- Методтка-то его, - согласился Саша, когда мы выходили в коридор, - но идеи, которые в этом, с чьего-то позволения сказать, труде изложены, разработчик, я полагаю, вряд ли б одобрил. Нет? Интересно, сам-то Макарыч как до всего допер?
- Ничего интересного. Я помогла, - спокойно ответила Наташа.
- Ты? - в один голос воскликнули будущие супруги Огуречины.
- Угу. Откуда ж я знала, что он настолько не в себе?
- Да уж... - заступился я за Наталью, - но от ошибок никто не застрахован.
- А Николай когда в Сочи уезжает? - спросила Алена.
- Уже в поезде, - ответил я. - Наверное.
- Хреново, товарищи. Что делать будем? - реплика принадлежала Саше.
Он даже остановился, держась за ручку двери, ведущей в столовую.
- Пока будем думать, - ответил я просто. - А что еще? Наташ, можно его переубедить?
- Вряд ли, - покачала головой Наташка. - Хотя... попробуй. Чем черт не шутит? Ты ж у нас гуманоид с нечеловеческими возможностями.
И улыбнулась. Правда, как-то печально. Боже, неужели и она...
Нет, Сервелант. Нет. В реку дважды войти нельзя. Слышишь?
Обедали молча. Но каждый, похоже, думал об одном и том же: что делать с проклятым проектом? Как его провалить?
Макарыч...
Жажда мести в этом человеке удивительным образом трансформировалась в жажду власти. Нет, он не рвался руководить и отдавать приказы, Леша. Тут все гораздо сложнее. Тычков возомнил себя чуть ли не богом. Он желал упиваться властью поистине безграничной, такой, когда любая, пусть самая сумасшедшая его идея, воплощалась бы в жизнь немедленно и беспрекословно толпой созданных им зомби. Еще бы! Он предлагал самый востребованный товар: бессмертие.
Сколько великих людей уходило в могилу, не успев воплотить свои замыслы в реальность? Сколько гениальных ученых не совершили свои, может быть, самые значительные открытия? Сколько знаменитых полководцев не выиграли свою главную битву? Сколько известных политиков... Сколько?!
Расчет Макарыча верен. Бесспорно. И я ему нужен, как никто другой. Как живой пример... Нда... Вот только что будет с обычными людьми? Ведь ясно же, что уголовники - это лишь начало. Большинство тиранов прошлого начинало свои "миссии" с так называемых отбросов общества, а потом страдали все... Нет, Тычков - реальный маньяк. В этом Огуречин, без сомнения, прав. И Николай никогда не только не вернется в институт, он станет одним из первых, кто угодит в мясорубку Льва Макаровича.
Надо срочно искать выход. Надо!
Но сперва послушаем, что скажет "темная сторона"...
Итак, в семнадцать ноль-ноль я сидел в кабинете директора.
- Ну что вы можете мне сказать по поводу проекта, дорогой мой Сервелант Николаевич? Как вам мои идейки?
Боже, помоги мне не сорваться!
- Ничего себе идейка, - говорю, а сам чувствую, что язык еле ворочается. - Вот только сыровата. Нуждается в серьезной доработке.
- Естественно, Сервелант Николаич! Естественно! Вот вы этим и займетесь. И сотрудников своей лаборатории подключите. Я правильно понял, что вы согласны принять мое вчерашнее предложение?
- А у меня есть выбор?
- Ну... выбор всегда есть. - Тычков улыбнулся. Но как-то нехорошо, недобро. - И надеюсь, я в своем выборе не ошибся. Кстати, а Николай Иванович чем в отпуске собирается заниматься, вы не в курсе?
- На юг сегодня с семьей уехал.
- И надолго ли?
- Сказал, что на пару недель.
- Жаль... Очень-очень жаль... - печальным голосом произнес Макарыч. - А я как раз хотел с ним посоветоваться... Ну что ж, справимся сами. Правда, Сервелант Николаич? У нас же тут не дом советов, а солидное научное учреждение, так? Вот, кстати, завтра с вашей, естественно, помощью мы и начнем действовать.
- А как же быть с доработкой? - искренне удивился я.
- Вот вам доработка и будет. Практическая, я бы сказал. В процессе, как говорится, основной работы. Вы не беспокойтесь, Сервелант Николаевич. Все будет нормально. Не слыхали, вчера один известный академик в клинику с тяжелейшим инфарктом попал? Говорят, не выкарабкается... Дважды лауреат государственной премии, между прочим. Надо спасать старика или не надо, как вы считаете?
- А что, это возможно?
- Конечно! - Тычков самодовольно улыбнулся. - Я уже распорядился доставить его к нам. Завтра утром он будет в вашей, уважаемый Сервелант Николаевич, лаборатории. Тело новое тоже подобрано, так что не беспокойтесь.
- Тело? И кто, простите, этот счастливчик?
- Завтра, Сервелант Николаевич. Все узнаете завтра. А сейчас идите, готовьтесь к операции. Не смею вас больше задерживать. Я с минуты на минуту жду очень важных посетителей.
Селектора зашипел искаженным голосом серетарши:
- Лев Макарыч, к вам пришли. Не представились. Но говорят, что назначено.
- Просите, Зиночка. И сделайте нам кофе. А вы свободны, Сервелант Николаевич. До свидания.
- До свидания, - попрощался я, вставая со стула, а в кабинет уже входили вчерашний невзрачный и... Слон?
Я не верил своим глазам...
Он что, подмигнул?
Мне?
Глава семнадцатая, повествующая о важном разговоре со Слоном, а также ставящая ребром вопрос о том, способствует ли секс улучшению аппетита
Надо было прибраться. Беспорядок, царивший в Машиной квартире по сравнению с моим бедламом - легкий бардачок. Кстати, когда она приедет? Позвонить? Нет, наверное, не стоит.
Спрятав грязное белье за раздвижную дверцу под ванной и с трудом затолкав старые пожелтевшие газеты в мусорку, я вооружился тазиком, тряпкой и опустился на колени. Следующие полчаса мне предстояло пройти на четырех ногах всю квартиру. Да, труд не из самых приятных. Но кому легко?
Уже домывая кухню, я услышал сквозь стену тяжелые шаги на лестнице. "Это ко мне", - перещелкнуло в голове. И грудь нехорошо защемило. А через секунду раздался отрывистый звонок в дверь.
Сполоснув под краном руки, я пошел открывать.
И, распахнув дверь, натурально остолбенел. Передо мной стоял Слон собственной персоной. Только одет он был не в растянутую футболку, а в приличный темно-синий костюм поверх белой рубашки. В руке желтый портфель. "Болгарский, - почему-то подумалось мне, - за двадцать семь рублей. Колина мечта".
- Здравствуй, Сервелант, - загудело в прихожей.
- Привет, Сергей. Тебя и не узнать. Значит, в кабинете Тычкова я все-таки тебя видел?
- Меня. Извини за субботнюю встречу. Работа такая, - пробасил Слон.
- Так ты не уголовник?
- Нет, дружище. Прости. Но нужна была дополнительная информация. Мы за вашим институтом давно наблюдаем. И про эксперимент товарища Чудова нам тоже известно.
- Кому это - нам? - я начинал соображать, но догадку высказывать не торопился.
- Разведуправлению одного известного тебе министерства. Да ты не волнуйся, лично к тебе претензий никаких. Я по поводу твоего нового директора заглянул. Вы ведь с ним... не в самых дружеских отношениях, я правильно понял?
- Отчего же... - что-то мне в успокаивающем тоне Слона не понравилось, - просто не привык еще.
- Может, разрешишь войти? - Сергей посмотрел на меня вопросительно, - Или так и будем стоять по разные стороны баррикады?
- Прости, заходи конечно. Ботинки снимай, я только что пол вымыл.
Слон разулся и, пройдя в комнату, бесцеремонно уселся в единственное кресло, на котором я буквально пятнадцать минут назад поправил накидку модной расцветки. Под тигра. Наташкину гордость.
- Насчет чая не беспокойся, я ненадолго. Потом, это служебный визит. Так что, давай-ка сразу к делу. Согласен?
- Попробуй с тобой не согласись!
- Ну зачем ты так? Я ж на твоей стороне. Про исследования Чудова я в курсе. Про то, чем ваша лаборатория занималась до сегодняшнего дня - тоже. Мне нужен Тычков. Ты знаком с его планами?
Я на минуту задумался. Армейская разведка - это серьезно. Серьезнее, я бы сказал, не бывает. Если Сергей не Слон, то к чему вся эта история с побегом из ростовского сизо? А Сайгак - это ж реальное лицо?! А Гадюка? В голове моей все смешалось.
- Сергей, тебя... вас, надеюсь, так зовут? - начал я.
- Так, - подтвердил гость.
- Сергей, скажите мне, к чему все эти слоны и гадюки? - отважился я задать мучающий меня вопрос.
- Сейчас объясню. Но коротко, хорошо? В прошлом году из ростовского сизо сбежали двое уголовников-рецедивистов. Никита Ломоносов по кличке Гадюка и Виталий Козлов, он же Сайгак. Никакого Слона, как ты понимаешь, с ними не было. Это легенда. Разработана для знакомства с тобой. Но прозвище мое собственное, со студенчества еще. Подходит?
Я кивнул, а Слон уже продолжал:
- Делом о побеге занялась милиция. И они готовы были их уже взять, когда Козлов неожиданно убивает своего подельника, а сам скрывается. Прибывшая в морг для опознания трупа бригада экспертов-криминалистов узнает, что труп вывезен в ваш институт, а это уже не в их юрисдикции, так как ваше учреждение курирует министерство обороны. Поиски Козлова они вести продолжают, а твое тело, извини уж за такое обхождение, передают нам. И вот тут-то мы и узнаем о ваших опытах... Сначала никто не поверил, но факты, как ты понимаешь, вещь упрямая. Кстати, скажи спасибо Мешкову, моему шефу, что тебя самого для наших экспериментов не используют. Он к тебе пригляделся, сказал, что нормальный парень получился, и за судьбу твою можно не беспокоиться. А ведь у многих руки чесались. По тебе.
