образец скромности и отсутствия саморекламы.
Следующим выдающимся человеком, с которым меня свела судьба и мой Вергилий, был Александр Михайлович Згуриди – кинорежиссер, народный артист СССР, профессор. А. М. Згуриди вырос в Саратове. Его отец был богатым греческим негоциантом и судовладельцем. Семья жила роскошной жизнью крупных коммерсантов греческой диаспоры начала XX века. С детства маленький Александр любил возиться с лошадьми, что впоследствии спасло ему жизнь и составило основу его профессии. А история его жизни была весьма драматической. Его родители скончались от гриппа во время эпидемии, свирепствовавшей после Первой мировой войны. Мальчик и его сестра Афина остались после революции в России беспризорными. Голодные, они смотрели, как по Волге плавали принадлежавшие их родителям, а затем национализированные пароходы «Афина» и «Александр» – тогда их еще не переименовали. В 16 лет любовь мальчика к лошадям позволила Александру и его сестре выйти из того бедственного положения, в котором они оказались. Подростка взяли в Конную армию Буденного, с которой он прошел всю гражданскую войну.
Помимо животных, Згуриди очень интересовался зарождающимся киноискусством.
В результате после демобилизации он нашел работу ассистентом режиссера на одной из научно-популярных киностудий. Постепенно начал делать свои пробные фильмы с животными. Со временем о нем услышал сам Сталин, который понимал, что неполитизированная детская литература и фильмы о животных могут помочь в воспитании подрастающего поколения Советской России. Впоследствии этот факт позволил Александру Згуриди сделать блестящую карьеру в кинематографии. Назову несколько самых известных его фильмов: «Белый клык» (художественный, режиссер), «Рикки-Тикки-Тави» (художественный, режиссер), «Лесная быль» (документальный, режиссер), «Дикая жизнь Гондваны» (документальный, режиссер). Было и много других.
Уже будучи президентом Международного союза документалистов и участвуя в одной из международных конференций, он встретил видного греческого антрополога-документалиста и при этом члена греческой королевской семьи – принца Петра. Заметив, что его сосед носит греческую фамилию, принц выразил желание с ним познакомиться.
При знакомстве с принцем Згуриди поразил тот факт, что Петр в совершенстве владел русским языком. Как выяснилось, у него и бабушка (знаменитая королева Греции Ольга), и жена – русские. Так как русская жена Петра не была королевских кровей, женившись на ней, он отрекся от всех своих королевских наследственных прав…
А. Згуриди – лауреат великого множества советских и международных премий и, подобно Сарианиди, чрезвычайно спокойный и скромный человек. Можно сказать, что Згуриди – один из немногих людей, прошедших горнило революции и потерявших все – в течение своей жизни в СССР сумел в другой форме восстановить утраченное и оправдать свое человеческое достоинство. (См. об этом мою статью «Александр живет и царствует», «Πολιτικά Θέματα», 1983, № 16).
Следующим интересным человеком греческого происхождения, с которым свел меня мой «гид», был Дмитрий Спиридонович Бисти. Он родился в Севастополе, значит крымский грек, а в Крыму героические традиции и греческое классическое образование были более доступны, чем в других населенных пунктах с компактным проживанием греков, в частности, на Кавказе. Его талант и карьера некоторым образом перекликаются с жизнью и деятельностью Згуриди. Талантливый художник-график, он нашел свое призвание и приобрел известность как иллюстратор греческих классических литературных шедевров «Илиады» и «Одиссеи», помимо других известных работ, в числе которых памятник древнерусской литературы «Слово о полку Игореве». Огромные тиражи греческих эпосов и мифологических сюжетов объяснялись жаждой советского народа к освоению произведений мировой классики. В свое время Бисти подарил мне целую коллекцию оригиналов иллюстраций множества классических литературных произведений. Надо сказать, они производили колоссальное впечатление.
И еще. Практически все мужчины, герои моего повествования, были прекрасными педагогами, обожаемыми своими студентами и студентками, на лучших из которых они порой женились.
Хочу привести любопытное наблюдение моего ментора Феохариса: советская власть, предоставляя людям возможность получения хорошего образования и формируя, таким образом, класс интеллигенции, в то же время, как только эта интеллигенция пыталась применить приобретенные знания и дать им анализ, затыкала ей рот, запрещая людям не только высказывать собственные мысли, но и думать по-своему. В этом один из парадоксов сталинской эпохи.
Такие «еретические» мысли приходили в голову, когда мы с грандиозным размахом отмечали юбилей Бисти в его огромной мастерской с великолепным видом на центр города, где сияли золотые купола кремлевских соборов…
Из ташкентских греческих династий останется незабываемым род Зульфикара Агуси. Он не был греком. Он был мусульманским албанцем, родившимся в греческом Эпире, близко к границе с Албанией. После греко-турецкой войны он отказался переехать в Турцию вместе с другими мусульманами, т. к. на греко-албанской границе у него была земельная собственность. Он учился в школе вместе с нашим президентом Каролосом Папульясом. Позже Агуси служил с Папульясом в греческой армии, где получил специальность цирюльника. Дело свое знал прекрасно и обслуживал высший командующий состав.
После крушения греческого сопротивления в самом начале Второй мировой войны он присоединился к партизанам, как и Папульяс. В партизанском отряде он продолжал свою работу цирюльника.
В течение греческой гражданской войны 1946–1949 годов он оставался в партизанах (уже без Папульяса), обслуживая высшее партизанское командование т. н. Демократической армии Греции. После крушения этой армии в 1949 г. он уехал в эмиграцию и попал в Ташкент. Свою профессиональную жизнь Агуси продолжил, получив разрешение на открытие салона, который вскоре стал самым элитарным в городе. Прибыли были немалыми, и он разбогател. Пока все греки работали в Голодной степи, он занимался прическами великих дам Узбекистана. Агуси завел мусульманскую семью и стал подпольным миллионером советского периода.
Пришло время, когда греческое правительство разрешило всем политэмигрантам вернуться в Грецию. Решил вернуться и наш миллионер. Но как быть с накопленным в рублях капиталом? Через общего знакомого его направили ко мне за помощью. Мы с Агуси встретились в корпункте. Я увидел немолодого человека плотного сложения.
Он мне объяснил, ссылаясь на Папульяса, что знает меня как честного человека. Дело в том, что теперь для него собранные рубли не представляют никакой ценности, и он умолял меня дать мне любые западные деньги за эти рубли. Я поинтересовался, о каком количестве рублей идет речь.
То, что последовало, напоминало стриптиз: Агуси начал раздеваться, и я обнаружил, что он с ног до головы обвязан 25-рублевками. Освободившись от «арматуры», он предстал передо мной тощим немолодым человеком. Я ему предложил текущую цену доллара на черном рынке. Пообещал написать расписку, с которой в Греции он должен прийти в финансовый офис моей телекомпании «Антенна». Там ему дадут греческие деньги по намеченному нами курсу. Тогда старый албанец заплакал, хотел даже мне поцеловать руку, назвал благодетелем и т. д.
В Греции все пошло у него прекрасно: Агуси купил дом, послал детей в школу, нашел работу и адаптировался к новым условиям самым наилучшим образом. Вскоре после этого он скоропостижно скончался
