Присев на край одного из столов, Рита со странным чувством какой-то фатальной иронии, пропитавшей весь этот город от подвалов до кончиков шпилей, смотрит на пляшущие по асфальту капли воды и еще не знает, как ей реагировать — злиться, ерничать, философски пожимать плечами?
Это неясное по-новому волнительно бьется в сердце и волнует его до слез.
— Сегодня ожидаются серьезные осадки, — невежливо врываясь в Ритины мысли, громко вещает невидимый молодой человек. Рита сидит на краю стола у одного из трех высоких окон аудитории и глядит в потоки воды там, где буквально пять минут назад светило почти яркое солнце. А ведь кто-то умный ее предупреждал, что дождь в Питере чуть более естественен, чем, скажем, в песках Каракума, поэтому, выходя из дома в солнечных очках, нужно непременно взять зонт и наоборот.
— Ну то есть обычно осадки такие, весёлые и игривые, а сегодня прям серьёзные-серьезные? — смело переспрашивает Рита виртуального милашку, но диджей переключает свой голос на музыкальное сопровождение, и оно рассыпается барабанной дробью.
«Не иначе как имитируя стук капель дождя по стеклу» — отмечает на ходу Рита.
Затем перетекает в рвано-издевательские трели трубы и развязное инструментальное сопровождение, галопом срывающее вниз по улице вместе с ручьями воды, машинами и самыми отчаянными из прохожих.
«Свинг знает, что это!» — неожиданно вспоминается давно позабытая шутка отца. Он любил этот стиль и отец его, эксцентричный художник московского, может быть, даже не андеграунда.
«Я помню вас и не помню. Простите!» — оглядываясь в прошлое, Рита всегда видит лишь туман детских впечатлений, а каким ее дед, к примеру, был на самом деле — не вспомнить, не осознать.
— К великому моему сожалению, — извиняясь, Рита несмело улыбается себе, отцу, Питеру и неизвестному парню с радио, а настроение прыгает следом за сменившимся треком.
Их «курсовая» группа сегодня собралась в усеченном составе — пробки, рабочие нестыковки сделали свое черное дело и внесли в дела людей личные коррективы. Небольшая же группка собравшихся тоже спешили, все, кроме Риты. Да и Манникова сегодня, подхватив общий вирус, предложила еще раз по-быстрому пробежать по вехам изученного материала, а новую тему отложить до понедельника.
Рита вынужденно согласилась с большинством, попросив единственно хоть какие-нибудь из пройденных материалов, и это стало той самой роковой минуткой задержки, в буквальном смысле вылившейся теперь в добрые полчаса — пока Манникова собирала запрошенные Ритой курсовые, на город обрушился дождь.
Чуть позже, оставив Рите флешку с материалами и стопку литературы, Манникова технично отчалила, сославшись то ли на дела, то ли на свидание, то ли на дела, должные перетечь в свидание, и напомнившая лишь: — «Уходя, прикрой плотно аудиторию — она сама закроется».
Словно напоминание, художественно скрипнув, дверь аудитории приоткрылась, и в нее просунулась незнакомая голова, поморгала на Риту незнакомыми глазами, а потом так же молча исчезла.
Пожав плечами, Рита улыбнулась. Выстукивая пальчиками развеселый ритм издевающейся над погодой песенки, стала всерьез рассматривать перспективу прогулки под «теплым, летним», когда знакомая дверь вновь подалась, пропуская теперь не только голову, но человека целиком. К слову заметить, голова у вошедшей девушки была не той, что заглядывала минутами раньше — на первой небрежно кучерявилась шапка темных волос, на этой же хоть и слегка растрепанно, но очень мило лежала свежая стрижка.
«И вторая (голова) гораздо интереснее» — игриво отмечает чертенок в Ритином сознании, выхватывая образ черточками быстрого, почти карандашного наброска — стрижка, черты лица, рост, телосложение.
— Привет, — войдя в аудиторию, негромко произнесла незнакомка, зачем-то еще раз окинула взглядом пустую залу и вернулась взглядом к Рите со словами: — А что-то вас сегодня здесь слишком много для новой темы или мне кажется?
Не очень вежливо разглядывая незнакомку, Рита пропускает мимо ушей новую болтовню радио-мальчика, и даже тему внезапного потопа с повестки дня вычеркивает теперь вопрос — «мне показалось, или эта милая девушка действительно из тех самых, которые, помимо всего прочего, всерьез интересуются именно девушками?».
Классический образец — кеды, слегка подкатанные у лодыжек джинсы, рубашка, тату на запястье, короткая стрижка и взгляд, чем-то напоминающий Ольгин, только совсем другой.
«Я теперь во всех девушках с короткими стрижками буду видеть нетрадиционность? Это еще шаблон или уже диагноз?» — мысленно потешаясь над самой собой, внешне Рита пожимает плечами.
— Мы, Маргарита Великая, никого не хотим огорчить, но, — она разводит руками, — остальные сбежали еще до ливня. Они решили отложить новую тему…
Неловкая ситуация отдает легкой пикантностью или нервозностью — Рита еще не решила, однако ее странное волнительно-отчаянное настроение, кажется, заразительно и даже незнакомку слегка задевает своим невидимым краем.
Хмыкнув, девушка кусает губу, бурчит гордое «чудно», глядит в расплывчатую акварель заоконной улицы, явно что-то соображая.
На вид она примерно Ритиных лет, ростом… Рита еще раз как бы невзначай скользит взглядом от плоской подошвы кед девушки до волосков, коротко топорщащихся на затылке.
«Рост где-то рядом с моим, хотя меня это ни в коей мере не касается, как и единственная сережка в её ухе, её же чувственные губы, нос с едва заметной горбинкой, прямые брови и не менее прямой взгляд, а особенно тот факт, что она явно не из тех, кто отводит глаза!».
— Мне очень жаль, — невольно краснея, произносит Рита, и если бы незнакомка знала, что неловко ей вовсе по иному поводу…
— Да бросьте, — отмахивается девушка, явно не подозревая о внезапной буре в Ритином внутреннем диалоге, — это Манникова должна была предупредить, но… Вы из-за дождя здесь застряли?
Незнакомка смотрит на Риту, ждет ответа, а потом бросает взгляд на часы.
Рита хлопает ресницами и спешно, чуть запоздало подтверждает.
— Да, пока она искала мне материалы, хлынул ливень и вот, — она разводит руками.
Девушка согласно кивает, и голос ее звучит с легкой усмешкой-обидой на отсутствующую забывчивую барышню.
— И дайте угадаю, у Маши срочное свидание в другом конце города?
Возможно, она хотела сказать что-то еще, но Рита поспешила честно ответить:
— Не знаю, я не вдавалась. Там, — она кивает на улицу за окном, — посветлело, нужно бежать.
С согласия незнакомки и до смешного поспешно Рита покидает аудиторию, а потом и здание под гордой вывеской «школа дизайна». Объяснить себе странную дрожь страшнее, чем риск простудиться. На улице мокро, свежо и пьяняще пахнет свободой.
Пробежав до ближайшей остановки, Рита запрыгивает в автобус с незнакомым номером, но знакомыми пунктами маршрута, прописанными на табличке у номера, и мысленно надеется на неверную подругу удачу и верную сестру интуицию.
Борясь со странным, острым каким-то ознобом, держась за поручень, Рита зорко следит за маршрутом, походя разглядывая дома, улицы и людей.
«Расскажу Ольге про дождь, посмеемся» — обещает себе.
Пролетев с этой идеей три остановки, универмаг и дорогу до дома, Рита закрывает входную дверь, не разуваясь проходит по коридору, оставляет пакет с покупками в кухне, возвращается в каминную комнату, где можно переодеться в домашнее, переобуться… но сначала обессилено рухнуть в объятия гамака и выдохнуть.
— Господи, счастье-то какое, так вымотаться приятными делами! — счастливо делится Рита с квартирой, каждой клеточкой своего естества ощущая пульсацию жизни (или вселенной, бог ее знает), и какая глупость — испытывать радость, занимаясь самыми банальными вещами: ехать в автобусе, закупаться продуктами…
