что бутылка вот-вот опустеет, а у старины Змея пересохло в горле.
Он взял протянутый бокал и салютовал им соседям по столу.
— За здоровье прекрасных дам и уцелевшие зубы пьяного мистера Хиббинса.
— Что с Фуадом? — перевел тему Рамон.
— Все прошло как по маслу. Сезар сцапал его на дороге и увез в безопасное место. Завтра мы с ним побеседуем.
— Ты имеешь в виду тот тип беседы, которая заканчивается пулей в лоб?
— Нет, — отрубил Ливий. — Сколько раз я должен повторять одно и то же?
— Назови мне хотя бы одну причину оставлять его в живых, Халиф.
— Он останется в живых потому, что я так сказал.
Несколько секунд мужчины сверлили друг друга глазами, а потом Рамон сдался.
— Как знаешь. Что делаем дальше? Помимо очевидного: ты выспишься?
— Ты остаешься здесь. — Халиф повернулся к Таре. — А ты возьмешь Руну и поедешь к Брике. Северин будет сопровождать вас и убедится в том, что вы добрались в целости и сохранности.
— Я не… — начала эльфийка.
— Оставьте нас одних, — оборвал ее Ливий. — Змей, жди в машине. Рамон, поднимись к Руне, пусть собирает вещи. И передай, что если я еще раз увижу на ней шмотки дешевой потаскухи и тонну косметики, то придушу.
Рука Тары потянулась за сигаретной пачкой, которую Руна забыла на столе.
— Моя сестра умудрилась испортить тебя за каких-то несколько дней, и ты начала курить? — улыбнулся Халиф.
— Говорят, первая сигарета всем кажется отвратительной. Хочу попробовать еще разок, вдруг втянусь. К слову, Эоланта курила?
— Да, но нечасто. Я не люблю курящих женщин.
Помедлив, эльфийка бросила пачку на стол и посмотрела в направлении балконных дверей, за которыми скрылись Рамон и Северин.
— Я не хочу ехать к Брике. Я хочу остаться здесь. С тобой.
— Ты помнишь, что обещала подчиниться, если я скажу тебе уехать?
— Помню. Но в этом доме есть охрана. Что может со мной случиться? Есть Рамон, в конце-то концов.
— В ближайшие несколько дней меня здесь не будет, и Рамона я заберу с собой. А охране я не доверяю так слепо, как десять лет назад. Каждый из них с радостью перебежит на другую сторону, если ему хорошо заплатят.
Тара порывисто встала, и Ливий спустя мгновение тоже поднялся на ноги. Для в стельку пьяного он держался до завидного уверенно.
— Жалеешь о том, что не ушла наутро после того, как мы перепихнулись впервые? — спросил он.
— Какой же ты козел, первые боги тебя подери.
— Если бы я был козлом, то оставил бы тебя здесь и уже назавтра забыл бы твое лицо.
