Конвей выглядел строгим.
— Это, естественно, секретное послание. Но оно пришло от нее. Только мы можем понять.
Настоятельница разглядывала картинки, одновременно наблюдая за Мэттом. Он казался вполне серьезным. Она знала о людях, писавших послания странными символами. Взглянув на мрачного Вала, настоятельница содрогнулась: все действительно обстояло как нельзя более серьезно. У нее не было выбора, кроме как следовать за ними. Снова посмотрев на Конвея, настоятельница почувствовала, как странные, полузабытые ощущения разбегаются под ребрами и вдоль спины. Она действительна хотела быть с ними заодно! Она не чувствовала такого с тех пор… Настоятельница прикусила губу. С тех пор как Сайла обещала предотвратить союз между Алтанаром и Людьми Собаки.
Конвей продолжал:
— Войска Харбундая теперь находятся под началом воина из племени Собаки. Тейт помогает ему. Они нападут на Алтанара, когда наступит время. Мы должны быть готовы помочь им здесь и ослабить короля насколько возможно до начала сражения.
Выпрямившись, настоятельница фыркнула.
— Я ничего не обещаю. Если вы выживете, то, надеюсь, сдержите свое слово. О женщинах и Церкви.
— За просто так?! — Рык Вала, казалось, исходил от самого корабля.
Она взглянула на него весьма высокомерно.
— Я сказала, что ничего не обещаю. Это не значит, что ничего не буду делать. Я сделаю что смогу, а вы должны сдержать слово.
— Я не говорил с тобой! Я не давал тебе своего слова!
— Тогда дай, или я ничего не стану предпринимать. Ты соглашаешься на предложение Конвея или нет?
Задумавшись на мгновение, он выпалил, сверкнув глазами:
— Да! — и вдруг, также неожиданно, как начинается буря, рассмеялся. — Рад видеть тебя на нашей стороне, старушка. Ты одна стоишь целой армии, это точно!
Настоятельница изобразила любезнейшую из своих улыбок.
— Любая женщина это знает. А ты все равно неотесанный чурбан. Убирайся с моего корабля.
Тряся головой и заходясь от смеха, Вал подошел к корме. До его лодки было добрых полмили, но он без колебания скользнул за борт, помахав на прощание рукой. Через пару секунд его уже трудно было рассмотреть. Вторая лодка сменила курс, идя ему наперерез.
— Он выплывет? — тревожно спросила Анспач. — Вода такая холодная. Почему он не вернулся так же, как пришел?
— Слишком опасно, — сказал Конвей. — Если наши корабли дважды подойдут друг к другу, слишком многие могут это заметить. Один раз выглядит простой неосторожностью. К тому же Вал плавает лучше, чем иная рыба. Он пережил три крушения.
— Тебе многое о нем известно, — осторожно заметила настоятельница. Необязательно давать Мэтту понять, насколько она ценит его достижения. Пусть лучше держится скромно. — Ты выбираешь себе очень непохожих друзей.
Вмешалась Бернхард:
— Как тебе это удалось? И как ты догадался, что послание от Тейт?
— Настоятельница, вынужден просить прощения, — извинился Конвей. — Это действительно секрет.
Та лишь с сожалением махнула рукой. Кроме всего прочего, он так тихо разговаривал, что подслушать не было никакой возможности. Возможно, он даже слишком умен.
Не обращая внимания на ее раздражение, Мэтт принялся объяснять:
— Мы с Тейт оба интересовались историей, особенно периодом Американской революции. Было такое место, где наши выиграли сражение с англичанами: небольшой отряд американцев — в основном ополченцы, окружив английскую регулярную часть, разбили ее. Местечко называлось Коупенс. Доннаси послала знак, который любому в этом мире показался бы глупой мазней, но я его понял. Главным доводом было то, что Харбундай использовал ту же тактику у Медвежьей Лапы. Будьте уверены, это ее рук дело.
К этому моменту все, кроме Картер, улыбались. Да и ее издевки были уже не те, что раньше, хотя она честно попыталась.
— Посмотрите только, что вы принесли в этот новый мир! Все те же старые победы и войны. Чудесно! — круто развернувшись, Дженет отошла на корму.
Анспач выпрямилась, грустно улыбнувшись.
— С ней все будет в порядке. Я поговорю, — и тоже отошла.
Бернхард поймала Конвея за руку, когда тот собирался повернуться к настоятельнице.
— Спасибо, Мэтт. Я уже готова была сдаться. Мы знаем, что Алтанар замыслил для нас всех. Я уж думала, что придется просто сидеть и ждать, когда это случится. Ты дал нам надежду! Надежду победить или проиграть… Спасибо тебе.
— Мэтт! Ну, что я говорил? — возбужденно заговорил Леклерк. — Подожди, Картер вернется. Она всегда была мягче нас всех, но она не глупа. В глубине души она все понимает.
— Я не беспокоюсь, Луис. В Дженет я уверен. Как ты смотришь на то, чтобы все же полюбоваться китами?
Настоятельница резко повернулась на звук смеха, и движение отозвалось вспышкой боли в суставах. Конвей тут же оказался рядом с ней.
— Для этих рук вам необходимо что-то теплое, — произнес он и поспешил в сторону, вернувшись через пару секунд с дымящейся горячей тряпкой. — Я приказал команде нагреть еще.
Мэтт обернул ее руку тканью, и тут же ароматный пар высосал боль. Прикрыв глаза, настоятельница протянула вторую руку, откидываясь на спинку кресла. Она чувствовала, как корабль меняет направление, поворачивая к югу. На мгновение она прищурилась, вглядываясь в жемчужное сияние облаков на фоне голубого неба. Прямое копье еловой мачты чертило замысловатые узоры. Настоятельница снова сомкнула веки, поглощенная ощущением свободы, будто могла заставить свое неуклюжее больное тело парить невесомым облаком, оставляя позади заботы и страдания.
Она почти засмеялась. Впервые в жизни настоятельница Ирисов позволила себе совершить нечто опасное — нечто, больше подобающее мужчине. А теперь ее еще запеленали, словно младенца, и она радовалась этому, будто какая-то сумасшедшая.
Это было или самое глупое начало восстания, какое когда-либо происходило, или самое лучшее. Настоятельница надеялась, что скорее второе.
Глава 61
Зима яростно налетела на враждующие королевства Харбундай и Олу, оживив в памяти людей легенды о Начале мира с долгими годами без лета. Снег шел необычайно часто, засыпав дороги и перекрыв перевалы через Горы Дьявола. Казалось, само небо решило указать враждующим правителям на тщету их жалких войн. Однако те обращали мало внимания на подобные знамения, и, хотя ни одно королевство не могло предпринять активные действия, оба копили силы к лету.
Совсем по-другому обстояло дело с простыми людьми. Впервые проявилось полное отсутствие целительниц, необычайные морозы собирали свою мрачную дань среди неподготовленных и беспечных. Сайла никогда еще столько не работала: холод вызывал не только болезни, но и травмы. Были и другие трудности. Рыбакам пришлось стать осторожными, и уловы упали. Зимние овощи, привыкшие расти в мягком морском климате, теперь сгнили или померзли. Многие фруктовые деревья лишились ветвей. Запасы, оставшиеся после обильного урожая, таяли намного быстрее, чем сугробы. Бесконечная череда серых дней и штормов проникла даже в повседневную речь. Матери говорили своим непослушным детям: «Веди себя хорошо, а то злые гиганты оставят зиму навсегда, как сказано в легендах! Ты же этого не хочешь, правда?!»
Конечно, детям этого не хотелось, но они замечали, что снег продолжает идти, несмотря на их поступки, и поэтому продолжали вести себя не лучше прежнего. Такое сходство в поведении правителей и маленьких детей не укрылось от глаз Сайлы, когда она наблюдала, как ее муж и Гэн муштруют Волков.
Перед самым первым снегом они, воспользовавшись случаем, напали на лагерь Дьяволов, расположенный в предгорьях.
Вскоре после этого рейда шпионы доложили, что нападения воинов Людей Гор на Людей Собаки продолжаются. Тут сразу же стала ясна двойная выгода от разрушения лагеря. Воины, уничтоженные Волками, больше ни на кого не нападут, в том числе и на подданных барона. Самые храбрые из лесорубов отправились в те места сразу после рейда Волков, стремясь заготовить дерево до наступления холодов.
За это время Джалайл преподал Гэну несколько уроков тонкой дипломатии. Как только позволяла погода, они отправлялись с визитами в соседние баронства на севере и западе. Иногда эти визиты были официальными. Чаще Гэн отправлялся один, беря с собой только Класа, Эмсо и иногда Тейт. Они путешествовали в легких кольчугах, скрытых под грубой одеждой простолюдинов. Осторожно разведывали все, проходя через леса с лошадьми в поводу. Молчаливыми привидениями проносились по холмам, невидимые, но все замечающие. Гэн изучил подходы ко всем трем баронствам, граничившим с Джалайлом. Он запоминал броды, замечал, где находятся преграды на главных дорогах. Несколько раз их настигали бури, но только однажды, когда лошади не смогли пробраться через сугробы, положение стало опасным. В тот раз они еле выжили и с тех пор брали с собой намного больше зерна.
