Они обмениваются рукопожатиями, пока я переминаюсь с ноги на ногу, не понимая, как правильно себя вести в подобной ситуации. Ковыряю ногти и кусаю нижнюю губу, переглядываясь между мужчинами. Но когда их глаза обращаются ко мне — хочу превратиться в невидимку. Теперь я совершенно точно чувствую себя виноватой, ведь практически разделяю его с семьёй, а когда речь идёт о Мэйсоне и его семье — это кажется невозможным.
— Не позволяй ему ввязываться в глупости, — говорит мистер Картер.
Уголки губ тянутся вверх, не противостою рвению улыбнуться и признаться честно.
— Мы делаем их вместе.
— Вообще-то, это хреново, гордиться нечем, — смеётся мужчина. — Валите, пока я не позвонил Лизи, и не сказал, что у вас отшибло мозги.
На сердце поселяется тепло и на место встаёт всё то, что казалось, превратилось в пепел. Мэйсон тянет меня за собой, и я подобно гипнозу, спешу за ним, получая улыбку и поцелуй. Наверное, лучше сделать, чем принимать реальность и мириться с пониманием совершенной ошибки. Даже если бы пришлось ползать за ним, я бы смогла, потому что ради того, кто делает тебя счастливой, наполненной жизнью и целой — стоит переступить гордость и себя.
Резко торможу, поймав настороженный и хмурый взгляд Мэйсона.
— А Лей?
— Он будет летать с нами.
Улыбаюсь, сжав ладонь парня.
— Я люблю тебя.
— Я люблю тебя, — отвечает Мэйсон, перекидывая руку через моё плечо и прижимая к себе.
Эпилог
Год спустя
— На этот раз никаких поблажек, — улыбается Мэйсон.
— Их и не было, — киваю я.
— Ты всё ещё так думаешь?
— Конечно.
Подмигнув, он опирается спиной на перекладину и раскидывает руки по канатам вокруг ринга. В карих глазах светится чистый азарт, которые мне в нём нравятся.
— Оттягиваешь время? — выкинув бровь, подначивает он.
— Нет.
Беру перчатки и сую руку в первую, не сводя с него глаз. Я никогда не перестану это делать. И в отличие от первой, которая застегнулась легко и удобно, во второй чувствую неравномерную поверхность, как будто в неё попала клепка или камень. Приходится скинуть первую, чтобы вычистить вторую. Поддерживаю рукой перчатку, пытаясь освободить её внутреннее наполнение. И как только достаю предмет — замирает сердце. Руки начинают трястись, а взгляд едва может сфокусироваться на парне напротив, но я отчетливо вижу его улыбку, наполненную нежностью и любовью.
— Что? — интересуется Мэйсон.
— Это… — я едва могу подобрать слова, чтобы сформировать мысли в голове, превратившиеся в кашу.
Отстраняясь от угла, он сокращает между нами расстояние и останавливается напротив. Мэйсон забирает кольцо, и вслед этому опускается на одно колено.
— Ты готова ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь? — улыбается он, смотря в мои глаза снизу-вверх.
— Я люблю тебя, — исправляю я.
— Тогда, ты готова воевать и бесить меня всю оставшуюся жизнь?
— А ты?
— Торжественно клянусь бросать тебе вызовы, бесить и доводить до седых волос.
— Я люблю тебя, — шепчу я, и лицо Мэйсона озаряется.
— Я люблю тебя, — повторяет он. — Выйдешь за меня?
Подаю к нему, обвивая шею руками и сжимая её слишком сильно. Когда-нибудь я точно задушу его, но пока Мэйсон жив, удача на моей стороне.
Парень берёт мою ладонь и надевает кольцо, плавно скользящее по коже. Мелкие камни обрамляют один основной, переливаясь и сверкая под светом ламп. Всё как в замедленной съёмке. Голова кружится, но когда его губы накрывают мои, мозг взрывается, а над макушкой начинают кружиться звёздочки и сердечки, как в самом банальном диснеевском фильме. Тело пробивает дрожь, сил держать эмоции под контролем не остаётся. Начинаю смеяться и плакать одновременно, падая лбом на его плечо.
— Теперь я точно тебя сделаю, — смеётся Мэйсон.
Фыркаю и легонько шлепаю его по предплечью.
— Только через мой труп.
— Кто победит, тот выбирает имя.
— Кому?
— Моему будущему сыну, — усмехается Мэйсон.
— Отлично, потому что твой сын планирует родиться дочерью.
— Ты даже не беременна, чтобы так утверждать.
— Я чувствую.
— Ты чувствуешь только то, что я сейчас тебя сделаю.
— Ты всегда такой самоуверенный или сегодня особенный день?
— Ставлю двадцатку, что победа моя.
— Ставлю сотню, что твоя победа станет моей.
— Ты всегда такая самоуверенная или сегодня особенный день? — передразнивает Мэйсон.
Ловлю удачную возможность, и наношу первый удар. Моя довольная улыбка слишком широка.
— Это не считается, — сообщает Мэйсон.
— Кто сказал?
— Я. Мы не начинали.
— Мы никогда ничего не начинали.
— Я всё равно не буду брать это в расчёт.
— Ноешь, как девчонка, — хихикаю я.
Мэйсон щурится. На его губах играет хитрая улыбка змея обольстителя. Он хочет переплавить мои мозги, но я единственный человек, который не подвластен ему. Разве что совсем чуть-чуть. Или не чуть-чуть. В любом случае, победа за мной.
Вновь натягиваю перчатку, но уже на дрожащую руку. Либо я соберусь, либо поплыву меньше, чем через минуту. Мысли витают в облаках, на пальце как никогда ранее ощущается кольцо. Оно означает не только моё согласие. Оно означает намного больше, чем можно представить. Такая мелочь связывает нас по всем возможным параметрам, хотя, мы и без кольца связаны и неразделимы.
Принимаю боевую позицию, в то время как Мэйсон делает круг вокруг собственной оси и стучит перчатками друг о друга. За это время, мне удаётся забыться и насладиться видом его широкой спины. Не знаю, почему смотря на неё, я хочу задушить его в объятиях, задохнуться, уткнувшись между лопаток, сойти с ума и запрыгнуть на ринге, но исключая борьбу, а включая возбуждение. Если не считать улыбки, его спина слишком сексуальное место. Я явно фетишистка, потому что обычно подхожу к нему и утыкаюсь не в грудь, а именно в неё. Это одно из самых потрясающих и привлекательных мест мужского тела.
— У тебя слюна бежит, — усмехается Мэйсон.
Закатываю глаза и показываю язык.
— Как бы ты не поскользнулся.
— Я хорошо держу равновесие.
— Проверим, — киваю я.
Мэйсон делает взмах, от которого я успеваю увернуться, показав довольную улыбку.
— Что получает победитель? — интересуется он.
— Не знаю, есть идеи?
— Тот выбирает место и день свадьбы.
— Ладно, какие предложения?
— Сегодня.
— Что? — выпрямляюсь я, ошарашенная ответом. — Что значит сегодня? Прямо вот так?
— Ладно, — выдыхает Мэйсон. — Не сегодня, я пошутил.
Опускаю плечи и выдыхаю, сбитая с толку такой резкой сменой. Но парень вновь заставляет меня распахнуть глаза.
— Завтра, сегодня уже поздно.
— Ты же не серьёзно? — растерянно спрашиваю я.
— Серьёзно. Завтра.
— Ты не можешь организовать и собрать всех завтра.
Мэйсон вопросительно выгибает бровь.
— А нам кто-то нужен?
— Я… я не знаю, — хотелось бы прижать тыльную сторону кисти ко лбу, на котором выступил пот, но на ней перчатка. В итоге, холодная ткань прижимается к коже, но не дарит и капли успокоения.
— Я не хочу, чтобы нас расселяли по разным номерам в некоторых отелях, потому что у них дикие законы. Я хочу, чтобы ты была моей женой и находилась рядом всегда. Я даже не могу коснуться тебя, потому что там так не принято и нельзя. Как вообще можно назначить уголовное наказание за то, что я хочу тебя обнять?
— У всех свои традиции, нужно их уважать, — пожав плечами, говорю я.
— Поэтому ты станешь моей женой завтра. Если надо, я отрублю тебе руку, чтобы надеть кольцо.
— Что за варварские методы и категоричность?
— Я просто хочу, чтобы ты была моей женой.
— Мы можем исключать такие страны.
Мэйсон выпрямляется, сменяя стойку привычным положением.
— Это мелочь, Трикси, а не основная причина. Я хочу, чтобы ты была моей женой. Чтобы ты носила мою фамилию. Это давно пора было сделать. Зачем терять время?
