Встав под тёплые струи воды, я продолжаю чувствовать неладное и подозревать Мэйсона в обмане. Я начала чувствовать его слишком тонко и чутко. Каждую смену в настроении, каждую эмоцию на лице — я вижу и ощущаю на себе. Иногда, конечно, система в моей голове и сердце даёт сбой, ведь везде есть исключения, но сегодня я не знаю, как унять нервоз. Поднимаю руку и смотрю на кольцо, огибающее палец. Оно блестит и переливается, говорит о том, что я принадлежу кому-то душой и телом. Это волнительное ощущение будоражит сознание и кровь. Одновременно хочется спрятать руку от чужих глаз, а с другой стороны, показывать всему миру, что я встретила человека, полностью идентичного и родного мне. Конечно, не всегда оно может означать брак и любовь, но для меня имеет определённую ценность и несёт большой смысл.
Улыбка не сползает с лица, когда укутываюсь в полотенце и выхожу из душевых.
И когда открываю дверцу шкафа, не могу сдержать удивлённый возглас и престать пучить глаза, смотря на наполнение, которое не принадлежит мне.
— Где моя одежда? — задаю вопрос пустым стенам, не способным дать ответ.
— У меня, — сообщает довольный за дверью голос, принадлежащий Мэйсону.
— И что это означает?
— У нас ужин, ты же не можешь пойти в ресторан в кроссовках и футболке.
— Я пойду туда голой, если необходимо.
— Я планировал отметить твоё согласие.
— Ты даже не знал, соглашусь ли я.
— Ты уже давно согласилась, требовалось получить подтверждение.
Подхватываю молнию на чехле, и медленно веду её вниз. На плечиках простое белое коктейльное платье. Никаких кружев, рюшек, пышных юбок и прочей нелепости, которую я не люблю. Конечно, Мэйсон изучил мои вкусы так же, как я его. Верх фасона напоминает мою домашнюю майку, в которой я люблю ходить утром, лишь ткань другая. Она плотная и приятная на ощупь.
— Хорошо, где моя сумка?
— У меня, — отзывается Мэйсон.
— Я должна убрать куда-то полотенце.
— Одевайся и отдавай его мне.
— Но у меня даже нет белья.
— Посмотри внимательней.
Хмурюсь, поднимая глаза выше. На полке белый комплект, которого у меня никогда не было. Я абсолютно точно не покупала его.
— Ты всё предусмотрел?
— Конечно, — улыбка отчетливо слышится в его голосе. — Ты не можешь идти в чёрном, если на тебе белое платье. Мы в гребаной Франции, я всё запланировал давно. Нам нужно хоть немного романтики.
— Романтики?
— Ага, — смеётся Мэйсон. — Мы же не можем постоянно драться. Это ненормально.
— Кто вообще думает о нормальном, когда видит нас? — улыбаюсь я.
— Хотя бы раз мы можем сделать вид, что жуём сопли и облизываемся во всех романтических местах мира?
— Ты занимался сексом на закате, чем не романтика?
— Это всего лишь винодельня.
— Многие считают это место лучшим выбором для свидания.
— Ладно, это было мило, но я заплатил за куст винограда. Бутылка вина из него стоила дешевле.
— Ты сам виноват, — хихикаю я.
— Там было слишком мало места, чтобы разгуляться.
— Тогда что мы выясняем?
— Что сегодня будем романтичной парой, которая целуется на фоне Эйфелевой башни и кормит друг друга с рук.
Проходит меньше двух секунд, как он добавляет следом:
— Помолвленной романтичной парой.
— Как мило, а дальше?
— А дальше я покажу тебе свою башню.
— Ты отвратителен, — смеюсь я.
— Всего лишь предвещаю будущее.
— Теперь я могу одеться?
— Да, и побыстрей. Я тут не молодею.
Хмыкнув, хихикаю, натягивая нижнее белье, которое, как оказывается, идеально подходит по размеру. Он же не снимал мерки, пока я спала? Хотя, в этом нет необходимости, ведь я тоже могу купить что-то для него без его присутствия. Но я никогда не думала, что нижнее белье можно выбрать так точно.
— Ты же не описывал консультанту форму моей груди? — спрашиваю я, желая лишний раз убедиться, что он не настолько сошёл с ума.
— Нет, я же не идиот, — посмеивается Мэйсон. — За полтора года запомнил, какой размер и форма.
Спустя несколько секунд молчания, он довольно продолжает:
— Я вижу и трогаю её каждый день. Даже пробовал.
— Ужас, — тихо бубню я, заливаясь краской.
— Что? — смеясь, переспрашивает Мэйсон.
— Ты мог бы не упоминать об этом.
— Не могу, потому что ты там краснеешь.
— Я не краснею, — вру, отворачиваясь от двери и застёгивая молнию платья на спине.
— Сейчас посмотрим.
Эти слова Мэйсон говорит, когда открывает дверь. Я же быстро сгибаюсь пополам, чтобы вытащить туфли и скрыть его правоту. Редко, но метко он заставляет меня краснеть. К великой радости, это происходит не в обществе, так бы я просто сгорела со стыда.
— Ты врушка, — улыбается парень.
— Ну, как? — перебиваю я, сменяя тему разговора, когда разгибаюсь, застегнув ремешок на туфлях.
— Черт, крошка, ты охренеть как охренительно выглядишь, — улыбается Мэйсон, скользя глазами по талии.
— Да, ты ещё не видел, как я хожу, — саркастически выдыхаю я.
— Да плевать вообще, если надо, мы можем поползти. Я лучший.
— И в чём?
— Я сам его выбирал, — самодовольно заявляет он, на что я закатываю глаза.
— Кто бы сомневался.
— И бельё тоже.
Играя бровями, он добавляет следом:
— Мне же его снимать.
— Посмотрим.
— Что значит посмотрим?
— Ты можешь напиться, и снимать придётся мне. Только не бельё, а такси.
— Один раз, было, — морщится Мэйсон.
— Надеюсь, последний.
— Ты портишь романтику.
— Ладно, — вскинув руки, качаю головой и улыбаюсь. — Что я должна делать? Называть тебя любимым и каждую секунду клясться в вечной любви?
Лицо Мэйсона сморщивается, как переспелый кислый фрукт, который он только что съел.
— Достаточно, если мы будем выглядеть, как счастливые идиоты.
— А мы не такие?
— Такие, — улыбается он. — Мы свободные и счастливые, это всё, что я хотел.
— И ты не обманул меня, говоря про завтра?
— Нет, а что?
— Белое платье, твоё подозрительное настроение и спешка, Лей не с нами.
Окидываю Мэйсона взглядом, мысленно расплываясь, подобно плитке шоколада, когда глазами смакую рубашку и брюки, идеально подходящие его физической форме. Я готова отказаться от ужина, чтобы скорей расстегнуть пуговицы и помочь ему снять брюки. Поверить не могу, о чём думаю тогда, когда парень ведёт меня на ужин. Кажется, я превращаюсь в сексуального маньяка, когда смотрю на него.
— И на тебе не джинсы и футболка, — в конечном счёте, добавляю я, стараясь откинуть пошлые мысли.
— Я тоже не могу пойти в ресторан в повседневной одежде, это будет выглядеть неуместно.
— Ладно, но если ты обманываешь меня, то я убью тебя мучительно.
— Этого не случится, — усмехается Мэйсон.
Он протягивает мне руку, и я вкладываю в его ладонь свою. Уголки губ парня ползут вверх, оголяя самую нежную на свете улыбку. Ямочки на его щеках, как яркие блики солнца на серебре. И моя проявляется в ответ, когда Мэйсон переводит взгляд с наших переплетенных пальцев, заглянув в мои глаза. Я бы отдала за него всё на свете, слепо могу пойти на край света и заслонить собою, но знаю, что он никогда не позволит быть впереди него. Но я всегда могу быть рядом. Я хочу быть рядом.
Бонус
Два года спустя
Не знаю, насколько глупой была затея, но я всё равно исполнила её. Я даже не понимаю, в какой момент она стукнула по голове, но надеюсь, что идея моего подарка придётся Мэйсону по вкусу. Кроме того, мы дома, решив на Рождество вернуться в Нью-Йорк. Ёлка, которую мы вместе нарядили, сверкает огоньками и отражает их в стёклах окон, создавая по-настоящему сказочную и волшебную атмосферу. Я даже развесила носочки по камину и зажгла его, создав дополнительный домашний уют.
Дверь открывается, и я радуюсь, что не мучилась в ожидании. К этому подарку я подошла старательно, выбирая для него то, что должно удивить и воодушевить.
