Сам камень носит название канамэ-иси, непереводимый японский термин, который означает что-то вроде «краеугольный камень», или «речной камень», или «магнит». Бог Касима обездвиживает рыбу с помощью канамэ-иси, придавливая им голову чудовища. Стоит Касиме задремать или отлучиться по делам, давление на голову сома ослабевает, и он начинает трепыхаться и биться, вызывая землетрясение.
Если вы посетите святилище Касимы, много вы не увидите, поскольку большая часть камня погребена под землей. Собственно святилище — это небольшой участок голой земли, огороженный и накрытый навесом, и из земли торчит округлая верхушка камня — небольшая, всего около двенадцати дюймов в диаметре — как макушка младенца, который вот-вот родится. Понять, насколько велика та часть камня, которую скрывает земля, невозможно. Только подумать, судьба Японских островов зиждется на предположении, что закопанный в землю и по большей части невидимый камень достаточно велик и увесист, чтобы удерживать рассерженного Сома землетрясений!
3
Сом землетрясений — не такой уж отрицательный персонаж, несмотря на все разрушения и беды, которые он способен причинить. У этой рыбы есть и благоприятные аспекты. Например, подвид Сома землетрясений, называемый йонаоси намазу, или Исправляющий мир сом, способен избавить страну от финансовой и политической коррупции, хорошенько ее встряхнув.
Вера в Исправляющего мир сома была особенно сильна в начале девятнадцатого века; это был период слабого, неэффективного правительства и сильного делового сословия, а кроме того, экстремальных погодных аномалий, гибнущих урожаев, голода, городских бунтов и массовых религиозных паломничеств, которые зачастую перерастали в массовое же насилие.
Мишенью Исправляющего мир сома было деловое сословие, чья не знающая удержу страсть к наживе, ценовые сговоры и взяточничество привели к экономической стагнации и политическому разложению. Рассерженный сом насылал землетрясение, причиняя разрушения и хаос, и богатым приходилось расставаться с деньгами, чтобы восстановить разрушенное, а это означало новые рабочие места для низших классов на разборе завалов, расчистке площадей и на стройках. Подобное перераспределение богатства иллюстрирует один сатирический рисунок того времени, на котором изображен Исправляющий мир сом, вынуждающий богатых торговцев и президентов компаний испражняться золотыми монетами, которые тут же подхватывают трудящиеся.
Но, к сожалению, у землетрясений имеются и побочные эффекты, так что Сома часто терзает раскаяние. На другом душераздирающем рисунке сеппуку намазу — Сом-самоубийца — вспарывает себе живот в знак раскаяния за причиненные им смерти. Из разреза у него в животе извергаются потоком золотые монеты. Еще один рисунок изображает Сома, подносящего брусок золота людям, в то время как сверху за ним наблюдает бог Касима с духами.
4
Связь между сомами и землетрясениями продолжает существовать и в наше время. Мобильное приложение «Юре Куру» предупреждает владельца телефона о надвигающемся землетрясении, снабжая его информацией о местонахождении эпицентра, времени начала события и мощности в баллах. «Юре Куру» означает «Трясти будет», а логотипом служит мультяшный сом с глуповатой ухмылкой и двумя молниями, торчащими из головы.
— Симпатично, — сказал Оливер и потянулся за айфоном. — Надо бы нам это установить. Давненько у нас уже землетрясений не было. Интересно, будет ли эта штука работать в Уэйлтауне?
Они сидели у камина в гостиной после ужина, состоявшего из супа-пюре из двустворок и устриц, свежевыпеченного хлеба с розмарином и салата из нежной молодой капусты с остреньким горчичным листом из теплицы. Был всего лишь февраль, но Оливер умудрялся снабжать их свежей зеленью даже в зимние месяцы.
— В Штутгарте, где выросли мои родители, у них там водились огромные сомы, жили они под мостом через Неккар. Никто никогда их не видел, кроме как перед землетрясением — тогда сомы поднимались на поверхность. Огромные усатые рыбины, весом до двухсот фунтов.
— Они правда были такие большие?
— Так мне папа говорил. Их сейчас практически всех повыловили. Таких больших сомов больше нигде не увидишь, разве что в Чернобыле. Там целая компания живет в канале, по которому раньше подавалась вода для охлаждения реактора. Они там тусуются под железнодорожным мостом. Никто там больше не рыбачит, и сомы процветают. Выросли до каких-то гигантских размеров, некоторые длиной двенадцать, тринадцать футов. Кормятся они со дна, и ил там до сих пор должен содержать радиоактивные частицы, но сомам, похоже, все равно.
Рут опять подумала о ракушках. Она на сутки поставила их на крыльце, очищаться от песка и ила. У нее был особый способ — она выдерживала ракушки в ведре с морской водой, куда добавляла пригорошню кукурузной муки и ржавый гвоздь. Взвесь надо было взбалтывать несколько раз за день, а через двенадцать часов поменять воду.
Этот метод она вычитала в каком-то романе, забыла уже, в каком. Ей помнилось, это была история о семье и их летнем доме в Массачусетсе, или Мэне, или, может, на Род-Айленде. Место на Восточном побережье, анклав красивых летних людей; у семьи — золотистые длинноногие дети и комфортабельный стиль жизни. В ракушках, которые ела эта красивая семья из Новой Англии, просто не могло быть противного песка, который скрипел бы на их крепких белых зубах. Может, это были Хэмптоны. Странная штука — память. У Рут в голове застряло, как именно мать семейства избавлялась от песка в ракушках, но она совершенно не помнила ни сюжета, ни почему, собственно, этот способ был действенным.
Когда она рассказала об этом Оливеру, он выдвинул свою теорию:
— Я думаю, происходят две вещи. Кукурузная мука — это просто-напросто пища; ракушки поглощают ее, освобождая кишечный тракт и внутренние органы от этой зеленой фигни.
Когда он все это объяснял, Рут как раз резала картошку для супа. Под стук ножа и звук его голоса она вдруг ясно увидела образ матери из романа. Она носила длинные белые платья из тонкого льна. У нее в ракушках уж точно не могло быть никакой зеленой фигни.
— Это первый процесс, — говорил Оливер. — Биологический. Второй процесс — электрохимический. Соленая вода — это ионный раствор и является, таким образом, электролитом. Ржавый гвоздь состоит из железа и служит проводником, как, собственно, и сами моллюски.
На самом деле, почти наверняка это были Хэмптоны, думала Рут. Там точно были песчаные дюны и атлантические бризы, полосатые бело-зеленые тенты и холщовые шезлонги. Мать в романе носила белое платье, которое вздувалось от вечернего бриза, а может, она была в шортах, и вздувались на самом деле тюлевые занавески в высоких окнах дома.
— Когда ты помещаешь гвоздь в морскую воду, — вещал Оливер, — он генерирует небольшой электрический заряд, вполне достаточный, чтобы моллюски почувствовали раздражение и избавились от песка.
Но опять же, может, сцена из романа смешалась у нее в памяти с чем-то еще. Может, мать, красавица-блондинка в раздувающемся платье, не клала ржавый гвоздь в ведро с двустворками. Что-то не похоже на нее. Может, гвоздь в ведре был японской хитростью, и Рут переняла ее у матери или у кого-то из друзей-японцев.
— Так что, можно сказать, — заключил Оливер, — что ты параллельно кормишь их и бьешь током, заставляя плеваться и срать одновременно.
Рут, которая к тому времени уже резала лук, вытерла слезы тыльной стороной ладони.
— Вообще-то, — сказала она, — роман был, скорее, об одном семействе — высокие холодные стаканы, теннис, все в белом, отношения между людьми, всякое такое. В электрохимию там особо не вдавались.
Они поели в гостиной перед камином, слушая, как завывает ветер. Здесь было слишком холодно для раздувающихся белых платьев, да и, кроме того, на северо-западном побережье носили более практичную одежду, полипропилен и синтетический флис, но Рут грех было жаловаться. Приятно было сидеть у огня, и суп получился вкусным, густым и ароматным. Каким бы ни было происхождение — или объяснение — метода очистки двустворок, он работал: ракушки были сочными, но без примеси ила и песка. Кот тоже уважал суп. Весь ужин он описывал вокруг них сужающиеся круги, делая попытки лизнуть у них из мисок. Когда Оливер шуганул его, кот сделал ответный выпад лапой на руку, так что Оливер схватил его и прижал мордой к полу. Укрощенный, но оскорбленный, кот повернулся к ним спиной и мрачно таращился в огонь.
— Вот это отстой, — сказал Оливер. — Скачать «Юре Куру» я могу, но оно работает исключительно на данных Японской метеорологической службы. О землетрясениях в Канаде оно не скажет нам ровно ничего.
