царапал легкие, изо рта вырывались облачка пара.
Академический парк опустел и погрустнел. Клумбы на зиму укрыли еловыми ветками, чернели голые стволы деревьев, желтые и красные листья под ногами превратились в бурую кашу. Жаль, что снег в центральных районах Империи быстро тает, не то что у нас на Севере. Снег, сверкающий днем на солнце, словно усыпанный алмазной крошкой, делает мир свежим и чистым. Дарит надежду.
Я не успела заметить, как с начала учебы пролетели два с половиной месяца. Преподаватели будто сговорились и на каждом занятии напоминали о грядущей сессии. Причем каждый считал именно свой предмет самым важным.
Мейстери Луэ и мейстер Шоах заканчивали каждую лекцию контрольной работой. Ладно, я согласна насчет бестиария: знать особенности тварей Изнанки жизненно необходимо, но чем мне поможет в жизни дата коронации Эдмунда II?
Мейстер Рейк и мейстер Тугор так и вовсе как будто устроили между собой соревнование, решая, что важнее: полоса препятствий или практикумы по специализации. Хорошо хоть до тварей Изнанки нас пока не могли допустить без сдачи зачета у тренера. У меня голова порой шла кругом от плотного расписания.
— Не вздумайте сейчас себя жалеть, иначе пожалеете потом! — напутствовал нас мейстер Рейк каждую среду перед очередным испытанием на полосе препятствий. — Лучше обратите свой страх себе на пользу. Узнавайте о повадках тварей, учитесь работать в команде! Укусы, ссадины и синяки — небольшая плата за бесценный опыт.
Теперь звенья заходили в пространственный карман без командиров, предоставленные сами себе. Но, как ни пугал нас тренер, после третьего раза стало совсем не страшно: полоса препятствий не менялась. Ее создавали заново лишь раз в году — для новичков.
Скоро мы все с легкостью пробегали по бревну, поднимались по желобу и пробирались через кишащий арахноидами лес. Даже Веела держалась бодрячком. Мы приспособились немного хитрить: добравшись до финала последнего испытания, не возвращались сразу на полигон, а растягивались на зеленой травке, лежали, глядя в небо, грелись — в пространственном кармане независимо от времени года стояла влажная жара — лениво переговаривались. Один раз Ронан умудрился пронести за пазухой несколько печений, и мы устроили пикник на свежем воздухе под недовольными взглядами голодных арахноидов. Ладно-ладно, я понимала, что твари — всего лишь умелая иллюзия, но их выпученные блестящие глазки глядели с неподдельной злобой.
Настоящих тварей Изнанки мы пока продолжали изучать издалека — запертых в вольерах. Познакомились со всеми, кто содержался в малом зале — второго класса опасности. На одном из практикумов мейстер Тугор повел нас дальше: через амфитеатр, где мы учились драться стиками, по длинному коридору, к обитым железом крепким дверям.
— Начинаем знакомиться с бестиями первого класса опасности, — предупредил он, не впуская притихших первогодков внутрь. — По одной за раз. Смотрим, молчим, не шевелимся.
Мы беспрекословно выполнили приказ. Шевелились разве что волосы у меня на голове — от ужаса. Здесь вольеры достигали потолка, а твари, содержащиеся в них, были по-настоящему жуткими. Неужели и с ними когда-нибудь придется сражаться?
Мы увидели здесь и огненного ифрита, заключенного в водяной куб. И флинта — прутья его клетки были каждый с бревно в обхвате. И октопулоса… Когда мейстер Тугор снял с вольера покрывало стазиса, я невольно попятилась, обняв себя руками. Но минута слабости миновала, и я поглядела в лицо своему страху.
Впервые я могла рассмотреть тварь подробно и четко, ведь той роковой ночью мне не хватило времени. Я помнила лишь белесые вытаращенные глаза, мельтешение щупалец, каждое из которых заканчивалось длинным когтем.
Октопулос был похож на гигантского осьминога, если бы осьминог имел острые кривые зубы, покрытую чешуей кожу и мог передвигаться по земле с огромной скоростью, перебирая щупальцами.
«Я тебя не боюсь, — сказала я ему, глядя в бессмысленные круглые зенки. — Один раз убила, и во второй раз убью!»
— Мы и в самом деле должны будем сражаться с этим… этой… О Всеблагой, — выдохнул Барри, когда мейстер Тугор закрыл клетку стазисом.
— А ты думал, мы здесь шутки шутим? — усмехнулся преподаватель. — Но к тому моменту, когда твоя команда зайдет в вольер к октопулосу, вы будете знать и уметь гораздо больше, чем сейчас. Выдыхайте, кадет Кон, выдыхайте! Эфор Эйсхард, как ваш подопечный справляется с тренировками на стиках?
— В целом вся моя группа справляется неплохо. — Лед сделал шаг вперед и заложил руки за спину. — Скоро будем переходить на учебные стики с лезвиями.
Неплохо — это, конечно, сильно сказано. Неплохо — это значит, что я чуть не выбила Ронану глаз, когда отрабатывала на нем прием. Но не выбила же! Выходит — хорошо. Неплохо и то, что Веела не лила слезы каждый раз, когда железная палка попадала ей по плечу или спине. И просто замечательно, что она все же научилась парировать удары, пронзительно вскрикивая, когда стики сталкивались.
— Веела, да не голоси ты! — не выдержал как-то Лейс, но предпочел заткнуться, когда Ронан издалека продемонстрировал ему кулак.
Мы едва-едва приспособились управляться с обычными палками, так что новость о лезвиях застала врасплох. Твою ж за ногу! Придется на каждое занятие таскать с собой заживляющую мазь. Сто процентов к концу тренировки мы все окажемся изрезаны и исколоты, даже кожанки не защитят.
Честно, я не представляла, как в зимнюю сессию мы станем сдавать зачет перед комиссией, куда входят мейстер Тугор, мейстери Луэ и, по слухам, сам ректор. Разве он найдет время, чтобы присутствовать на неумелых поединках первогодков?
На последней неделе полузимника появилось новое расписание на месяц, и я, к своему ужасу, обнаружила график сдачи экзаменов и зачетов. Тут же утром на пороге по обыкновению нарисовалась Веела.
— Ты видела, Аля? Зачетные поединки начинаются на последней неделе солнцеворота. Я провалю зачет, точно тебе говорю!
Ох уж эта тревожная Фиалка. Хотя, положа руку на сердце, я сама боялась, что она не справится.
— Давай решать проблемы по мере их поступления, — подбодрила я ее. — Смотри, экзамен по истории ты сдашь?
— Без труда.
— Уже хорошо. А зачет по бестиарию?
— Тоже да. Ведь это лишь теория. Проще простого.
— Ронан бы с тобой не согласился, — улыбнулась я. — Видишь, у тебя есть свои сильные стороны. За полосу препятствий я вообще не переживаю, наша команда проходила ее тысячу раз.
— Шесть, — вставила Фиалка.
— А? Да, хорошо, пусть шесть. Если ты не сдашь с первого
