Тетушка. Стефан, это не твоих рук дело?
Госпожа Тристан. Как знать, милочка.
Тетушка. Тогда плохо. Я специально вернулась, чтобы заняться шантажом, ведь кто-то должен был это сделать. Наверняка это плясунья с тем парнем в кожаном пиджаке. Птичка уже упорхнула, вы дали ей ускользнуть. Разве не так? Я знаю, вы все заодно!
Стефан. Я рад, что господин Баарс умер.
Тетушка. Вот ты и сознался! Повторишь это сейчас комиссару, мой милый!
Госпожа Тристан. Стефан, ты чудовище!
Стефан. Я рад, что он больше не мешает. Наконец-то я вздохну свободно. Кумир пал, и все почувствовали облегчение!
Госпожа Тристан. Богохульник!
Тетушка. Неужели это правда, мой мальчик?
Стефан. Да, тетушка, это сделал я. Я подсыпал ему порошок в шампанское.
Тетушка (с облегчением). Наконец-то. Каким бы родственником ты мне ни был, мы сейчас же идем в полицию. Если только…
Госпожа Тристан. Стефан, ты бредишь.
Т е т у ш к а. Одевайся, Стефан, и захвати чистую смену белья. Если только…
Госпожа Тристан. Сколько вы хотите?
Тетушка. А сколько у вас есть?
Госпожа Тристан. Нисколько.
Тетушка язвительно смеется.
Мы бедные люди. Раньше я получала пособие по безработице. Господин Баарс всегда давал нам сколько нужно.
Тетушка. Как же вы тогда покупаете шампанское, и кур, и серпантин, и… (Делает широкий жест рукой.)
Госпожа Тристан. У меня есть пятьсот франков.
Т е т у ш к а. Ученые-атомщики зарабатывают больше, сами знаете.
Госпожа Тристан. На сколько же вы рассчитывали?
Тетушка. Десять тысяч.
Госпожа Тристан. Пять.
Т е т у ш к а. Сначала покажите деньги.
Госпожа Тристан. Минуточку. (Идет в спальню.)
Т е т у ш к а (идет вместе с ней до двери, смотрит). Как это современно! Шарить у покойника по карманам! У людей не осталось ни капли совести. (Входит в спальню.) Вам помочь?
Рафаэль. Зачем ты так сказал?
Стефан. Джекки это сделала. Чтобы мы смогли жить вместе.
Рафаэль. Поэту иногда полезно посидеть в тюрьме. Хотя ты можешь предложить ей вариант получше: насильник надругался над девушкой, и она его убила. Шесть месяцев условно и поздравления присяжных.
Стефан. А в тюрьме холодно? В камере топят?
Из спальни доносятся голоса спорящих.
Госпожа Тристан (возвращается). У него исчез бумажник! Со всеми деньгами! Там было четырнадцать тысяч шестьсот пятьдесят франков, два чека и восемь подписанных векселей на предъявителя! Чья это работа? Кто мародер?
В спальне раздается пронзительный крик тетушки. Она выбегает белая как полотно, не может сказать ни слова, показывает на дверь в спальню, потом хватает шляпу и выскакивает из комнаты. В спальне вдруг поднимается сильный ветер. В дверях появляется Б а а р с в весьма своеобразном наряде. На нем разные экзотические костюмы, которые он привез из дальних странствий и которые обычно надевает в день своего рождения. Он напоминает спеленатую мумию. Усилившийся ветер развевает свободные полы его восточного наряда. Завывания ветра заглушают плач Баарса.
Б а а р с. Прощения! Просите прощения! (Выходит на середину комнаты, расставляет руки в стороны.) На колени! На колени!
Присутствующие, а также Джекки, вошедшая вслед за ним, опускаются на колени.
Прощения.
Оживший мертвец, не видя коленопреклоненных, смотрит в одну точку. Ветер стихает.
Прошу прощения у вас всех. Это я должен встать перед вами на колени. Я ваш раб. Пощадите. (Падает на колени.)
Все поднимаются, кроме госпожи Тристан, которая не решается отнять руки от лица.
Кровь опять течет в моих жилах. Я вернулся — самый глупый, самый несчастный, самый последний из всех нищих. (Подползает к госпоже Тристан.) Я омою ваши ноги, прекрасная богиня. (Испуганно.) Не надо меня больше наказывать. Не надо больше бить.
Рафаэль. Он воскрес.
Баарс. Мне ничто не угрожает? Вокруг опять светло. Вы не причините мне зла?
Джекки (помогает ему подняться и вытирает слюни с губ). Не бойся, ты жив.
Баарс. Я уже почувствовал ледяную руку там, внизу. Ворота бесшумно отворились.
Стефан. О, господин Баарс!
Баарс (вскакивает). Кто вы? Отвечайте! Баловни судьбы? Вы простите меня, баловни судьбы. Я брел во тьме, босиком, по острым шипам, я, мертвец, испустивший дух. «Юнайтед Коппер» — четыре тысячи двести восемьдесят, «Танганьика» — триста четырнадцать, «Марсинель» — две тысячи триста шестьдесят. Покупаю только «Унион миньер», говорю я вам. (Ощупывает себя.) Это я? Кто я?
Стефан (машет рукой перед лицом Баарса). Господин Баарс! Отец!
Баарс. Иоанн, встань по правую руку от меня.
Стефан. Вы были директором Торгово-промышленного банка, а заодно и филиала «Ллойда». Вы ходите каждый месяц на заседания совета директоров…
Баарс. Не терзай мне душу.
Стефан. Вы торгуете свинцом и оловом.
Баарс. Свинец и олово плавятся в горячих лучах солнца. И я вместе с ними. (Корчится.) Ой, ой, ой!
Рафаэль. Вы были пилотом, полковником на «Боинге», орлом в небе.
Баарс. Орлом. Да, орлы прилетают и выклевывают мне глаза и печень[206]. Орлы и крысы.
Стефан. Мы путешествуем во времени, сейчас ледниковый период.
Баарс. Жара, говорю я, солнце палит. (Начинает снимать с себя одежду.)
Госпожа Тристан. У него был сердечный приступ. Джекки (подходит к Баарсу и, гладя его по щеке, говорит нежным голосом). Ты-пы мой-пой до-по ро-по гой-пой.
Баарс (успокаивается). Не-пе жи-пы вой-пой.
Джекки. Не-пе прав-пав да-па.
Баарс. Я умер.
Рафаэль. Он приходит в себя.
Баарс (оглядывается по сторонам, остекленевший взгляд постепенно проясняется). Я хочу есть.
Госпожа Тристан. Слава богу! (Радостно.) У него был сердечный приступ!
Баарс (встает). Я был болен. Теперь я возвращаюсь. Осторожно, на цыпочках возвращаюсь я к вам, дети мои. (Хватается за голову.) Я плыл по свинцовой реке. (Госпоже Тристан.) О, Мариэтта!
Госпожа Тристан. Мой Ипполит.
Баарс. Я чувствовал холодное дыхание смерти совсем рядом. Мариэтта, я обидел тебя, я желал тебе зла, я был эгоистичен, жесток и несправедлив. Помоги мне, Мариэтта, я превратился в ничто.
Рафаэль. Не говорите так, господин Баарс!
Баарс. Я превратился в ничто.
Рафаэль. Вы совсем не изменились. Забарахлил сердечный клапан, легкий приступ. С кем не бывает?
Стефан (с воодушевлением). Вы зубастый Баарс!
Баарс. Как меня называют солдаты в столовой, лейтенант?
Стефан (радостно). Баарс Железная Шея.
Баарс. Я жив! (Смотрит на Джекки.) Разрешите представиться, Ипполит Баарс.
Джекки. Мы знакомы. Вы отец моего ребенка.
Баарс. Совершенно верно.
Госпожа Тристан, Стефан и Рафаэль поражены.
Джекки. И я буду добиваться законного признания вашего отцовства.
Баарс. Законного признания?
Джекки. Вы должны платить мне и моему ребенку алименты.
Баарс. Это справедливо. За содеянное нужно отвечать. На свете не должно быть зла. Кто обидит ребенка, тому камень на шею — и в воду. Я говорю так, потому что я сильный и смелый, потому что я старый и мудрый.
Джекки. И мой ребенок тоже будет Баарс.
Госпожа Тристан. Не слушайте ее, она хочет прибрать вас к рукам…
Баарс. Разве я сухая ветка, которую можно просто подобрать?
Джекки. Вспомни, тебя звали Герард, и ты хотел, чтобы я исполняла «Рок-н-ролл в пустыне».
Баарс. Конечно, дорогая, я все отлично помню.
Рафаэль. Можно сделать анализ крови, для доказательства.
Баарс. Правильно. Мне нужна новая кровь группы А, она прибавляет сил. Я чувствую прилив сил. Я зачал этого ребенка. Из поколения в поколение будет передаваться мое имя и носиться над Землей, как спутник. Придет бессмертие.
Рафаэль. А как было там, господин Баарс, в темноте?
Баарс. Холодно, друг мой, холодно. (Продолжает раздеваться.) Девушка, ты спасла мне жизнь. Разреши предложить тебе руку, чтобы ребенок официально получил мое имя.
Джекки. Я так ждала этого!
Госпожа Тристан. Это чудовищно, в вашем-то возрасте!
Баарс. Госпожа Тристан, налейте мне чего-нибудь. (Смотрит Джекки в глаза.) Роза Шарона[207]. (Оживляется.) Пусть придут за анализом крови! Завтра мы, держась за руки, будем стоять перед входом в собор: она в белом, я в черном, стройная вишня и жук-могильщик. А ты, юноша, которого я звал своим сыном, как тебя зовут?
Стефан. Стефан. Я сирота и поэт, мне двадцать пять лет.
