А ещё я то и дело порывалась спросить, как там Илья… как он отреагировал на то, что лучший друг позвал меня на свидание… Короче, меня не отпускало.
— Знаешь, — в какой-то момент абсолютно невпопад заявил Костя, — ты мне всегда очень нравилась, ещё с нашей встречи.
Я, конечно, удивилась, но как-то вполсилы, будто бы и без этого прекрасно знала о его чувствах, просто не хотела замечать.
— А почему молчал?
— Илья, — одним словом объяснил он всё.
— И что же изменилось сейчас?
— А ты хочешь сказать, что не изменилось?
Я задумалась: повлияло ли как-то расставание с мужем на моё отношение к Козыреву?
— Ну он всё ещё твой друг, начальник…
Он помрачнел, нехотя повторив:
— Всё изменилось.
И вот тут я неожиданно разозлилась:
— Только не говори, что разругался с ним в попытке постоять за мою честь, не поверю! Ты ведь все эти годы был в курсе происходящего!
Сказала и поняла: вот что терзало меня всё это время. Костя знал. Всё. Не мог не знать…
Вымученно глянул на меня исподлобья.
— Это была ваша семья, у меня не было права туда лезть.
— А теперь есть?!
Я заводилась с каждой его фразой, злясь непонятно на кого: на Костю, на Илью, на себя…
Но и Козырев неожиданно вышел из себя, от души стукнув кулаком по столу так, что даже солонка упала набок.
— Нет у вас больше семьи!
— А тебе это и на руку, да?!
Скрипнул зубами.
— Если ты думаешь, что я рад тому, как в итоге развернулись события, то ты ошибаешься. В этой истории в итоге пострадали все… и всем херово.
— Может быть, мне их в итоге пожалеть?! — огрызнулась я, но мужчина пропустил мои слова мимо ушей.
— Раз уж всё повернулось таким образом… то я хочу хотя бы попробовать. Потому что я не хочу ждать своего шанса ещё полтора десятка лет.
В висках опять загудело, видимо, от напряжения.
— Чего ты хочешь? — спросила поникшим голосом.
Костя помедлил считанные мгновения, после чего безапелляционно выдал:
— Тебя.
И опять-таки даже не удивившись, я почти без паузы кивнула головой и с вызовом заявила:
— Хорошо, поехали к тебе.
Костя пребывал в смятении, но, видимо, всё равно решил идти до конца.
В машине мы ехали в гробовой тишине, которая заставляла моё сердце биться чуть быстрее, и отнюдь не от трепета предвкушения. Чёткого плана у меня не имелось, действовала скорее по наитию, прекрасно понимая, что пока я не сделаю своего шага вперёд, то и правды мне никто не скажет.
Зачем мне нужна была козыревская правда? И чем его признания отличались от нечаевских? Я не знала, но чувствовала, что многое встанет на свои места именно этим вечером.
После развода Костя жил на съёмной квартире, рыцарским жестом оставив бывшей семье всё. За подвиг я это не принимала, искренне считая, что зря он ушёл от Евы, и пусть великой любви между с ними не случилось, до поры до времени им было комфортно друг с другом. А может быть, я просто проецировала на них своё, наивно полагая, что если бы не Костины чувства ко мне, то и моя история сложилась бы чуточку, но иначе.
На пороге долго играли в гляделки, не зная, что делать дальше. Первой отмерла я:
— Где у тебя ванная?
— Нин…
— Ванная, — требовательно повторила я.
Наверное, это было жестоко, но всё моё сочувствие умерло тогда… под колёсами древней шестёрки, а если что и осталось, то оно окончательно загнулось на больничной койке — вместо меня.
Пустив воду в раковину, немного посидела на краю джакузи, рассматривая себя в зеркало.
— Ну и что ты творишь? — спросило отражение моим голосом.
Повела плечом, словно отгоняя наваждение, после чего честно призналась:
— Учусь жить заново.
Костя, наворачивающий круги по комнате, нашёлся в гостиной. И, судя по его внешнему виду, он уже десять раз успел пожалеть, что поддался своему порыву и устроил наше «свидание».
— Ну что, давай сексом заниматься, — с порога объявила я, окончательно его шокировав.
— Зачем ты так?
— Как?
Он нахмурил брови.
— Я же к тебе искренне… — мои действия таки его задели.
— Я тоже, — равнодушно пожала плечами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты ему мстишь.
— Почему же только ему? — нарочито удивилась, изогнув бровь. И до Кости, наконец-то, дошло.
— Ты изначально задумала этот фарс?
Привалилась к косяку, скрестив на груди руки, словно защищаясь.
— Смотря что считать фарсом.
Он выжидающе посмотрел на меня, и я всё же решила пояснить.
— Знаешь, после операции я всё никак не могла сложить части этой истории воедино. И вроде бы каждую можно подвести к триаде: Илья, Карина и Егор, — я поморщилась, перечисляя все имена в один ряд, — вот только вопросов без ответа всё равно оставалось слишком много. Как так вышло, что я попала именно в этот садик, к Егору? Как так получилось, что никто не узнал о нашем браке с Нечаевым? Хорошо, пусть я представлялась Алексеевой, но ведь реальных документов я не скрывала… В жизни не поверю, что никто их не проверил. А личное дело Егора? Мне же Ольга его буквально под нос сунула! А потом так удачно скрылась с горизонта. Не знаю, как ты, а я не верю в такое количество совпадений. Судьба, конечно же, коварна, но не настолько.
Дыхание Кости участилось, сделавшись гневным и прерывистым. На меня он больше не смотрел.
— В жизни бы не подумала, что ты такой манипулятор!
— То есть ты предпочла бы оставаться в неведении?! — прошипел Козырев, вскидывая голову. — Да как ты не поймёшь, что он продолжил бы и дальше тебе жизнь ломать!
Я тряхнула головой.
— А ты — не сломал? Зачем калечить-то меня нужно было? Чтобы мучения мои прекратить? — съехидничала.
Мужчина одарил меня тяжёлым взглядом:
— Это случайно вышло. Я не думал, что эта парочка убогих решит похитить Егора!
Невольно рассмеялась.
— Только не говори, что больная женщина и её недалёкого ума брат сумели порушить великий план Константина Козырева.
Говорить он не стал, лишь смотрел на меня, прожигая глазами насквозь.
— Почему? Почему нельзя было просто рассказать мне всё напрямую? Словами?
— И предать Илью?!
— А так ты его не предал?! — закричала, не сдержавшись.
— Если бы всё прошло по-моему, он бы ничего не узнал.
Удивительно, но, как только мне казалось, что падать ниже нам уже некуда, каждый раз кто-то из нас троих продолжал пробивать дно всё глубже и глубже.
— Как ты Петрушевскую-то нашёл?
Пожал плечами.
— Мы ещё с вашего студенчества знакомы были. Это Илюха ничего вокруг себя не видел, кроме тебя и работы своей.
— А ты, значит, видел?
— В ментовке быстро понимаешь, что лишних знакомств не бывает. Я в Москву в командировку ездил, там и столкнулись лет пять назад. Понемногу начали общаться. У её мужа в то время образовались серьёзные проблемы, что-то связанное с халатностью. Ну я и помог, как раз… связи помогли.
— Они развелись же.
— Это было позже. А на тот момент Оля пообещала, что в случае чего всегда готова мне помочь.
— То есть весь этот спектакль был исключительно из чувства благодарности?
— При некоторых денежных вливаниях.
— Зашибись, — выдохнула, чувствуя, как голова опять начинает раскалываться от человеческого цинизма. — Как-то хреново она доиграла свою роль, слившись в закат.
— И опять совпадение. У её бывшего действительно инфаркт случился.
— Я смотрю, тут злой рок конкретно против тебя был.
— Не ёрничай, тебе не идёт, — он вздохнул и сел на диван, устало вытянув ноги перед собой. — А вообще, я не думал, что затянется так надолго. Был уверен, что, узнав про Егора, ты тут же устроишь Илье разборки и обрубишь уже все эти его мучения.
— Ах он ещё и страдал?! Гляди-ка, ты прямо-таки спаситель! — слушать его мнение на сей счёт не было никакого желания, поэтому задала свой следующий вопрос: — А как ты убедил Карину с Ильёй отдать Егора в садик?
— Илья всё сам сделал. Понимаешь, Карина патологически ограждала его абсолютно от всего и всех. И Илья решил попробовать дать Егору нормальное детство, насколько это вообще возможно. Он сам попросил найти хороший садик, где ему смогли бы… обеспечить должный уход. А уже потом у меня родился план.
