Вероятно, решающим фактором явилось и то обстоятельство, что в паспортной службе их жилищного треста работала жена майора милиции М.А. Баду, который был хорошо знаком с Ткачевой и деятельно участвовал в ее конфликтах с Азадовскими, что отражено в многочисленных судебных бумагах. Впоследствии Азадовский писал об этом «механизме улучшения жилищных условий» в своих жалобах, но ни Министерство внутренних дел, ни прокуратура на нашли в этом ничего противозаконного.
Однако если своей недвижимости Светлана вернуть не могла, то она по меньшей мере имела право на все то движимое имущество, которое находилось в ее комнатах в момент ареста. К моменту освобождения Светланы ее вещи уже были свалены в подвале Треста жилищного хозяйства № 2 Дзержинского района г. Ленинграда. Впрочем, там оказалось далеко не все.
Между тем в результате служебной прокурорской проверки, инициированной Азадовскими, выяснилось, что кольца и серьги Светланы были изъяты соседкой во время обыска, а конфискованные при аресте вещи: сумочка Светланы с личными вещами и фотографии русских поэтов, обнаруженные у Азадовского, – безвозвратно пропали из сейфа следователя Е.Э. Каменко «по причине неисправности замка». Это было хотя бы небольшой, но зацепкой для законных претензий к следователю, способствовавшему фабрикации уголовных дел. И Азадовские подают заявление, чтобы за нанесенный моральный и материальный ущерб следователь Каменко был привлечен по 172-й статье УК («халатность»), предусматривающей наказание в виде увольнения от должности, или исправительных работ на срок до одного года, или даже лишения свободы на срок до трех лет.
Конечно, никто бы никогда не привлек следователя к уголовной ответственности, но, во-первых, Азадовские не могли простить ему содеянного, а во-вторых, в России трудно предугадать, от какого действия будет прок.
Проведенная силами ГУВД в ноябре 1983 года проверка не нашла в действиях Каменко состава преступления. Кроме того, оказалось, что Каменко, который 28 марта 1983 года выдавал оставшиеся вещи из хранилища вещественных доказательств, уже не работает в милиции: «Уволен из органов МВД по несоответствию». Мы доподлинно не знаем, в чем состояла действительная причина этого увольнения, но весьма примечательно, что за ним не последовало отчисления Каменко с юридического факультета ЛГУ, где он в то время оканчивал заочное отделение.
Материальный ущерб, нанесенный действиями следователя, был сочтен незначительным и не давал оснований к обвинению его по уголовной статье. Однако признание самого факта ущерба давало Азадовским право получить от государства денежную компенсацию за утраченное имущество. Иска к Ткачевой они не подавали, поскольку та «добровольно выдала» изъятые ею при обыске драгоценности Светланы.
Дело о возмещении Куйбышевским РУВД нанесенного ущерба продолжалось почти пять лет и имеет значительный документооборот – на каждый отказ следовало новое заявление Азадовского. В результате 13 мая 1988 года народный судья Куйбышевского районного народного суда г. Ленинграда Л.А. Донецкая вынесла решение о возмещении материального ущерба (за фотографии и книги, утраченные органами следствия). Несмотря на кассационную жалобу, которую подал Каменко, привлеченный в качестве третьего лица, приговор в пользу Азадовских был подтвержден вышестоящей инстанцией и вступил в законную силу.
И хотя присужденные им 315 рублей 50 копеек в 1988 году были не столь значительной суммой (хотя и не мелочью), важнее тут была пускай даже скромная, но победа. А самое главное: благодаря тому, что Азадовский сумел довести этот гражданский иск до конца, он получил информацию, до которой иначе никогда бы не добрался.
Дело о сожженных книгах
Среди действий следствия, которые с самого начала пытались обжаловать Константин и Светлана, было уничтожение книг, изъятых при обысках. Собственно, только уголовное дело Азадовского содержало сведения – заключение Горлита – об антисоветской литературе, изъятой у обвиняемого. В деле Светланы ничего подобного не было, ведь ее дело было вовсе лишено каких бы то ни было признаков политического – «чистая уголовщина». Однако и в ее уголовном деле, уже после освобождения из мест лишения свободы, стали возникать подозрительные политические оттенки. Приведем текст заявления Светланы в ленинградский Горлит от 1 апреля 1983 года (написано оно, смеем предположить, при деятельном участии супруга):
Уважаемые товарищи!
Обращаюсь к Вам за разъяснением по следующему поводу.
19 февраля 1981 г. я была осуждена Куйбышевским районным судом г. Ленинграда по ст. 224 ч. 3 на срок 1 год 6 месяцев. 7 апреля 1982 г. я была освобождена досрочно по решению Автозаводского районного суда г. Горького и возвратилась в Ленинград.
28 марта 1983 г. при получении своих личных вещей, изъятых у меня при производстве обыска 20 декабря 1980 г., я с удивлением узнала от следователя СО Куйбышевского РУВД лейтенанта милиции Каменко Е.Э., что принадлежащие мне книги не могут быть мне возвращены на том основании, что все это – антисоветские издания, не подлежащие распространению в СССР.
После этого я обратилась к пом. начальника СО Куйбышевского РУВД капитану милиции Горощеня С.М., который сообщил мне, что по поводу изъятых у меня книг существует заключение Вашего Управления, на основании которого все они признаны антисоветскими и «уничтожены». Однако с самим документом он меня не ознакомил.
Все это вызывает у меня сомнения. Во-первых, в моем уголовном деле подобного документа нет и во время следствия и суда в 1981 г. никто не предъявлял мне никаких обвинений относительно хранения антисоветской литературы. С другой стороны, изъятые у меня книги при всем желании не могут быть признаны «антисоветскими».
Речь идет о следующих изданиях (согласно протоколу обыска):
1. Журнал «Звезда», 1934, № 1, 2 и 3. В этих номерах содержатся произведения советских писателей (проза П. Далецкого, С. Колбасьева, Г. Фиша, поэзия Н. Брауна, О. Берггольц, А. Гитовича, В. Саянова, критические статьи и рецензии В. Десницкого, Б. Казанского, Инн. Оксенова, В. Гофмана и др.), причем среди них нет ни одного автора, дискредитировавшего себя чем-либо впоследствии, как нет и материалов, выражающих тенденции периода «культа личности».
2. Книга «В дни войны». М.—Л., «Искусство», 1943. Книга представляет собой сборник одноактных пьес с оборонной тематикой (авторы: Л. Иткин, Ю. Мокреев, Н. Добычин, С. Вольский и Л. Ленч). В годы Великой Отечественной войны из этой книги черпали свой репертуар армейские самодеятельные коллективы.
3. Книга «Совещание деятелей советской музыки в ЦК ВКП(б)». М., 1948. По поводу этого совещания и принятого тогда же постановления ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 г. в Большой Советской энциклопедии говорится, что оно «имело огромное значение для развития советской музыки в реалистическом направлении» (БСЭ, т. 50, М., 1957, с. 614).
4. Книга С. Маковского «Год в усадьбе» (Париж, 1949). Содержит стихи русского поэта и художественного критика С.К. Маковского, обращенные к его сыну Ивану. Стихи – сугубо личного, интимного характера; издание выпущено на средства автора; никакого предисловия, никаких рекламных упоминаний о других эмигрантских авторах книга не содержит. Имя С.К. Маковского часто упоминается в различных советских изданиях, встречаются ссылки на его статьи и мемуары эмигрантского периода (см., напр.: Александр Бенуа размышляет. М., 1968, с. 630 и др.; К.А. Сомов. Письма. Дневники. Суждения современников. М., 1979, с. 581), публикуется его переписка (см. Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1976 год. Л., 1978, с. 232–242). Ничего «антисоветского» в этом издании нет.
5. Книга Г. Зиновьева «В.И. Ленин. Его жизнь и деятельность» (Л., 1923). В отношении данного издания я готова согласиться с тем, что оно действительно не подлежит распространению в СССР. Однако называть его «антисоветским» – безграмотно. (Замечу, кстати, что данная книга принадлежит не мне, а моей соседке по квартире З.И. Ткачевой, о чем свидетельствует надпись на обложке.)
6. Книга «Pierre Bonnard» (на французском языке), изданная в 1975 г. в Париже в серии «The Little Library of Art». Работы известного французского живописца П. Боннара экспонируются в музеях СССР (напр. в Гос. Музее изобразительных искусств в Москве). Предисловие к книге (на франц. и англ. языках) содержит основные биографические сведения о художнике. Книга куплена в г. Ленинграде в магазине «Старая книга» (о чем свидетельствует штемпель на обложке). На каком основании подлежит она изъятию и уничтожению?!
7. Роман А. Камю «L’Étranger» (на французском языке) в серии Livre de poche. Роман «Посторонний» был полностью переведен на русский язык и опубликован в СССР. (См.: А. Камю. Избранное. М., 1969, с. 51–131.) Произведения А. Камю и в настоящее время продаются в СССР (книги на французском языке, выпущенные в издательствах кап. стран). На каком основании это издание расценивается как «антисоветское»?
