Красавица,
Как быстро ты стареешь
На моих руках!
Это был наш последний концерт в Кропоткине. Мы загрузили фургон и отправили его в Таганрог – следующий город по гастрольному маршруту, – а сами добрались туда только ночью.
На следующее утро в дверь номера кто-то осторожно постучал. Я открыл: на пороге стояла высокая, необычайно элегантная девушка, с лучезарными изумрудно-зелеными глазами.
Она приветливо улыбнулась:
– Я – Ника.
Я тут же сообразил, что это и была та самая "эфиризированная молодая сущность", которой Джи ходил посылать телеграмму в Кропоткине. От нее и в самом деле исходило ощущение необычной легкости и сияния. Джи сидел за письменным столом, делая записи в своей книжке. Он улыбнулся, увидев Нику:
– Здравствуйте, дорогая принцесса. Как изволили доехать?
– Без трудностей на Корабль Аргонавтов не удавалось проникнуть еще ни одному человеку.
Джи обнял ее и усадил на диван.
– А это что за молодой человек с южными глазами? – тихонько спросила его Ника.
– Познакомься – это Петрович, мой новый оруженосец, – сказал Джи.
Я пожал ее узкую ладонь с длинными артистическими пальцами, чуть дольше, чем следовало, задержав их в своей руке.
– Я знаю – он исправно таскает за вами сетку с бутылками и откупоривает их в нужный момент, – усмехнулась Ника, недовольно освобождая ладошку.
– Вы, наверное, путаете оруженосца – с лакеем, – запальчиво произнес я.
– Говорит как сынок отставного генерала!
– Мой отец имеет честь занимать должность замминистра,
– возмутился я.
– А вы явно претендуете на роль сынка лейтенанта Шмидта!
– Да как вы смеете так говорить со мной?!
– Нет, он явно похож на Паниковского, – заключила Ника и отвернулась.
– А ты, Петрович, не дуйся – сходи-ка лучше в магазин и добудь нам всем чего-нибудь перекусить. Судьба послала тебе в подарок прекрасного бенефактора, который, надеюсь, обтешет твою мужицкую сиволапость, – обратился ко мне Джи.
Я, едва сдерживая гнев, схватил сумку и выскочил на улицу в поисках магазина. "Унизили, оскорбили и выгнали, – негодовал я, подойдя к прилавку – Я же ничего такого не делал!"
Когда я вернулся, в номере сидел Шеу Он не сводил с Ники восхищенных глаз, и я понял, что его не так просто будет выкурить отсюда.
Я выложил из сумки на стол лук, холодец и соленую кильку
– Ты что, решил мне отомстить? – заметила Ника. – Если бы ты был настоящим Паниковским, то принес бы жареного гуся.
– Что-о-о! – театрально воскликнул Шеу – Прекрасную даму кормить этим? Она заслуживает искристого шампанского! Немедленно идем в ресторан – я угощаю!
– Вот это истинный рыцарь большого круглого стола, – улыбнулась Ника.
– Вашу руку, мадам, – галантно произнес Шеу и гордо зашагал рядом с ней, слегка подпрыгивая, поскольку был на полголовы ниже.
Джи с интересом наблюдал за ними. Ника сохраняла свой задумчивый, углубленно-отстраненный вид, а Шеу оживленно рассказывал ей о том, как он лихо кутил в ресторанах когда-то, с шампанским и икрой. Его было не узнать – обычное состояние умудренного жизнью гнома сменилось умильной игривостью.
Мы уселись за столик в центре пустого беломраморного зала. Шеу с видом завсегдатая взял у подошедшей официантки меню:
– Для начала – шампанского, а на закуску – икру.
– Икры нет, – сказала официантка.
– Тогда, – сказал Шеу, – вот эти бифштексы, для четверых.
– Бифштексов нет.
– Тогда эскалопы, – сказал Шеу.
– Эскалопов тоже нет.
– А что же у вас есть? – спросил Шеу
– Есть щи.
– Ну, давайте щи, – сказал Шеу, – наша дама голодна.
Брови официантки уехали высоко на лоб, и она медленно удалилась. Шеу смущенно закурил "Беломор", а Ника мило улыбнулась:
– Не переживайте, Шеу Я очень люблю и щи, и шампанское, и меня ваш выбор вполне устраивает.
Шеу заулыбался, как ребенок.
– Эти провинциальные нравы могут испортить самое возвышенное настроение, – заметил он. – То ли дело – веселая московская жизнь. Однажды я ехал по ночной Москве, сидя в открытом багажнике легковой машины, с целым ящиком шампанского, и на каждом резком повороте откупоривал новую бутылку…
Официантка, напряженно стараясь не смеяться, поставила на белую скатерть бутылку шампанского и четыре огромные тарелки щей. Шеу расплатился.
– За неожиданную галантность, – подняла бокал Ника.
– За мотыльковость, которую Ника вносит в аляповатую атмосферу "Кадарсиса", – произнес Джи. – За принцип школьной Шакти – игривой, недоступной и романтичной.
– За прекрасного бенефактора, – сказал Шеу.
– За щи с шампанским, – съязвил я.
Распив шампанское и закусив щами, мы покинули ресторан.
– Мне нужно идти во Дворец культуры – налаживать аппаратуру, звук и свет, – огорченно сказал Шеу.
А мы снова поднялись в наш номер.
– Ну что ж, – похвалил Джи Нику, – можно сказать, что сегодня ты сделала сущности Шеу великолепный подарок.
– Что нельзя сказать о бедном Паниковском, – добавила Ника.
– Прошу вас, – недовольно воскликнул я, – никогда не называть меня Паниковским! – и нервно стал накрывать на стол, быстро раскладывая на разостланной газете холодец, лук, хлеб и сало.
– Ты что же, Петрович, – воскликнул Джи, – остался голоден после ресторана?
– Никогда нельзя лажать жеста, – усмехнулась Ника.
И я вдруг понял, что она – не просто красивая дама, и с ней надо быть поосторожнее. "Небось, многое переняла у брата Касьяна, – подумал я, – овладела корабельным сленгом, и теперь к ней не подступишься".
Я серьезно подналег на холодец. Ника отщипнула кусочек и сморщилась:
– Хорошая пища для солдата, но дамы предпочитают более эфирное питание.
– Не уберешь ли ты со стола, любезная Ника? – напомнил я, чтобы Ника тоже привыкала к обязанностям юнги.
– Нет, Братец Кролик, – снисходительно улыбнулась она, – ты уж сам прибери за собой, а я прогуляюсь с Джи по городу.
Я стал остервенело мыть посуду, пока не разбил два стакана. Злость сменилась расстройством, что опять придется потратить деньги.
Джи и Ника вернулись веселые после прогулки. Я увлеченно строчил в дневнике и обдумывал вторым планом, как бы выстроить такой сталкинг, чтобы Ника тоже работала по хозяйству.
– Петрович, – сказал Джи, – отложи-ка свои записи, ненадолго. Нам предстоит сейчас важный визит к Норману. Дело в том, что пока у него нет администратора, и я хочу предложить ему воспользоваться помощью Ники. Таким образом, она будет с нами путешествовать на Корабле, сочетая приятное с полезным.
– Как! – возмутился я. – Ника только что появилась здесь, а уже собирается занять такую важную позицию в ансамбле? А я все буду продолжать таскать ящики да сумки и убирать со стола?
– Успокойтесь, товарищ Паниковский, – засмеялась Ника, – обаятельная девушка гораздо лучше смотрится в роли администратора, чем квадратноногий джинн.
– Это мое решение, – заметил Джи.
– Но она же ничего не знает! – продолжал я.
– Вот, – сказал Джи, – ты и введи ее в курс дела, а навыки она приобретет в процессе работы.
Джи вытянулся на своей кровати, глаза его закрылись, и дыхание стало почти неслышным. Ника с любопытством смотрела на меня, ожидая детальных объяснений. Я начал сумрачно объяснять, как администратор должен заботиться об ансамбле, гостиницах, площадках для выступлений, машинах для транспортировки и прочем. К моему удивлению, Ника прилежно записывала все, что я рассказывал. Ее теплая улыбка растопила мою досаду. Когда я закончил свое объяснение, Джи тут же открыл глаза.
– Как только Ника наденет на себя что-либо женственное, – произнес он, – мы сразу отправимся к Норману
Ника переоделась в ванной и предстала перед нами в короткой черной юбке и зеленом, как весна, свитере, облегающем ее тонкую фигуру. Мы зашли к Норману: он сидел за роялем и записывал ноты новой пьесы.
– Это моя прелестная ученица, – представил Нику Джи, – она приехала на зимнюю стажировку.
– Хорошо, хорошо, – согласился Норман, с восхищением рассматривая Нику, – а чем вы занимаетесь в жизни?
– Я учусь на филологическом факультете, – ответила Ника, – романо-германское отделение.
– Ну-ну, – сказал Норман, – а зачем вам путешествовать с джазовым ансамблем? Какое отношение имеет это к романо-германскому отделению, если не считать ассоциации с моим романо-германским именем?
– Я поклонница джаза – ответила Ника, – и особенно интеллектуального. Я считаю вашу музыку лучшей в этом стиле и хотела бы почувствовать ее еще глубже.
– Раз так, – расцвел очарованный Норман, – то можете путешествовать с нами, если будете помогать. Нам не дали администратора на эти гастроли.
