тянет, честно говоря. А сейчас как, ты меня эмпатически чувствуешь?
Я проанализировал восприятие и констатировал очевидный для себя факт:
— Тай, оно работает как зрение или слух. Конечно, я тебя чувствую так же, как вижу или слышу. Но превалирует только один канал восприятия информации. Я могу тебя слушать, и осознавать, что ты говоришь. Зрение же будет только фиксировать информацию, и интерпретировать ее для моей реакции так или иначе. Но если я переключусь на зрение, я буду понимать, какие сигналы ты мне посылаешь с помощью жестов и мимики, и слышать я тебя не перестану, но вот слушать и воспринимать, о чем ты говоришь… И с эмпатией так же.
— Так. Давай дальше, — прервал мои откровения друг. — Вот полез ты к глазам…
…Осторожно приближаясь к сверкнувшим в темноте сиреневым отсветом зрачкам, я чувствовал, что руку как манипулятор лучше не протягивать, даже если очень хочется.
Откуда-то я на подсознательном уровне понимал, что ладонь такого крупного существа, как человек, будет скорее угрозой, чем обещанием мирного сосуществования. И выбрал тактику максимально безопасного, но в то же время открытого знакомства.
Припав на все четыре конечности максимально близко к земле, но не лежа — чтобы можно было быстро унести ноги — я медленно тянулся к интересному для меня источнику эмоционального фона. Из темноты настороженно вытянулось к моему лицу чешуйчатое тело сапфирового цвета с ярко-красной опушкой вокруг головы, нежно-лиловым гребнем и какой-то складкой на шее.
Больше всего животное было похоже на миниатюрную копию двулапого синосферного дракончика — образа, распространенного в Восьмом и Третьем мегалополисах, вольготно раскинувшихся на бывших землях Китая и Японского архипелага.
— О, вот тут тебя потихоньку начало отпускать, — констатировал Тайвин. — Значит, период действия вещества не сильно длительный. Или у тебя конский метаболизм.
— Почему ты так решил? — переспросил я.
— А ты подумай, — ответил ученый, — желательно головой. Тот кошак, в которого ты превратился, или кем ты там был на самом деле, знает, что такое синосфера или основная десятка мегалополисов? Я удивлен, что ты сам про синосферу в курсе.
— А почему бы я не мог знать, что это такое, — едко поинтересовался я.
— Все время забываю, что ты не типичные кулаки и мышцы, — покаянно вздохнул друг. — И все-таки мне интересно, если у тебя социальная часть личности отвалилась, то почему ты не достал из бессознательного поведение своих палеолитических обезьяньих предков?
— Может как раз его и достал. Те же неандертальцы, если верить современным теориям антропогенеза, были весьма агрессивными высшими хищниками, и в геноме человека разумного наследить порядком успели, — улыбнулся я.
Тайвин упрямо помотал головой.
— Ну вот чего ты набычился, что я тебе такого сделал? — вопросительно покосился я на него.
— Нашипел ты на меня. Тигра драная.
— Я? — вот тут я здорово изумился. — Нашипел? На тебя? С чего это вдруг? А, слушай, ты у меня что-то забрать хотел.
— Не что-то, а автоинъектор с остатками препарата. Ты его на зуб стремился попробовать, — пояснил ученый. — Я хотел отнять, чтобы ты не поранился или еще пару доз в себя случайно не влил. Куда ты его в итоге дел?
Я порылся по штанам, и с удивлением достал из бокового кармана целехонький автоинъектор со следами царапин на корпусе.
— Это я его так погрыз? Идиота кусок… а если б прогрыз?
— А я о чем говорю, — Тайвин выглядел котом, обожравшимся сметаны. — Дай сюда. А почему он пустой?
Я потер виски, пытаясь вспомнить, чем я руководствовался и где умудрился потерять содержимое.
— Сколько-сколько там доз оставалось?
— Еще три.
— Так. Дай подумать. — я напряг память, пытаясь вычислить логически момент, где я мог бы им воспользоваться. — Мы познакомились со змеем, потом я пролез за ним в лаз под забором и все. Тут отрубает начисто. Ничего не помню, ни сознательно, ни бессознательно.
Я беспомощно посмотрел на Тайвина, но в его ожидающем взоре поддержки никакой не нашел и продолжил:
— А потом помню только, что пролазил обратно, за тобой, кстати. И что-то задел, ящики свалил, шум создал. Охрана сбежалась, человек десять, по-моему. Не считал, но около того. И да, я попробовал отстоять свою свободу, ишь, покусились на святое. Нескольких ребят вышиб ящиками, какие полегче, не просто же так они там валялись.
— Ребята или ящики? Это ты про этих из ларца одинаковых с лица так ласково? — удивился Тайвин.
— Ну… да. А как мне их обзывать? Мужики?
— Бойцы низших рангов в организованной преступности обычно или быки или солдаты. В крайнем случае боевики.
— Ничего у себе у тебя познания о криминальном мире! Пусть будут боевики, а бойцы — это у меня, моих попрошу не трогать — слегка обиделся я.
— Договорились. Насчет познаний… Разбираться досконально во многом ты не можешь, но осведомленным о большинстве сфер деятельности человека быть обязан, — менторским тоном произнесла очкастая заноза, — на то тебе и дан интеллект. Между прочим, ради интеллекта мы, скорее всего, и пожертвовали эмпатией, — задумчиво проговорил Тайвин.
