— Никаких переговоров⁈ — крикнул я из-за до максимума растянутого Солнца.
— Прошло время, когда мы могли согласиться на переговоры с тобой, Алистер-уборщик! — выплюнула прабабка Ризеллы, одна из покровителей королевства Божественного Луга, по совместительству серый миссионер, великая Хранительница Степей.
— А то, что ты здесь сдохнешь, карга, не помешает вам захватить власть?
Батарея пушек выстроилась в ряд и начала поливать архимагессу пулями с такой частотой, какую я в принципе мог выдать. Параллельно с винтовой лестницы, встав на предоставленную мной Луну, вылетел голем, направившись прямо на Хранительницу, а из портала мира демонов начали одна за одной вылетать тени. Затягивать сражение против такого противника или использовать полумеры было ни в коем случае нельзя.
— Языком ты метёшь мастерски! — захихикала карга. — Вырву-ка я его тебе, и повешу на шею! Может хотя бы половину твоего острословия получу!
Как и большинство кентавров, старуха использовала преимущественно магию стихии ветра. Лук в её руках, сотканный из маны и явно являвшийся заклинанием не ниже SS-ранга, посылал в меня одну магическую стрелу за другой. И каждая из них, как и пули моего пистолета Воссоздания, была наполнена своим собственным заклинанием.
Какие-то взрывались, другие были наполнены ядом, третьи несли морозную ауру, замораживавшую всё вокруг себя. Некоторые были невидимы и я умудрялся защищаться от них Лунами только благодаря Чистому разуму, а некоторые были наполнены концентрированной тьмой, поглощавшей вокруг себя всё, и материю, и ману.
При этом скорострельность лука старухи была не хуже, чем у АК-47, а от мощи каждого заклинания Луны вздрагивали и их отталкивало назад на полметра-метр. Если бы я не получил Солнце и Луну, не то, что о каком-то противостоянии архимагессе, в принципе о выживании не могло бы идти и речи.
Крылья Семи Ветров помогали уклоняться от многих заклинаний. Но стрелы старая сука выпускала самонаводящиеся, и те, что не врезались в землю под нами, или не ловились тенями-камикадзе, возвращались и били меня уже в спину.
Снаряды моего главного оружия — пушек, просто вязли в окружающей архимагессу воздушной стене. И голем, хотя ни капельки не страдал от атак престарелой кобылы, тоже мало что мог сделать, отбрасываемый порывами шквального ветра.
Я, в принципе, прекрасно понимал, во что вписался. И уже то, что я не сдох в первую же секунду боя против архимага, было настоящим чудом. Однако прямо сейчас, как бы я не простраивал в уме наше сражение, шансов на победу, если старуха вдруг не облажается как-то по-крупному, не видел.
Возможно, если бы я сражался против того же Рея, вдруг достигшего уровня архимага благодаря условному божественному вмешательству, я бы и смог сдюжить. Но Хранительнице степей было уже сильно за две сотни лет.
Она не была столь же известна и вряд ли также сильна, как Одуванчик Олдред Тёрнер, но опыта, навыков и мастерства у неё были вагон и маленькая тележка. Так что шансов на то, что она ошибётся настолько сильно, чтобы ход боя изменился, не было никаких.
Варианты, как поступить, у меня, однако, были. Во-первых, можно было рвануть на запад, к тайнику Мертат. Внутри владений бога старуха точно не смогла бы нам что-то сделать. И во-вторых, можно было поспешить на юг, попытавшись заманить её в хранилище Негасимой Свечи. Там даже архимага, если он был излишне самоуверен, ждала бы смерть.
Однако в тайнике Мертат, как и монументе Бамана, где выдавалась Стрела Шторма, нельзя было именно спрятаться. Максимум удалось бы перевести дыхание. А когда Рей получил бы ту самую магию, нас бы выкинуло снова навстречу старухе.
А к Негасимой Свече я её тем более не хотел тащить. Да, был шанс, что она облажается и её удастся прикончить.
Но также была вероятность, что архимагесса пройдёт испытания Бафомета, прикончит нас и заполучит для армии серых сильнейший артефакт Зла извращённого разума. В этом случае Хейхе точно хана.
К сожалению, иных вариантов я попросту не видел. И уже собирался вернуться в тайник Солнца и Луны, схватить Рея с Уром и дать дёру, когда из верхушки горы вдруг выскользнула чёрно-серебряная вспышка. Змей, то ли почувствовав, то ли поняв, что у меня проблемы, поспешил на выручку.
Ур, очевидно, не умел летать. Но невероятная сила его тела, почти вышедшая на уровень короля монстров, позволила ему, оттолкнувшись от последних поворотов винтовой лестницы, выстрелить самого себя почти на две сотни метров верх будто ядро из пушки. Это при том, что по моим самым скромным прикидкам семидесятиметровый змей сейчас весил что-то около двадцати тонн.
И, похоже, настолько огромный вес, на более чем внушительной скорости врезавшийся в защитную стену Хранительницы Степей, оказался неподъёмным даже для архимагессы.
Я увидел, как воздушная защита вокруг старухи на мгновение промялась под телом У́ра. Но и это было ещё не всё. Крутанув своё тело будто лассо, змей обернул вокруг неё свои петли сразу по всем трём осям, и сдавил смертельные тиски. И вот тут магия воздуха, в принципе не слишком подходящая для защиты, уже не выдержала.
С хлопком, который я услышал, даже находясь за сотню метров, окружавший старуху кокон лопнул и кольца У́ра резко сжались почти на полметра радиуса.
Вот только розовых очков я давно не носил. Вероятность того, что мой питомец сможет вот так просто прикончить двухсотлетнего архимага, конечно, существовала. Но была настолько мизерной, что её не стоило даже учитывать.
И действительно, ещё спустя всего пару мгновений после того, как Ур якобы раздавил Хранительницу Степей, изнутри его колец раздался на этот раз уже по-настоящему оглушительный хлопок.
Стальные тиски тела будущего короля монстров резко разжались, и Ур, кувыркаясь в воздухе как сломанный воздушный змей, и оставляя за собой кровавый шлейф, начал падать вниз, на скалы. А в воздухе осталась висеть, целая и невредимая, архимагесса, держащая в руках изукрашенный кинжал, ярко полыхающий маной.
К сожалению, проверять, как там мой питомец, буквально пожертвовавший собой, у меня не было времени. Если бы я поспешил к нему, мы оба в итоге погибли бы и его действительно героический поступок был бы напрасным.
А я не собирался позволить его подвигу пропасть.
За те мгновения, что старая кляча не видела меня из-за тела У́ра, я, вложив в Крылья Семи Ветров столько маны, сколько вообще мог, успел подлететь к ней на расстояние буквально метра.
Ветряную защиту старая кляча ещё не успела восстановить, так что между нами было лишь пустое пространство.
Сказать что-то на подобных скоростях было, понятное дело, невозможно. Но в последний момент я успел прочитать в её алых глазах, увидевших после яркой вспышки артефакта направленное прямо суке в лицо дуло пистолета Воссоздания, досаду и разочарование.
А потом я нажал на спусковой крючок.
Тела архимагов были невероятно сильны. Куда сильнее, чем было сейчас моё. Однако они не были бессмертны и неуязвимы.
Сильнейший из возможных взрыв, что я мог создать с помощью своих навыков алхимии и всех реагентов, имевшихся внутри тридцати патронов магазина, вырвавшийся из дула и прогремевший у Хранительницы Степи прямо перед носом, даже для архимага оказался перебором.
Руку обожгло адской болью. Я не экономил ни на чём, и взрыв, даже направленный от меня, в долю секунды превратил левую кисть и предплечье в угольки. Плечо, грудь и лицо, покрылись сильнейшими ожогами, волосы и рубаха сгорели напрочь в яркой вспышке.
Но это лишь ещё ярче демонстрировало, насколько ужасающая атака досталась старой кобыле. Её лицо превратилось в сожжённое и развороченное месиво, глаза вытекли, нижнюю челюсть оторвало, вывалившийся язык подпёкся до хрустящей корочки, вместо носа появилась глубокая дыра.
И, тем не менее, сука всё ещё была жива. Завизжав надтреснутым, мерзким и жутким голосом, лёгкие ей скорее всего тоже опалило неслабо, она выбросила вперёд руки и, схватив меня за шею, начала душить.
