блестящем лаке крыльев ни одной царапинки. Он молча сел за руль, обречённо ожидая приказа.
– В город.
– Да, сэр, – выговорил он чужими, онемевшими губами. – В город.
Ему уже было всё равно. И всё понятно. Да, белые господа ловко щёлкнули зазнавшегося негра по носу. Получи и заткнись.
Тот же парень выпустил их, приняв в ладонь несколько кредиток.
Чак вёл машину плавно, без толчков, но знал: это уже ничего не изменит.
– Как тебя зовут? – спросили за спиной.
– Чак, сэр, – равнодушно ответил он.
– А полностью?
Зачем им? Неужели… ворохнулась дикая надежда, и он ответил уже другим тоном.
– Чарльз Нортон, сэр.
В зеркальце он видит спокойные внимательные глаза одного и насмешливые другого. Что ж, Трейси имеет право на насмешку.
– Есть вопросы, Чак?
– Да, сэр.
– Ну?
Всё равно ничего не изменить, так что, чего уж тут…
– Зачем вам шофёр, сэр?
И неожиданный, но необидный смех.
– Резонно, – и тут же серьёзно: – Есть ситуации, – Чак вздрогнул, но удержался, – когда за рулём должен быть третий.
– Чак, что нужно ещё с ней сделать?
Чак нашёл в зеркальце светлые холодные глаза, заставил себя улыбнуться и начал перечислять, что, по его мнению, надо усовершенствовать и переделать. И, когда замолчав, услышал: «Соображаешь», – то задохнулся на мгновение от глупой нелепой радости. Его одобрил тот, чьё мастерство он сам только что даже не видел, а ощутил и прочувствовал.
– Останови, Чак. Обговорим всё здесь.
Чак притёр машину к обочине, повернулся к сидящим сзади.
– Месяц испытательного срока. Приглядимся друг к другу.
– Да, сэр.
– На тебе машина. Она всегда должна быть в исправности и готовности, – Чак понимающе кивнул. – Работа сверх восьми часов в день и в выходные дни оплачивается в соответствии с трудовым законодательством.
Почему-то эти слова вызвали у Трейси лёгкую усмешку, а Бредли продолжал:
– Документы есть?
– У меня справка. Из русского госпиталя.
– И всё?
Чак угрюмо кивнул.
– Сегодня тридцать первое. Третьего у тебя должно быть удостоверение и права.
– Штраф за управление машиной без прав за твой счёт, – ухмыльнулся Трейси.
– Сейчас поедем в город. Высадишь нас у Клиппертон-банка. Третьего в десять у «Чейз-отеля». В гараже наш бокс шесть, – Бредли улыбнулся. – Какие вопросы, Чак?
– До третьего я не успею всё сделать с машиной, сэр, – настороженно сказал Чак.
– Она должна быть на ходу, остальное решай сам.
– Да, сэр. Я понял, сэр, – Чак глубоко вздохнул. – Можно ещё вопрос, сэр?
Бредли кивнул. И Чак решил рискнуть. Это надо решить сейчас, потом будет поздно.
– Сэр, я… вы берёте меня шофёром, сэр?
– Ты сказал, что согласен на любую работу, – насмешливо щурит глаза Трейси, подчёркивая голосом «любую». – Я тебя не так понял?
– Всё так, сэр. Но… но вы знаете, я… работал у Ротбуса. То, что я делал для него… я не могу этого делать.
– Эта работа нам не нужна, – спокойный ответ Бредли. – Шофёр и автомеханик.
– Да, сэр, – облегчённо улыбнулся Чак. – Прикажете ехать, сэр?
– Держи карточку к Стэнфорду. И на всё, что нужно, что будешь брать для машины, выписывай счёт. Зарплата и расчёт в пятницу. Устраивает?
– Да, сэр, – Чак плавно стронул машину.
– У тебя есть деньги?
– Да, сэр, – ответил, не оборачиваясь, Чак. – Я получил ссуду, сэр.
В зеркальце он увидел, как Бредли и Трейси переглянулись, но это уже неважно. Клиппертон-Банк. В деловую часть города лучше въезжать через этот поворот.
Когда машина скрылась за углом, Джонатан хмыкнул.
– Пижон ты, ковбой.
– Давно на родео не был, – вздохнул Фредди и туманно добавил: – У меня с ним свои счёты. И похоже, ты тоже по родео заскучал.
– А вполне могли угробиться, – тихо засмеялся Джонатан. – Ладно. Завтра смотаюсь в Спрингфилд.
– Привет Юри от меня. Я зайду к Слайдерам и вообще… пройдусь.
Джонатан кивнул. Лицо его обрело снисходительно отстранённое выражение, и, кивнув Фредди ещё раз, уже несколько свысока, он повернулся и стал подниматься по ступенькам парадного крыльца Клиппертон-банка. Фредди достал сигареты и стал закуривать, закрываясь от ветра. Когда за его спиной солидно чмокнула входная дверь, он наконец справился с огоньком, убрал зажигалку и неспешным уверенным шагом покинул деловой квартал.
Россия
Ижорский Пояс
Загорье
Очередной, наполненный всякими событиями день подходил к концу. Сегодня они опять ходили за покупками. Завтра Новый год, так что и продукты, и подарки, и на ёлку кое-чего – всего надо подкупить. Вчера вечером гадали, топили воск, так и свечей запас надо сделать – все огарки потратили.
А на Главной улице опять суета и толкучка в магазинах. Весёлая праздничная суета. И тут Эркин увидел в одном из магазинов такое… у него на мгновение даже дыхание перехватило. А цена? Вполне по карману. И будет у них тогда на Новый год… Всё будет! Он даже отвёл глаза, чтобы Женя не заметила, всё-таки он ей сюрприз готовит. А когда принесли всё купленное домой, даже не стал раздеваться.
– Я кое-куда ещё схожу, ладно, Женя?
– Ну, конечно, Эркин, – Женя раздевала Алису.
– Мам, и я с Эриком.
Женя, быстро посмотрев на Эркина, покачала головой.
– Нет, маленькая, ты мне на кухне поможешь.
– Ну ладно, – согласилась Алиса и тут же нашла себе дело. – Давай я буду конфеты раскладывать.
– Посмотрим, – улыбнулась Женя.
Эркин зашёл в кладовку и взял ещё денег, крикнул Жене на кухню, что он пошёл, и выскочил в коридор, захлопнув за собой дверь.
И бегом по коридору, по лестнице, по скрипящему под ногами снегу. Лишь бы успеть, чтобы никто не перекупил.
Коробка была нетяжёлой, но большой. Конечно, ему обернули её в подарочную бумагу, перевязали, сделав ручку, чтобы было удобней нести, и он шёл уже спокойно, разглядывая витрины, в которых по-прежнему стояли ёлки, но вместо ангелов и хлева с младенцем и ангелов были теперь Дед Мороз и Снегурочка – Эркин уже знал, кто это – и не оленья упряжка с Санта-Клаусом, а тройка запряжённых в сани коней. И второго, да, все говорят, что второго января так же будут катания в санях. А завтра тридцать первое декабря, Новый год…
Иногда Эркин останавливался, но не от усталости, а, чтобы прочитать вывеску. Там, где ему все буквы известны. Это очень странно: смотришь на… значки и закорючки, и как будто кто-то говорит тебе, и ты слышишь уже слова. Эс… эн… о… вэ… ы… эм… с новым… гэ… о… дэ… о… эм… годом… с новым годом. И в конце торчком палочка с точкой снизу, это не буква, а… да, восклицательный знак. С Новым годом! А здоровско ведь получается. В самом деле, получается. В
