все, что им хотелось узнать, они убили его. Одиссей его доспехи принес в дар Афине. Затем они продолжили свой путь туда, где, по словам Долона, должен был спать царь Рес. Найдя фракийцев, они убили двенадцать их воинов, тринадцатым был убит царь. Фракийских лошадей они связали попарно. Тогда же Афина предстала перед Диомедом и напомнила ему, что пора возвращаться домой.
Они вскочили на фракийских коней и были уже далеко, когда Аполлон разбудил родственника Реса — Гиппокоонта. Тот увидел следы ужасной резни, и его горестные крики встревожили троянцев. Но Одиссей и Диомед уже достигли кораблей. Морской водой они смыли с себя пот, умастили тело маслом, а затем устроили пир, совершая из полных кубков возлияния Афине медосладким вином.
Рядом с Тифоном в постели проснулась Эос, Заря, чтобы принести свет и бессмертным и смертным. Зевс же послал грозную Эриду к быстрым кораблям ахейцев. Теперь война для них уже стала желанней возвращения на полых судах в отчизну. Агамемнон громко отдал приказ вооружиться и сам надел оружие и доспехи. Когда же он в обе руки взял по копью, острия которых распространяли сияние до небес, Афина и Гера приветствовали его громом, воздавая почет царю богатых золотом Микен. Каждый герой поручил возничему охрану своих коней, оставив их около рва; сами же герои в тяжелом вооружении выступили в пешем строю из стана. Истребительную битву разжег Кронид. С высоты он ниспослал кровавую росу, решив в тот день многих воинов отправить к Гадесу.
Вышли и троянцы под предводительством Гектора. Как волки, кинулись друг на друга противники. Радовалась Эрида, видя это, так как среди богов она была единственной, находившейся на поле боя. Остальные боги спокойно восседали на Олимпе: Зевс же с молнией в руке возлежал на ложе. Златокрылую Ириду он послал к Гектору с приказом удалиться с поля битвы, пока Агамемнон не будет ранен и не оставит поля боя. После этого Гектор может возвратиться к сражению и одержать победу.
Гектор повиновался и отошел. Но Агамемнона настигло копье Коона, и напрасно он хотел подавить свою боль — он вынужден был выйти из боя. Тогда Гектор, словно шквал, налетевший на синее море, снова ринулся в бой. Уже близилась к концу жестокая резня. Лишь Диомед и Одиссей выдерживали его натиск, пока Диомед, раненный стрелой Париса, не был вынужден удалиться к кораблям. Одиссей остался один и был ранен. Его со всех сторон уже окружили троянцы. Но Аякс и Менелай выручили его из затруднительного положения. Махаон был ранен стрелой Париса. На его защиту Идоменей призвал Нестора, ибо врач драгоценнее многих других мужей: он вынимает стрелы и умащает целебной мазью раны.
Ахиллес издали наблюдал за борьбой, радуясь затруднительному положению греков, ибо он понимал, что греки вскоре попросят его о помощи. Но мудрые слова Нестора уже возбудили боевой пыл в сердце верного друга Ахиллеса — Патрокла.
Вскоре троянцы прорвали ограду вокруг стоянки греческих кораблей. Сам Гектор схватил огромный камень — такой не смогли бы поднять и двое людей нашего времени — и им разбил ворота. С мрачным взором, подобным внезапно наступившей ночи, блистая доспехами, ворвался Гектор через ворота в стан греков с двумя копьями в руках. Смертный человек не смог бы его задержать. Он призвал троянцев следовать за ним. Те ринулись на укрепления. Греки подле полых своих судов в страхе взирали на неумолимо приближающуюся толпу.
Аполлон также помогал троянцам. Легко он обвалил края рва, засыпав его, чтобы открыть троянцам путь. Он сокрушил и стены; как ребенок на берегу моря разрушает собственные постройки из песка, так и он растоптал то, что было возведено с огромным трудом греками.
Патрокл, увидев, что троянцы прорвались к кораблям, а греков охватил пагубный ужас, тотчас же поспешил к Ахиллу, думая, что тот теперь вступить в битву.
У кораблей же царил хаос. Греки не могли отбить троянцев, а те не имели сил проникнуть на корабли и в шатры. Тевкр же луком своим, подаренным некогда ему Аполлоном, прицелился в Гектора, но порвалась натянутая тетива, которую герой лишь вчера прикрепил. Гектор увидел это и понял, что Зевс сделал безопасным лук Тевкра. И он стал воодушевлять троянцев на новую, сильнейшую атаку: ведь тот, кто умрет, погибнет за родину, за жену, за детей, за свой дом, за свою землю! Вот троянцы уже приближаются с горящими факелами, намереваясь поджечь греческие корабли. И когда падал кто-нибудь из троянцев, на его место становился другой. Сам Аякс убил двенадцать троянцев, пытавшихся зажечь греческие суда.
А в это время Патрокл со слезами на глазах говорил Ахиллесу об ужасных бедах, обрушившихся на греков:
— Что будет значить для потомков твое мужество, если ты теперь же не отведешь от греков несправедливый удар? Жестокий! Не мог быть Пелей твоим отцом, а Фетида — матерью. Родился ты из синего моря, из твердой скалы, поэтому столь непреклонно твое сердце. По крайней мере пошли меня с войском мирмидонян и позволь мне облачиться в твои доспехи.
Ахиллес же с ненавистью неотступно думал об Агамемноне и поэтому позволил Патроклу вступить в бой. Он лишь приказал Патроклу, чтобы тот не преследовал врага до города, а вернулся сразу после освобождения кораблей. В это время Гектор уже сломал копье Аякса, тем самым сокрушив последнюю преграду, и троянцам удалось зажечь первый корабль.
Теперь уже сам Ахиллес торопил Патрокла, Патрокл надел доспехи Ахиллеса. Лишь огромное копье он должен был оставить его владельцу; его однажды принес Пелею кентавр Хирон с вершины Пелиона, копье было так тяжело, что его мог поднять только сам Ахиллес. Запряг Автомедонт в боевую колесницу легких, как ветер, бессмертных коней — Ксанфа (Сивого) и Балия (Пятнистого), отцом которых был западный ветер Зефир, а матерью — гарпия Подарга, «быстроногая» богиня бурь. Сам Ахиллес призвал мирмидонян к оружию. Когда же все они собрались вместе и построились в боевой порядок, Ахиллес обратился к ним с краткой и сильной речью: пусть они идут и удовлетворят свое желание биться с врагом, ведь они все время уговаривали Ахиллеса вести их в бой. Тесно сомкнулись мирмидоняне: щит со щитом, шлем со шлемом, воин с воином. Во главе их выступали Патрокл и Автомедонт. Уже одно только их появление напугало троянцев: троянцы думали сначала, что сам Ахиллес возвратился на поле битвы. И Патрокл постоял за себя. Он отогнал троянцев от кораблей и потушил пламя на уже охваченном огнем корабле Протесилая.
Греки вздохнули облегченно и сами
