Совета В. Гурко, Д. Олсуфьев, Д. Гримм и др. На этом совещании обсуждались вопросы, которые легли в основу декларации блока его программы и тактики.
В ходе обсуждения выявились две точки зрения на характер деятельности нового блока. Умеренная группа, предоставленная Милюковым, Крупенским и Олсуфьевым, считала необходимым договориться с правительством, убедив его в необходимости проведения ряда реформ, без которых невозможны победа и сохранение существующего строя. Это вылилось в формулу создания Кабинета общественного доверия.
Другая, более радикально настроенная группа в лице депутата Думы Ефремова и члена Государственного Совета Гурко, заявляла, что нужно начинать не с программы, а со смены министерства в целом, так как «при этом составе правительства нельзя говорить не только о победе, но и о длительном спокойствии».
Участники совещания сошлись на решении требовать смены правительства и выработать определенную программу и опубликовать ее в печати, чтобы заручиться поддержкой более широких кругов общественности. Иными словами, лидеры Прогрессивного блока стремились сочетать свою работу в Думе с внедумской, более широкой деятельностью по сплочению либерально-оппозиционных сил российского общества.
25 августа, во время заседания Думы, был подписан программный документ Прогрессивного блока. Его создание — результат сдвигов в позиции основных общественных сил в земствах, городских Думах, в политических партиях, в думских фракциях, даже в Государственном Совете и Совете министров.
Начиная с середины августа состоялось несколько совещаний, посвященных выработке программы Прогрессивного блока. На них присутствовали представители думских фракций, вошедших в Блок, и представители трех фракций Государственного Совета — центра, академической группы и внепартийных. Кадеты предложили совещанию набросок программы, разработанный Милюковым, под названием «Программа министерства общественного доверия (минимум условий, необходимых для восстановления доверия страны к власти)».
Проект программы делился на две части. В первую входили требования амнистии за политические и религиозные преступления, изменения приемов управления и мер в области вероисповедальной и национальной (еврейский, польский и украинский вопросы) политики. Вторая часть включала законопроекты, застрявшие в Государственном Совете (о волостном земстве), некоторые законопроекты, предложенные правительством (об увеличении содержания почтово-телеграфным служащим), и, наконец, новые законопроекты (введение земства на окраинах, о кооперации, переходе из одного вероисповедания в другое). В проекте были предусмотрены «меры для поддержания социального мира» — требования восстановления профсоюзов и рабочей печати, прекращения преследований рабочих представителей в больничных кассах. Вторая часть программы не встретила почти никаких возражений со стороны участников совещания. Весьма точно выразил отношения к ней Савенко: «Дайте нам это как оружие, чтобы вести за собой массы». Но первая часть программы вызвала споры. Так, требование политической амнистии приняло в конце концов характер верноподданнической просьбы, в том же духе «смягчили» и предложения по национально-вероисповедальным вопросам.
«Меры для поддержания социального мира» — восстановление профсоюзов и рабочей печати, прекращение преследований рабочих представителей в больничных кассах по подозрению в принадлежности к нелегальной партии — были приняты без обсуждения. Даже сановникам из Государственного Совета было ясно, что подобные заявления по рабочему вопросу существенно не затрагивают их прав, но в то же время придают программе блока форму Хартии, ограждающей общенародные интересы.
Во вторую часть программы блока также были добавлены законопроекты: об утверждении трезвости, о земских и городских союзах, устав о ревизиях и т. д., — словом, сюда была включена вся программа работы Думы, предложенная кадетами на совещании Совета старейшин в начале августа.
Основным вопросом при выработке программы блока являлся, конечно же, вопрос о существующем правительстве. Лейтмотивом деятельности Прогрессивного блока начиная с первых дней его существования было стремление к соглашению с правительством. Это была в полном смысле слова «оппозиция его величества», руководители блока готовы были к переговорам и уступкам, дело было за правительством. Но последнее менее всего готово было пройти свою часть пути в поисках общенационального единства.
Правительство сделало попытку расколоть блок. 15 августа Горемыкин пригласил к себе представителей правого крыла блока — прогрессивных националистов и октябристов — В. Шульгина, С. Шидловского, В. Н. Львова и др. — с целью создания в Думе правооктябристского большинства, угодного правительству, и изоляции прогрессистов и кадетов. Горемыкин предложил ликвидировать блок и стать на путь поддержки правительства. Но подобное предложение не устраивало даже правое крыло блока. Приглашенные ответили, что только представители всех фракций, входящих в блок, могут вести переговоры с правительством. Такая позиция членов блока свидетельствовала о желании вести переговоры, пойти на взаимные уступки. Заявление было услышано. Большинство Совета министров в лице Кривошеина, Поливанова, Сазонова, Щербатова сочло возможным пойти на соглашение с блоком. Но Горемыкин при поддержке Николая II высказался решительно против соглашения с блоком, за применение к Думе самых крутых мер, вплоть до ее разгона. Эта позиция Николая II явилась одной из причин не только лишь неудачи Прогрессивного блока, но, что значительно важнее, всей системы власти «конституционной монархии» и, в конечном счете, падения самого императора и династии в целом.
22 августа члены блока вновь собрались на совещание, чтобы обсудить результаты опроса фракций и подписать наконец формальное соглашение о программе. В. Н. Львов от имени фракции центра заявил, что фракция согласна подписать соглашение при условии, «чтобы программа не носила ультимативного характера правительству, а только пожелания». Кроме того, фракция была против оглашения программы в печати из боязни, что она в этом случае прозвучит как декларация. Львов заявил, что, по мнению его фракции, программа существует «для предъявления правительству на предмет соглашения».
Представители Государственного Совета вообще отказались подписать программу. Кадеты, наоборот, высказались за ультимативный характер программы. «Мы должны сказать правительству, — заявил Шингарев, — и это должно быть ультиматумом, „добрых советов“ правительство не слушает». Прогрессисты заявили, что они не считают возможным обращаться с этим документом к правительству и вступать с ним в переговоры, поскольку «пожелания» ничего не дадут, а в случае отклонения ультиматума у блока не будет конституционного выхода. По их мнению, с программой следовало обратиться непосредственно к императору. В результате прений было принято решение подписать программу от имени всех фракций и групп, входящих в блок, и довести ее до сведения правительства. По поручению блока Крупенский 24 августа передал программу правительству. Это был не ультиматум, но четко фиксированные предложения думского большинства, которые правительству игнорировать было практически невозможно.
Для руководства практической деятельностью блока было избрано Бюро в составе 25 человек под председательством члена Государственного Совета Меллер-Закомельского. В состав Бюро вошли Милюков, Шингарев, Ефремов, Шульгин, Гримм и др. Блок объединил шесть фракций Государственной Думы —
