весь обед маленькую рюмочку». Не вписывается [добавил автор этих строк] и в русскую склонность – не перечить начальству – и тот общеизвестный факт, что Жуков возражал даже Сталину».
При встрече с Эрой Георгиевной в ее квартире в Москве я задал ей вопрос о греческих корнях ее отца. Она ответила:
– Да это же легенда, что мой дед по отцу – грек.
– Нас, греков, – парировал я, – вполне устраивает эта легенда. Мне хочется лишь ее подтвердить… Эта легенда не из тех, которыми можно пренебречь… Меня очень интересовал вопрос: от кого именно идет «легенда» о греческом происхождении отца маршала?
– От самого маршала, Георгия Константиновича.
Зафиксировав этот факт, я сказал, что напрашивается другой вопрос: чем была вызвана версия именно о греческом, а не русском, армянском или, скажем, грузинском происхождении ребенка, оставленного на пороге сиротского дома? Нет дыма без огня.
– У нас дома, – заметила моя собеседница, – мало задавались этим вопросом. По-видимому, сыграли свою роль темный цвет волос моего деда, доставшийся мне по наследству, и особенно имя Константин, которое редко встречается в краях, откуда мы родом.
В свою очередь, я обратил внимание Эры Георгиевны на имя ее отца – Георгий. Ведь имена Константин и Георгий так же часты у греков, сколь редки у русских. [Бездетная Аннушка Жукова взяла из приюта двухлетнего мальчика, которого называли почему-то «Костя-грек». Эта кличка осталась за ним и в дальнейшем.]
– Итак, легенда или молва – не всегда досужий вымысел, – добавил я в заключение нашей беседы. Поблагодарив Эру Георгиевну за полученную информацию, я попросил посмотреть некоторые ее семейные фотографии. [К сожалению, фотография деда, который умер в 1921 г., не сохранилась.]
Откровенно говоря, до встречи с Эрой Георгиевной я был склонен считать, что версия о греческом происхождении маршала Жукова содержит больше поэтической, нежели исторической правды. После же нашей встречи я проделал своего рода «обратный ход». И совсем не случайно. Прощаясь, я сказал хозяйке, что лучшее доказательство греческого происхождения ее отца – она сама.
– До чего же замечательная вещь – наследственность! Вы – русская, но не секрет, что внуки многое наследуют от дедушек и бабушек. Законы генетики неопровержимы!
Статью я закончил словами: «Пусть же имя маршала Георгия Константиновича Жукова станет символом уходящей в глубь веков дружбы эллинов и русских!» (конец цитаты).
Открыв в свое время «Мемуары» Г. К. Жукова, я обратил внимание на то, что эту книгу он посвящает одному незнакомому мне тогда человеку Владимиру Кириаковичу Триандофилову, которого называет своим учителем и выражает ему глубокую признательность. Я бросился к «Энциклопедии советских греков» (М., 1994), написанной тем же моим ментором Ф. Х. Кессиди, и там обнаружил статью об этом человеке. То, что я прочитал, было для меня большим открытием. Триандофилов был «выдающимся советским военным теоретиком». Его книга, вышедшая в 1929 году, – «Характер операций современных армий», – вызвала бурное обсуждение, и сам Г. К. Жуков писал о ней, что она «сразу приобрела широкую популярность. В книге высказывались смелые и глубокие взгляды на состояние и перспективы развития армии того времени, обрисовывались основные пути их технического оснащения и организации». Автор, в частности, предсказывал, что танки явятся «одним из могущественных наступательных средств для будущей войны».
«Капитальный труд Триандофилова сыграл важную роль в оперативной подготовке командного состава Красной Армии, особенно высшего» (там же, с. 185–186). (конец цитаты).
Получается, что Г. К. Жуков был учеником В. К. Триандофилова. Но, кроме Г. К. Жукова, мало кто вспоминал о Триандофилове. И действительно, первые военные операции великого полководца против японцев на Халхин-Голе в 1938 году, вдребезги разбившие японскую армию и лишившие японцев желания иметь дело с русскими до конца войны, являлись блистательно исполненным упражнением со страниц «учебника» В. Триандофилова. После этого я написал целую серию статей в греческих газетах и журналах об этом человеке. Кто на них откликнулся? Только один молодой родственник Триандофилова, который живет в Салониках, – сын греческих переселенцев с Кавказа (он носит фамилию Триандофилиди). Он очень просил меня узнать, есть ли в Москве потомки его знаменитого дяди? Я нашел сестру Триандофилова, которая жила недалеко от улицы Горького. Но, увы, к тому времени, когда я выяснил место ее проживания, она уже умерла.
Самые крупные военные теоретики XX века взяли его работы на вооружение (начиная с англичанина Лиделл-Гарта и кончая президентом Франции генералом де Голлем и немецким легендарным командующим танковыми войсками Гудерианом), но, к сожалению, на греческом языке его работы так и не вышли. (Замечу, что Гудериан применял заимствованные у Триандофилова приемы танковых атак против самого Жукова; более того, немецкий «Блицкриг» является не чем иным, как разработкой теоретической методологии Триандофилова.)
К грекам-легендам России относятся также прославленный адмирал, руководитель первой советской дрейфующей станции «Северный полюс», исследователь Арктики Иван Дмитриевич Папанин; генерал, легендарный летчик, испытатель 40 новых моделей советских реактивных самолетов Владимир Коккинаки (судя по фамилии, оба – выходцы из Крита). Владимир возглавлял целую династию братьев Коккинаки – Александра (погиб в первые дни войны), Валентина (прошел войну, но через 10 лет по ее окончании погиб при испытании самолета) и Павла – авиаинженера. Подобно многим людям греческого происхождения, братья Коккинаки приняли советское гражданство и даже, опасаясь репрессий, отказались от своих греческих корней, но после смерти Сталина вернулись к национальным истокам.
Еще один легендарный герой – Кирилл (Кириак) Попандопуло – крымский грек.
С первого дня войны пошел добровольцем на фронт и сражался в составе легендарной Чапаевской дивизии, защищавшей Одессу и Севастополь. Поскольку К. Попандопуло очень хорошо проявил себя в бою, его послали учиться на офицерские курсы, откуда он вышел младшим лейтенантом танковых войск. Вернувшись на фронт, офицер получил восемь крупных воинских наград, последней из которых была Золотая звезда Героя Советского Союза.
А в это время из освобожденного Крыма выселяли по приказу Сталина крымских татар и представителей других малых наций, которых обвинили в сотрудничестве с немцами. Среди них выслали и крымских греков, в том числе и мать Попандопуло – участницу движения сопротивления в Крыму, имевшую боевую награду. В то время ее сын служил военным разведчиком, обеспечивавшим продвижение советских войск на Запад. В связи с выселением греков из Крыма его прямо на передовой арестовали и собирались выслать.
В это время генерал, ожидавший данных разведки Попандопуло, начал разыскивать пропавшего разведчика. Особисты ему сказали, что тот арестован, лишен всех наград и ожидает высылки как враг народа. Как рассказывают, генерал непечатно выругался и потребовал Попандопуло обратно. Получился скандал. Разведчика вернули, но зачислили в штрафной батальон рядовым. Генерал по своим каналам разыскал и вернул в Крым его мать. Сам Попандопуло стал командиром разведчиков и получил обратно свои ордена…
По окончании войны Попандопуло пристроили на место начальника обувного цеха при Большом театре в Москве. (До
