слегка растерявшись, сказала Юлия, – с праздником вас. Спасибо за угощения, но не стоило … Вы тут столько всего…
Женщина замахала руками:
– Возьми, пожалуйста. Угощайтесь. До свидания.
Фозильжон порывисто обнял Юлию и прижался пухлыми губами к ее щеке.
Как только за Абдулаевыми закрылась дверь, в сумке заиграл мобильник. Юлии вдруг позвонили из администрации ее родного района, сказали, что давно ищут кандидатуру на должность начальника районного управления образованием, сожалеют о том, что она сменила место жительства, и предлагают приехать на собеседование…
Глава 12
Предложение новой должности поступило Юлии так же внезапно, как в американских комедиях прилетают торты в лицо. Жизненные обстоятельства последнего года не позволяли ей поднимать свою голову выше плинтуса. А тут вдруг такое!
Предложение манило.
Выйти из-под тяжкого гнета директрисы – мечта!
Новый статус.
Зарплата опять же.
Большие возможности для воплощения ее идей.
Милое сердцу Раздолье!
Да и у Виктора сердце не лежало к городской жизни. Он тосковал по своей мастерской, по своим станкам и самоделкам, по вечерним посиделкам с соседями и роднёй, по рыбалке на прудах, по пустующему дому.
Конечно, стоило соглашаться.
Но как сказать об этом своим восьмиклассникам?! Опять они будут брошены. В который уже раз…
В осенние каникулы Юлия Павловна и ее восьмой класс отправились на экскурсию в подземный музей ракетчиков. У входа их встретил пожилой, но все еще поразительно красивый и статный мужчина в военной форме:
– Альберт Григорьевич, – с легким поклоном представился он Юлии Павловне. – Добро пожаловать!
В верхних залах располагались экспозиции об истории ракетной части, о людях, прославивших ее. На выставочных витринах стояли макеты ракетных установок. Юлия не столько слушала рассказ экскурсовода, сколько любовалась его благородным профилем.
Потом восьмиклассники спустились по узким переходам и металлическим лестницам под землю. Юлии Павловне первой доверили посидеть за пультом управления с бесчисленным количеством кнопок, лампочек и телефонных трубок. Ученики столпились за ее спиной. Альберт Григорьевич сфотографировал их на все телефоны.
Спустившись на самый нижний уровень, они оказались в вагоне боевого железнодорожного ракетного комплекса. Юлия Павловна с девчонками прошли в офицерское купе и сели на нижние полки. Все окна пассажирских вагонов снаружи были имитацией, а изнутри защищены броневым листом. Мальчишки столпились в коридоре возле фотографий с «Тополем» и «Скальпелем». Экскурсовод увлеченно рассказывал им об устройстве ракет.
Иринка Рыбникова вдруг осторожно спросила:
– Юлия Павловна, а, правда, что вы от нас уезжаете?
Все остальные насторожились. Откуда уже просочилась информация? Юлия только вчера написала заявление директрисе.
Она остро почувствовала себя предательницей и ответила не сразу.
– Девочки. Мне предложили хорошую должность там, где я жила раньше. Наверное, я уеду. – Юлия начала оправдываться, – У нас там дом большой стоит пустой. Да и моя семья хочет вернуться… Мне очень жаль вас оставлять…
– Юлия Павловна… – разочарованно протянула Иришка.
– И когда вы уезжаете? – спросила Полина.
– Через две недели.
Закончилась экскурсия солдатской кашей в столовой. Ученики уныло ковыряли в тарелках, не глядя на учительницу.
В последнюю пятницу восьмиклассники сами организовали прощальный вечер. Пели песни под гитару, и девчонки даже немножко плакали. Председательница родительского комитета принесла для Юлии букет из желтых роз. Иришка Рыбникова проводила ее до дверей квартиры, и они постояли на лестничной клетке, обнявшись.
С Фозильжоном только ей не удалось попрощаться. Он заболел в последние дни ее работы и на уроки не ходил.
* * *
Выехать из Солнечного было труднее, чем въехать в него. Муж с дочками уже жили в Раздолье, а Юлия все еще собирала справки для того, чтобы сдать служебную квартиру. В кабинете пришлось починить все парты и подшить разорванные учениками жалюзи. Только после этого директриса отдала ей трудовую книжку.
Юлия в последний раз взглянула на школу сквозь чугунную ограду. Шел густой снег. Вытащить бы из колчана стрелу, намотать на нее просмоленную тряпку, поджечь, оттянуть посильнее тетиву и запустить вон в то окно на первом этаже. Стрела вдребезги разобьет стекло и вонзится в роскошное тело Белоглазой Чуди. В горящем платье она будет метаться по своему шикарному кабинету, наращенные волосы вспыхнут, как тополиный пух…
Юлия круто развернулась и пошагала к автобусной остановке.
Эпилог
2014 год
Спустя два года
Рабочий день закончился. Юлия Павловна в белом парадном костюме спускалась по лестнице районной администрации. Сквозняк затягивал сквозь распахнутые на первом этаже двери пряный запах сирени. Сегодня во всех школах прошли Последние звонки. Юлия съездила на служебной машине в самое дальнее село района. Сказала слова напутствия выпускникам, вручила лучшим школьникам грамоты.
Юлия вышла на улицу. В лицо пахнуло зноем, как будто уже июль. Она завела машину и включила кондиционер. Довольно быстро в салоне стало свежо. Юлия выехала с парковки.
Семья Фроловых так и продолжала жить в Раздолье, в своем доме. На дорогу до работы в райцентре Юлия ежедневно тратила по двадцать минут. Виктор продолжал ездить на вахты.
По пути Юлия заехала в супермаркет и купила для дочек торт из мороженого и лоток невероятно крупной ранней черешни. Надо отметить конец учебного года.
Интересно, что все-таки вывел Лерке по географии за год Михеев? Он специально за первые две четверти поставил ей по «четверке», а за третью четверть – «трояк», чтоб весь май измываться над ней, требуя сделать то одно, то другое для хорошей годовой оценки. Лерка гордо говорила: «Да мне пофиг!», но на самом деле ее очень задевало, когда Игорь Степаныч ставил ей за таблицу на целый тетрадный разворот «тройку» и ничего не сделавшим оболтусам-парням тоже «тройку». Неужели он до сей поры мстил Юлии? Но через ее детей – это уж совсем гадко.
За неделю до вступления Юлии в должность Михеев по собственному желанию уволился с поста директора Раздольинской школы, побыв им всего три месяца. Не хотел оказаться в зависимости от нее или просто трусил?
Юлия могла бы, конечно, использовать свое служебное положение и отправить к нему какую-нибудь инспекторскую проверку. Качество знаний его выпускников совсем не радовало, да и от родителей жалобы на него нередко поступали. Особенно он вредничал хорошо учащимся девчонкам. Очень часто у них была единственная «тройка» в аттестате по его злосчастной географии. Можно было бы вынести ему выговор за что-нибудь или раздуть дело с помощью обиженных родителей и учеников. Но это было как-то низко и не очень честно. К таким методам у Юлии было стойкое отвращение.
Как еще можно повлиять на него? Сколько они будут играть в эту бесконечную игру «Кто – кого»?
Дочки поджидали маму под сыплющей лепестками черемухой на качелях возле дома.
– Ну что, Лера? – спросила Юлия.
– «Тройка», – махнула рукой старшая дочка и добавила, – Но мне пофиг.
– Ясно,– одно слово Юлия произнесла вслух и тысячу ругательств про себя.
В конце июня Юлия съездила в Солнечный на выпускной к своему бывшему классу. Дети очень удивились, особенно парни. Многие захотели
