Стоп! А не зайти ли мне в кафе к Лизе?! Она должна быть здесь. Ведь, по сути, именно девушка является виновницей происходящего со мной, если верить словам Ангела. В кафе, в кафе, в кафе… Небритым и вонючим? Небритым и вонючим! В конце концов, какое это имеет сейчас и здесь значение.
В городе всё на своих местах: названия метро те же, лица те же – одинокие и незнакомые, как всегда и везде в большом городе.
Хм, даже книжная лавка осталась книжной лавкой. Куплю книжку, как в прошлый раз - продумал я. Да, Маларме.
Молодой продавец, улыбался, глядя на меня из-под очков.
— Привет, Эдуард Николаевич. После работы? Я знал, что ты придёшь за Мураками, - подмигнул он.
Происходящее изумляло. Я здесь известная персона. Только чего он мне предлагает?
— За кем, говоришь, пришёл?
— Как за кем, - видимо думая, что я дурачусь, улыбался молодой человек. За Мураками, вышли его «Хроники заводной птицы».
— Хроникизаводнойптицы? – переспросил я, не врубившись в название.
— Ну да, ещё три дня назад появились в продаже, я боялся, что разберут, отложил тебе одну. Он достал из-под прилавка объёмный том.
Я не то, что не читал, я знать не знал, кто такой Мураками. Никогда. По крайней мере, в той, моей более любимой жизни.
— Более любимой? – протявкал щенок.
— Ох, ты! Надо же, кто пришёл! Кто появился, наконец. Куда пропал, бродяга, сукин сын?! - На радостях я крикнул вслух.
–Не понял, - подозрительно глянул на меня из-под очков букинист.
— Уи – у, - присвистнув, покрутил щенок у виска лапой, - веди себя достойно.
Я так радовался его возвращению, что не замечал уставившегося на меня продавца.
— Гм, - откашлялся он.
— Да, прости, - я покосился на его бейдж с именем «Сергей», - Серёжа, беру, спасибо, сколько с меня?
Он назвал сумму. Я полез в карман и отсчитал деньги.
— Скажи, пожалуйста, - а Маларме у тебя есть?
— Кто?
— Понятно, не надо, я пошёл, ладно, оставим. - Держа в руках книгу, я пятился задом к двери, всё время, кивая головой в знак прощания.
— Какой-то ты, Эдуард Николаевич, странный, - услышал я Сергея, когда дверь за мной почти закрылась.
Двигаясь к кафе, я подумал, что в существующей реальности, вероятно, важен Мураками, раз его оставили для меня под прилавком.
Интерьер кафе разительно отличался несвежестью скатертей на столиках. В остальном, всё, как до войны.
— Привет, Эдик, - услышал я.
Повернув голову, увидел Лизу. Она сидела за столиком в углу заведения. Но теперь она была не та симпатичная девчушка, с которой я расстался только что - в конце прошлой жизни, держа подмышкой, томик Маларме. Сейчас она больше походила на путанскую мамочку. Крикливый макияж, постаревшая дряблая кожа, блузка a la sovetic с рюшечками, колготки сеточкой на полных ногах, демонстративно выставленных из-за стола. Короче – волосы дыбом. Я подошёл и молча сел за столик, предварительно смахнув рукой крошки со стула. Даже в тусклом освещении я сразу увидел самую главную перемену – глаза цвета маслянистого трубочного табака.
— Как всё изменилось! – вырвалось у меня вместо приветствия.
— Ты о кафе? Ну, есть небольшая перестановка, я же хозяйка. Как хочу, так и ставлю.
— Хозяйка? – удивился я, - А как же писательница-официантка?
— Плоский алкогольный юмор? – обиделась она.
Я не знал, что сказать. Наверное, моё лицо отражало такую степень замешательства, что она рассмеялась. Громко и больше наигранно.
Перебирая в руках книжку, я заговорил, пытаясь перекричать её смех:
— Зачем тебе такие линзы, тебе не идёт такой цвет глаз!
Она захохотала ещё громче.
— Лиза, замолчи! Зачем, скажи мне, был нужен Ангел?! За что ты так со мной поступила?! Что за путанские колготки?! И кто ты такая, в конце концов?!
— Ой, утомил, - вытирала она слёзы, и продолжая похихикивать, - ты в себе? Здравствуй, белая горячка, что ли? Ацетону на работе надышался? Сам понял что спросил? Какой Ангел?
Я достал сигарету и закурил. За столиками сидели больше такие же, как я. Пьяные, небритые мужики, в протёртых на локтях свитерах, через одного курили, галдели, некоторые дремали – болото. Пуская дым и разглядывая публику, я собирал мысли в голове. Может дело не в Лизе. Да, скорее всего не в Лизе. Во мне дело. Богов и ведьм мы придумываем себе сами, как сказал какой-то классик. В той жизни, возможно, ведьмой была она. В этой, кто-то другая. А, может, другой. Реальный здесь один человек, и это не я, это вечный демон Каин. Нужно остыть, остыть и ждать. Всё станет на свои места. По-другому – заберут в психушку. Не стоит набрасываться на каждого встречного с кучей вопросов.
Краем глаза я заметил, как Лиза махнула рукой и к нам подошла официантка.
— Леночка, - услышал я и обернулся лицом к женщинам.
Ни хрена себе, Леночка! Да это же моя жена! Я вытаращился на неё, открыв рот, и не знал, как себя вести. Казалось, все играют в кошмарную игру, поменявшись ролями друг с другом. Все, словно сговорились, и играют со мной в «угадай, что будет дальше»…
Страшно…
Тупой страх обречённости. Не удивлюсь, если жизнь вечна и будет продолжаться так всегда, перепрыгивая из одной реальности в другую. Ничего невозможно понять. Лиза не знает про Ангела. Да, и существует ли он, Ангел? Не есть ли это, к примеру, Натан Михайлович, изменённый большим количеством потребляемого мною алкоголя? А моя, якобы прошлая жизнь – всего-навсего, белая горячка. А что? Всё может быть. И Каин - персистирующая, хроническая галлюцинация.
Мне сейчас очень сильно захотелось выпить. Так сильно, что тряслись руки.
Лиза прервала поток моих мыслей:
— Ты думаешь о ней? – я не видел, как она кивнула в сторону Лены.
— О водке?! – раздражённо спросил я подняв голову.
— О Лене! Не пытайся выглядеть идиотом! – резко ответила Лиза.
Почему она спрашивает? В существующей реальности я должен знать Лену? Или же, просто, я должен высказать своё мнение о новой официантке?
— Да, в общем-то… - пожал я плечами, - а кто это?
— Ладно тебе, - не стоит столько времени носить обиду. Ты сам виноват в том, что вы расстались.- Она замолчала и выпустила пару струек дыма в потолок. Я ждал, что будет дальше. – Я уж её не спрашиваю, - вздохнула она, - но ты мне скажи, с сыном то связь поддерживаешь?
— С сыном? – переспросил я.
— Ну, да, с сыном. Ты пойми, сыну важен отец. Ты не должен ос…
— С Ренатом? – перебил я её.
— У тебя что, ещё есть сыновья? Ты уж совсем, Эдик. Сгоришь так на работе… от алкоголя.
— Да что вы все, сговорились?! – разозлился я - На работе, к твоему сведению, не пью!
Лиза смотрела на меня, слегка прищурившись.
— Ну, молодец, молодец, успокойся. Просто иногда, тошно видеть, как ты опускаешься.
— Ну да, я опускаюсь. Ты сама-то на кого похожа?
— Эдик, Эдик, - укоризненно покачала она головой, - натворил ты дел… - вдруг сменила тему. - У нас теперь фирменный грог есть. «Мураками» называется. Специально for you. – Она кивнула на книжку, которую я держал у себя на коленях, опасаясь, что на столе она обязательно испачкается.
Лиза махнула рукой. Вновь подошла Лена. Я видел, как она избегает встречаться со мной взглядом.
— Леночка, - заговорила хозяйка заведения, - принеси нам «Мураками», один, - через секунду добавила, - и две чашки, - я тоже выпью.
Молча кивнув, Лена ушла..
Надо же, думал я, у меня здесь есть сын… Ренат… И падчерица Рената… Дочь Михалкина… И женат я на бывшей супруге Михалкина… Евгении… Она не совсем здорова… Терпеть меня не может… Почему-то живёт… С Леной мы в разводе… Я сам в этом виноват, как сказала Лиза… БАБАВЕДЬМАЛИЗА…
— У моего сына есть отчим? – спросил я.
Лиза словно не слышала моего вопроса. Похожая на торговку семечками, она дымила очередной сигаретой, зажав её между большим и средним пальцами.
— У неё кто-то есть? - мотнул я головой.
— У кого? - услышала меня женщина.
— У Лены - у кого, у кого.
— Да нет, сколько раз тебе говорить. Тебя, дурака, любит. Но, - она затушила окурок, - никогда не простит.
— Что? Чего не простит?
— Знаешь, я бы тоже, наверное, не простила. Хотя, - подумала она, время проходит, и обиды вместе с ним. Не все, конечно, но многие. Ты же тогда трусость свою проявил. Сына предал.
— Сына? Предал? – переспросил я, готовясь к ужасному.
— Ну да, а как же ещё это назвать, как не предательство. Негоже пьяным за руль было садиться. Девочку сбил. И ведь после аварии тебе ничего, а ребёнку печень пересаживали, - пожала она плечами, не глядя в мою сторону.
— Понятно, что ты у Михалкина жену взял из благодарности, за то, что судье твоему и адвокатам забашлял, чтобы тебе срок условный дали. Он от Женьки своей полоумной давно хотел избавиться, но, из благородства, в руки добрые пристроить, а не в дом для умалишённых сдавать. Вот тебя болвана и нашёл. А ты лучше бы тогда поднапрягся, да, не в запой уходил, а рядом с женой был и сыном.
