Он понизил голос, я села, чтобы лучше разбирать слова.
– Если честно, с девочками – как на пороховой бочке. У нас тут есть дизайнер, мне лично это вообще кажется глупостью, если бы Марлен нам заранее сообщила о своих пожеланиях, мы бы с Калли и сами справились, ты знаешь, Калли раньше хорошо рисовал… Словом, этот дизайнер – патлатый, такой весь из себя художник, от них никогда не знаешь, чего ждать. И что в итоге? То ли Доротея вокруг него вьется, то ли он вокруг нее, мы как-то упустили начало.
Я представила себе, что могла бы ответить мама. И не слишком ошиблась.
– Да не вмешиваюсь я, за кого ты меня принимаешь! Пусть делает что хочет, но она две ночи не ночевала дома. Я же все-таки за них отвечаю. Но вчера вечером мы во всем разобрались.
Мама, похоже, заволновалась.
– Ерунда, я вовсе не такой… Я сам знаю, сколько ей лет… Нет, нет, мы позвонили Карстену Йенсену прямо из пивной, это отец Нильса, этого патлатого, Калли его знает, и пригласили на пиво. Ну, выпить за ребенка, понимаешь, отличный предлог.
Бедная Доротея, меня уже начала мучить совесть, что я бросила ее там одну со стариками.
– Славный парень этот Карстен… Нет, Доротея с Нильсом, конечно, уже ушли, так что мы были весьма тактичны. Ну и поинтересовались, каким был в детстве мальчик Карстена. И все, кажется, очень даже ничего, хотя, конечно, хлопот с ним хватало. Он долго писался, почти до шести лет, а в пубертатном возрасте у него было полно прыщей.
Бедный Нильс. Теперь папа будет следить, чтобы он вовремя сходил в туалет.
– Но сейчас все в порядке. И прокормить Доротею он сумеет, Карстен точно знает, сколько зарабатывает его сын. Он еще и нам поможет немного… кто?… Карстен Йенсен, разумеется, ведь мы открываемся через три дня.
Ну, прекрасно, теперь вундеркиндов на стройке будет четверо. Я села на край кровати и натянула носки. Разговор перешел в завершающую фазу – папа получал указания от мамы, судя по его коротким ответам, заключительные. Я встала, чтобы пойти в ванную, но вовремя задержалась перед дверью.
– Ах, я же тебе не все рассказал, представляешь, мы можем уберечь Кристину от брачного афериста. Только я подумал, что что-то такое будет… Да, именно, тот тип, о котором я тебе рассказывал, с колючим взглядом… Что? Ах, ну с коварным, это одно и то же. Откуда я знаю? Моему новому знакомому, Гизберту, тому, что из газеты, это известно из первых рук. Этот аферист через персонал отелей подбирался к пожилым дамам и ощипывал их, как рождественских гусей. Он и здесь пытался… Нет, до пожилых дам дело не дошло, он только подбивал клинья к Кристине, но я уже начал его подозревать. Что?… Ну конечно, он это заметил, заплатил по счету и исчез… Ну да, он расплатился, но кто знает, какими деньгами?… И все-таки он сбежал… Не переживай, я начеку, он больше не посмеет сюда сунуться. Нордерней для него теперь выжженная земля… Конечно же, я уверен, мы вчера позвонили приятелю Гизберта в Бремен. И послали ему адрес, по которому проживает этот Тисс. А теперь держись крепче: в том доме нет никакого Йоханна Тисса!
Я задержала дыхание. Даже если у Гизберта фон Майера и есть друг из Бремена, что, ради всего святого, должно было его подвигнуть изучать по ночам чужие дверные таблички? Абсурд. Я дочь своей матери.
– Почему? Он чем-то обязан Гизберту. И живет всего через две улицы… Откуда мы узнали адрес? Ну он же заполнял формуляр… Нет, у Марлен есть копия.
От своей двери я видела отца, он стоял ко мне спиной. И вдруг втянул голову в плечи.
– Почему ты так сердишься? Формуляр в гостинице не архив Штази, это можно копировать. Почему нет? Ты такая же легковерная, как и твоя дочь… Если бы он был чист, то не сбежал бы… Нет, мы еще ничего не сделали. Хотим сегодня в обед написать небольшое сообщение в полицию, может, Доротея сумеет нарисовать преступника. Да, это хорошая идея, словом…
– Кого я смогу нарисовать? – Из ванной вышла Доротея в купальном халате и с мокрыми волосами. Отец ей улыбнулся:
– А вот и наша художница. В общем, береги себя, тренируй колено. Я буду держать тебя в курсе, до скорого, пока.
Он положил трубку и увидел меня в дверях.
– Ага, ты проснулась. Большой привет от мамы. У нее все хорошо.
– Кого это я должна нарисовать? – не отставала Доротея.
– Ну, этого Тисса. Полиции нужен фоторобот.
– Вы с ума сошли! – Я прошла в ванную мимо отца с Доротеей. – Господин Тисс сегодня или завтра вернется, у него просто какие-то дела, к тому же он заплатил за комнату, а ваш аферист по счетам не платит.
Папа поднял указательный палец.
– Он заметил, что я иду по его следу. И адрес у него фальшивый.
Доротея, видимо, слышавшая часть разговора, задумчиво на меня посмотрела:
– Да, история с адресом и мне кажется странной, но и это можно объяснить. Хайнц, скажи честно, ты не думаешь, что господин фон Майер порядочный фантазер?
– Доротея! – возмутился Хайнц. – Гизберт замечательный человек. Возможно, немного церемонный и робкий, но ему я доверил бы свою дочь без колебаний. Это мужчина, с которым можно связать свою жизнь, не какой-нибудь ветреник или обманщик, правда, Кристина?
– Силы небесные, только этого мне не хватало!..
Я сбежала в ванную.
– Когда она узнает его поближе, то перестанет бояться. Просто у нее было столько неудач в личной жизни, что теперь ей нужно заново учиться доверять мужчинам, – услышала я его слова, обращенные к Доротее.
Та рассмеялась:
– В каком женском журнале ты это вычитал? Хайнц, ты понятия не имеешь, что нужно женщине.
– А что такое?
– Я тебя умоляю, Гизберт фон Майер! Этот тип – ходячий анекдот.
– Женщинам нравятся мужчины с юмором.
Я встала под душ, это было уже невыносимо.
Полчаса спустя я пила кофе с Марлен в кухне пансиона и все не решалась заговорить на интересующую меня тему, да мне и не пришлось. Заговорила она:
– Ну и?… Когда Хайнц начнет прочесывать остров в поисках предполагаемого брачного афериста?
Я вспомнила, что она знакома только со вступительной частью.
– Ох, папа и Гизберт сошлись на одном подозреваемом. Они хотят сообщить в полицию. И приложить портрет.
Марлен удивилась:
– Как быстро! Они обнаружили его в «Акуле»?
– Нет, здесь. – Я с интересом ждала ее реакции.
– Как это здесь? У меня нет новых постояльцев.
Она действительно недоумевала.
– Йоханн Тисс.
Марлен рассмеялась и подлила себе кофе.
– Что за идиотизм? Тисс уехал. И я не видела его со старыми одинокими дамами. К тому же он оплатил комнату.
– Но тебе он тоже показался странным, – осторожно продолжила я нащупывать почву.
– Что значит – странным? Он наблюдал за мной и слегка меня озадачил. По крайней мере мне так показалось. И еще в самом начале он все фотографировал. Но возможно, у него просто новый фотоаппарат. К тому же ты в него втюрилась, так? А это тоже в его пользу.
– Спасибо, Марлен. Он не говорил тебе, что собирается вернуться?
Она удивленно подняла голову.
– Нет, не говорил. Но за комнату заплатил полностью, за весь срок, что собирался пробыть.
Она заметила, как я вздрогнула, недоумевая, почему он ничего ей не сказал. Марлен не успела ответить, поскольку в кухню ворвался отец.
– Марлен! Ты должна нас предупреждать, если меняется план работ! Эти парни с полом уже здесь!
– Что? Ах ты, черт, я совсем забыла, извини. Да, сегодня у нас отделка пола, все остальные работы останавливаются.
– Ну отлично! – Отец уперся руками в бедра. – Организация просто супер. Если сам не занимаешься… Пойду посоветуюсь с остальными.
Он схватил кофейник, четыре чашки и исчез.
Марлен снова повернулась ко мне.
– Это я, конечно, упустила. Но какая разница? Помещение-то свободно. Пойду посмотрю, что там за совет, и извинюсь перед людьми. У меня этот пол сегодня вообще в планах не стоял.
Я отставила чашку и пошла вслед за ними, не веря, что отец может в чем-то оказаться правым, во всяком случае, в подозрениях, касающихся великолепного Йоханна Тисса.
В центре двора стоял туристический столик, за которым сидели папа, Онно и Калли вместе с незнакомым, но похожим на Нильса мужчиной, который, вероятно, и был Карстеном Йенсеном.
– Вот, Марлен! – Папа подставил Калли пустую чашку. – Жаждущие работы профи вынуждены рассиживаться тут без дела только потому, что какие-то молодчики с материка приехали натирать пол.
Калли налил папе кофе.
– Не натирать, Хайнц. Они будут шлифовать его и покрывать лаком.
– Этим они могли бы и ночью заняться. А мы тут сидим и глупо теряем время.
– Я извинилась! – Марлен театрально подняла руки. – Забыла вам сказать. Боже мой, зато у вас сегодня выходной.
Молодчикам с материка приходилось заниматься настоящим слаломом, обходя с инструментом туристический столик. Онно и Калли следили за ними скептически.
– Мы тоже умеем это делать. – Калли явно обиделся.
– Я оформила заказ в этой фирме полтора месяца назад, когда еще не знала, что вы всё умеете. И переставьте, пожалуйста, стол в сторону, чтобы освободить проход рабочим, а мне надо вернуться.
