может быть в умирающем мире, где все рухнет внезапно, где никто не спасется и никого не спасет. Это как клеить дом из бумаги и пытаться в нем спрятаться. К тому же нет никакого смысла придавливать себя ответственностью: лучше делать то, что хочется, и тогда никакая ответственность никому не нужна.
Вернулся Игорь, ушла Даша, Даша пришла, пошла Таня. Астроном чуть не выронил микрофон и решил отказаться, но остальные заговорили вместе, разом, что он тоже теперь должен попробовать, что это круто и совсем нестрашно, он же, Астроном, в конце концов корреспондент, а не какой-то там ронятель микрофонов. Астроном ушел надолго, чуть ли не на полчаса, а когда вернулся, сказал, что поговорил с одной женщиной и больше никого не нашел. Ничего, Астроном, я, если честно, опросила четырех, сказала Даша. Чего греха таить, и я с пятью поболтал, признался Игорь. Получается, записей у нас достаточно, ответила Саша, когда редакция поднялась, чтобы идти в новую и совсем свою студию.
Компьютер, который поставили в студии, а на самом деле пока еще на складе старой мебели, был пузатым, серо-пыльным и просто пыльным. Он делился на несколько частей, разбросанных на столе и под столом. Саша вдавила кнопку процессора, и компьютер зарычал. Ну хотя бы работает, сказала Саша. Игорь и Даша вытаскивали стулья из деревянно-дерматиновой кучи, Астроном тащил из угла стол-парту. Женя разбирал рекордер на части. Все само по себе заработало, запыхтело, прямо вокруг Саши.
Пузатый компьютер засветился синим и заговорил с Сашей какими-то полосками и буквами – на языке, которого Саша не понимала. Подошел Игорь, поцарапал мышкой стол и сказал, что лучше бы им переустановить винду. А ты можешь это сделать? Могу, Саш, но мне надо будет подготовиться дома. А сейчас что делать? Доставай свой ноут, пока на нем поучимся, и дай мне ключи, я завтра сам приду и все сделаю. Саша протянула ключи Игорю и сразу после подумала, что, наверное, нельзя вот так их раздавать. Ключи упали в Игореву ладонь, и Саша увидела, что вся крепившаяся к ладони рука – узорчато-шрамистая.
Сашин компьютер был маленьким и легким, когда Саша открыла его, Даша сказала: «О, крутой ноут». Саша нажала на черно-бирюзовую иконку, и к экрану тут же прилепилось черное окно с полосками-дорожками и сотней каких-то кнопок-квадратиков-кружочков. «А вот такое я не понимаю», – сказал Игорь, когда все уселись на стулья перед экраном ноута.
– Ну, это программа для монтажа звука, ею пользуются звукорежиссеры, в том числе на «Южных волнах».
Пятка Саши стала долбить пол, правда, Саша этого не замечала, потому что думала о том, что ребята наверняка поназаписывали всякое дерьмо, что Антон все отвергнет, а Игорь все-таки окажется опасным, что радио распадется, что Женя откатится назад и снова зацементируется в статую, что, что, что…
– На экране вы видите несколько аудиодорожек, на них размещаются записи, а слева от них расположены кнопки регуляции громкости…
Авторы молчали, слушали и не двигались, хотя, когда людям интересно, они должны как-то это из себя высовывать. Объяснив еще что-то про левый и правый каналы, про склейки и шумы, Саша решила перестать играть в училку.
– Короче, предлагаю насрать на всю теорию и начать уже делать. Смотрите и задавайте вопросы, если непонятно.
Саша сунула рекордерную флешку в компьютер и стала перетягивать записи из флешечной папки в темное многодорожчатое окно. Черный экран начал цветнеть и пятниться квадратиками с ершистой сердцевиной. Саша подвинула в самое лево бирюзовый квадрат и нажала на пробел. Сначала был голос самой Саши, снова училкнутый: «…ловек достаточно, не опрашивай всех, сегодня каждый должен попробовать». Потом голос Игоря, потом шаги Игоря, потом было слышно, как Игорь споткнулся, матюгнулся, потом снова шаги и – самый первый в жизни опыт Игоря в журналистике: «Маш, Маш, привет, Маш, я тут занимаюсь радио, сделай вид, что мы незнакомы и что я, типа, журналист, хорошо?»
Саша двигала разноцветные квадратики влево, вправо, вверх и вниз, отпиливала от них куски, уменьшала и увеличивала ершистость. «Эти пики – это уровень громкости, да, Саш?» – «Именно так». Она чувствовала, как облепляется телами, будто в начальной школе, когда рассказывала свои истории про вещего Олега или приключения, которые с ней на самом деле не случались. Вокруг нее все шевелилось, дышало, подпрыгивало, спрашивало, смеялось, толкалось. Над маленьким и очень легким компьютером, над темным экраном с цветными квадратиками несколько очень разных человек срослись в радиокучу. Когда квадратики превратились в ровную лесенку, ершистость стала одинаковой, упорядочилась и выровнялась, когда Саша слепила все вместе, сохранила и отправила Антону, радиокучка распалась и рассыпалась по стульям.
– А скоро нам ответят? – спросил Астроном.
– Не знаю, может, завтра, – сказала Саша. – Можем пока отдохнуть.
У Игоря был здоровенный рюкзак, с таким, наверное, ходят в походы, на вид – полупустой. Игорь потянул за бегунок, рюкзак разделился надвое. Оттуда достались кипятильник, банка-литровка, чайная коробка и стопка пластиковых стаканчиков. Даша бросила рядом с банкой шоколадку. Таня выложила пакет с круглыми, как ее прическа, зефиринами. Саша с Женей не принесли ничего, а Астроном вообще куда-то пропал. Потом из студии вышла Даша, за ней, как только кипятильник опустился в банку с водой (хорошо, что в студии была своя раковина), вышел Игорь, они оба были курильщиками. Таня вязала. Женя вытаскивал из мебельной стены стулья и расставлял их вдоль стен (и Саша могла бы смотреть на это часами). «Саш, ты узнай у Джумбера, можно ли что-нибудь выкинуть», – сказала Таня. Саша ответила, что узнает, и вышла на улицу к Игорю и Даше, которые уселись со своими сигаретами прямо на траву. Саша не захотела пачкаться, поэтому опустила себя на лавочку неподалеку. «Саш, ну как, есть у нас перспективы?» – спросил Игорь, как будто даже серьезно. «Честно, Игорь, есть», – и Саша правда в это верила.
Во-первых, каждый из авторов на записи звучал хорошо, уверенно, у каждого было свое голосовое обаяние. Неплохо звучали и респонденты, каждый из них серьезно отвечал на вопрос, очень вдумчиво, кто-то даже сослался на Шопенгауэра, разъяснив, почему пора перейти от представления к воле и найти в жизни эстетическое наслаждение. Во-вторых, все авторы были пациентами психбольницы, и это, скорее всего, вызовет ужас, тревогу или по крайней мере беспокойство у слушателей, а Саша знала, что на страхе держится весь медийный трафик, тысячи, миллионы и миллиарды просмотров, прочтений и прослушиваний, интерес аудитории, редполитика, баннерная реклама, когда с каждого показа капает копеечка, и отдельно взятые рекламодатели, то есть страх – это, получается, и есть деньги, а еще вдобавок
