Последняя пуговица была застегнута. Я был готов встретиться с вождями и, еще разок, прокрутив в голове то, что им скажу, не глядя, опустил ладонь в переносной ящик рядом с моим ложем. Раздалось еле слышное шипение, и по руке пополз живойт, который заметно подрос, и размерами стал напоминать небольшого степного удава. Красавец.
Змей взобрался на левое плечо и зацепился за погон. После чего я вышел из шатра, вокруг которого раскинулось несколько сотен юрт. Подле них находились лучшие воины и наиболее уважаемые люди двадцати девяти родов, которые пришли к реке. Кстати сказать, были не только тюрки, но и половцы, и пара готских кочевий (остатки крымских язигов, осевших в Диком поле). Сами же вожди находились невдалеке, на берегу реки — таков обычай, важные встречи проводить под открытым небом, чтобы Тэнгри-небо и Кои-солнце видели своих возлюбленных чад. Мне такой расклад нравится — это гораздо лучше, чем сидеть в войлочной юрте или в остроге, тем более что погода хорошая. Поэтому я только «за».
В сопровождении Хорояра Вепря, моего главного телохранителя, не торопясь, с гордо вскинутой головой и соблюдая достоинство, я направился в круг вождей. Прошел мимо юрт, миновал очистительные костры и оказался в центре внимания. Варяг отстал, а я почувствовал на себе десятки взглядов и моментально впитал исходящий от гостей фон, который был разным. На меня глядели с недоверием и ожиданием того, что я совершу чудо. Это мои сторонники. Взгляд других был равнодушен. Этих придется убеждать. Ну, а парочка вожаков смотрела с нескрываемой ненавистью. Они мои противники, которые прибыли сюда не по своей воле, а под давлением общественности, и попытаются навредить мне при первой же возможности.
Краткий миг тишины и только бьет по берегу речная волна, да пара лесных птах что-то щебечет в небесной синеве. «Пора начинать» — мысленно подстегнул я себя. После чего оглядел вождей, как правило, суровых пожилых мужчин, настоящих воинов, дождался, пока живойт спустится с плеча и исчезнет в траве, и заговорил:
— Здравия вам, вожди славных родов, и благоденствия вашим сородичам. Кто я и для чего все мы здесь собрались, вам известно. Однако я представлюсь и четко обозначу, чего хочу, ибо вы слышали речи моих посланцев, но не меня. Я Вадим Сокол, воин бога Яровита, ведун и князь Рарога (меня князем уже давно многие называют, так что можно не стесняться). Ну, а хочу я того же, чего и вы — мира и спокойствия для людей, и чтобы Правда всегда побеждала Кривду. Поэтому я пришел в Дикую степь. Вы, потомки древних народов и племен, страдаете от половцев или просто недовольны тем, что ваши семьи голодают, а гордые родовичи находятся под властью жадных и глупых ханов. Вы мечтаете о справедливом законе, как в старые добрые времена, и вспоминаете древние легенды. Но вы не можете ничего изменить, поскольку каждый род сам за себя. Это плохо. Это недопустимо. Так нельзя дальше жить, и вот я среди вас, славные вожди, чьи имена и деяния известны всему Дикому полю от Итиля и Дона до Днепра. Хватит терпеть несправедливость. Пора объединиться и создать собственную орду, которой будет управлять вождь, помнящий о чести и совести. Я говорю про себя, ибо знаю свою силу, способен вас защитить и с таким ханом, как Вадим Сокол, удача вернется к вам, ибо за моей спиной боги, которые сродни вашим. Таково мое слово.
Молчание. Вожди задумались, и фон несколько изменился. Кто был равнодушен, тот насторожился, а кто думал обо мне плохо, вскипел яростью. Это ожидаемая реакция и мне интересно, кто и что скажет, и о чем спросит. Ну же, кто начнет первым?
Из круга выступил вождь рода Капаган старый Торэмен-бек, весьма авторитетная личность, и рассудительный человек. Так его описал Аслан-бильге, и не верить знахарю, который меня пока ни разу не подвел и не обманул, оснований нет. Что же, раз Торэмен начинает, это хороший знак, потому что за ним не только капаганы, но и пара мелких родов, да и вожди на него равняются.
— Ты все красиво сказал, уважаемый Вадим Сокол, и если бы мы не были заинтересованы в твоем предложении, то нас здесь не было бы, — начал Торэмен, и спросил: — Однако хотелось бы узнать, а как ты собираешься создать орду?
— Я стану общим вождем, а при мне будет совет из наиболее уважаемых вождей. Орда идет туда, куда я говорю, и делает то, что будет приказано, и добыча, взятая в боях, отойдет мне. За это все рода, которые примкнут ко мне, станут получать хлеб, серебро и долю в добыче, и никто не останется голодным. Ну, а воины будут разбиты на общие сотни, без разделения на род, клан или семью.
— А как ты решишь вопрос земли с Бачманом и другими половецкими ханами?
— Ты меня слышал, вождь. Я воин Яровита и человек боя, а значит любой, кто встанет на моем пути, умрет. Мне не страшны ханы, люди из крови и плоти, и я знаю, что сильнее любого из них. Конечно, надо бы все решить миром и я постараюсь договориться, но если не получится, то в ход пойдут клинки.
Моя левая ладонь похлопала по рукояти меча, и после Торэмена, который отошел обратно в круг, начался базар. Вожди желали получить ответы на сотни вопросов сразу. Они пытались объять необъятное и порой несли откровенную чушь. Все это рассеивало внимание, но я держался и был терпелив, отвечал, убеждал, осторожно запугивал и настаивал на своем, и вскоре можно было переходить к общему голосованию. Однако перед этим следовало показать вождям мое воинское мастерство и сразу осадить недовольных, которые прятались в толпе и полушепотом постоянно отпускали в мою сторону едкие замечания и злые оскорбления. Жертва была выбрана быстро и, дождавшись еле слышного проклятия со стороны одного из вождей, я резко шагнул в его сторону и схватив за ворот халата высокого жилистого вояку с саблей на боку. Рывок, и я выкидываю его на середину открытого пространства. Он катится по зеленой траве и вскакивает на ноги. Шапка с меховой оторочкой и завязками сбилась на бок и обнажила гладко выбритую голову, взгляд у вождя яростный и темно-русые усы встали торчком. Судя по описанию Аслана, передо мной лидер рода Соух (Мороз) по имени Таман, хороший воин, но больно своенравный и самонадеянный, никакой власти не признает, кочует в основном по границам половецких орд, а живет грабежом. В общем, типичный «бага» — степной грабитель, и байгуш — конокрад. Он боец, конечно, сильный, и все про это знают, но тем почетней победа.
— Что ты сказал!? — надвигаясь на Тамана, прорычал я и потребовал: — Повтори свои грязные слова. Скажи их мне прямо в лицо, а не прячься за спинами уважаемых людей, которые думают о будущем своих сородичей.
Главы родов смолкли. Только мой противник и я. Он не может отступить, потеря лица и авторитета, а для меня вожак рода Соух жертва. Таман это понимает, ибо прирожденный воин, и на мгновение я подумал, что он отступит и склонит свою голову. Однако нет. Вождь выпрямил спину, выставил перед собой левую ногу, положил руку на саблю и произнес:
— Ты меня слышал, чужак. Я не верю тебе и посылаю наглого русича в задницу верблюда. Мой род не покорится, безродный пес.
— Тогда бой? — предложил я.
— Да, — согласился Таман.
Меч против сабли. Честная сталь решает спор. Круг уже имеется, а значит, разметку делать не надо, и свидетелей хватает, так что судья не нужен. Все по чести. Кто кого завалит, тот и прав.
Таман посмотрел мне в глаза и не выдержал прямого взгляда. Мой соперник отвернулся, а затем пошел в атаку. Замах! Резкий и быстрый, для моего противника, но не для меня. Полшага в сторону и клинок степняка просвистел слева. Новый удар вождя и я его отбил. Звенит металл и Таман плетет своим клинком узоры. Узкая стальная полоска рассекает воздух и поет песню смерти, но эта песня не для меня. Я спокоен и отбиваю смерть прочь. Противник это чувствует, и хотя он мог бы бросить оружие и склонить голову, вождь соухов на это не пойдет. Он понимает, что совершил роковую ошибку и должен за нее заплатить самым дорогим платежным средством, какое только есть у человека в мире Яви — жизнью.
— Дзан-г! Дзан-г! — бьются клинки. Удары, выпады и финты. Все красиво, словно хорошо поставленный танец, и я могу драться с вождем хоть весь день. Благо, силенок хватает, а после встречи с Яровитом я полон уверенности в себе. Однако помимо поединка есть еще и лидеры родов, и я когда я ощутил, что они заметили, с какой легкостью претендент на должность хана ведет бой, то решил его заканчивать. Игра в «кошки-мышки» подходит к концу.
Блеснув на солнце, сабля Тамана взлетела ввысь, после чего он должен был опустить клинок на мою голову. Но я не жду, пока он закончит свое красивое и отточенное долгими годами тренировок движение. Длинный шаг вперед. Слегка присел. Снизу вверх меч летит в тело Тамана и острие вонзается в его горло. Есть! Достал! Хруст хрящей и бульканье вырывающейся из рассеченных вен крови. После чего резкий рывок на себя. Сталь покидает тело вождя, а он, раскинув руки и, роняя саблю, падает на спину.
